Глава XII
Кое-что о неисправимых пророчествах
Эйрин отложила в сторону книгу и сладко зевнула. Было еще не поздно, едва лишь приближался ужин, а ей уже хотелось в постель. Накануне ночью она плохо спала и рано проснулась от волнения – сегодня на занятии по инфернальным силам Эйрин впервые должна была использовать боевые чары против живых людей. И пусть это были усмиренные черные, не обладавшие, по убеждению большинства ведьм, душой, все равно она очень переживала, поскольку еще не чувствовала себя готовой к убийству – а такое могло случиться по элементарной небрежности.
К счастью, никто из черных не погиб, даже серьезно не пострадал. Эйрин безупречно выполнила все атакующие чары, получив от Кейлион оценку «вполне пристойно», что было определенным прогрессом по сравнению с предыдущими «неплохо». Зато на послеобеденном занятии по естественной философии усталость и нервное напряжение дали о себе знать, она никак не могла сосредоточиться и раз за разом допускала досадные ошибки. Сестра Аверлин вер Шиван понимала ее состояние и ни словом не упрекнула в невнимательности, однако дала задание подготовить на следующей неделе реферат о движении тел под действием земного тяготения. Эйрин не собиралась начинать работу над ним прямо сейчас, а всего лишь просмотрела соответствующую главу в учебнике и поняла, что тут придется хорошенько поработать. Она не хотела разочаровывать Аверлин, поскольку сама напросилась изучать естественную философию, а значит, должна была на каждом занятии доказывать, что это не пустая прихоть с ее стороны и что старейшая сестра недаром тратит на нее свое драгоценное время…
В верхнем ящике стола, где Эйрин держала готовые к приему писем листы бумаги, сработали почтовые чары. Она немедленно выдвинула его и нашла там свежее послание от Шаннон.
Здравствуй, Эйрин!
Прости, что пишу второпях, сейчас должна начаться праздничная вечеринка по поводу помолвки Лиама и Шован вер Флойд. Теперь оба голоса от Лимнахского княжества – наши, и уже ничто не помешает Бренану стать королем. Только не спрашивай, откуда у меня такая уверенность, это не моя тайна. И вообще, никому не говори, что есть какая-то тайна, потому что тогда Бригид мне голову оторвет. Вскоре ты сама обо всем узнаешь и будешь очень удивлена. Но пока это секрет.
И кстати о секретах. Почему ты вчера не написала, что твоя Искра наконец-то превзошла Искру Левеллы? И в письме к Шайне об этом ни слова. Сегодня мы услышали эту новость от Мораг, которой написала Бронах. Так не годится, Эйрин! Я понимаю, что ты у нас большая скромница, но мы ведь твои подруги и должны были бы первыми узнать, что ты стала сильнейшей ведьмой в Сестринстве.
Ну ладно, на этом заканчиваю. Шайна напишет тебе уже после вечеринки. Думаю, тоже будет ругать.
Твоя Шаннон.
Дочитав письмо, Эйрин положила его в нижний ящик, где хранила все полученные письма, и взглянула на часы. Время до ужина еще оставалось, поэтому она придвинула к себе чистый лист, взяла волшебное перо и начала писать:
Милая Шаннон!
Прости, что сразу не сказала тебе об Искре. Скромность тут ни при чем, просто я была очень раздосадована из-за нее и не хотела, чтобы моя досада выплеснулась на бумагу. Я ведь думала, что сестры уже привыкли к моей Первозданной, они день изо дня видели, как ее сила приближается к силе Левеллы, так что, по большому счету, вчера не произошло никакой неожиданности. Однако реакция на это некоторых сестер меня расстроила. Не говорю об Олвен – к ее откровенной, честной неприязни я уже привыкла. И не обижаюсь на младшеньких, которые своим излишним восхищением только подливали масла в огонь. Больше всего меня расстроило, что у некоторых (не буду называть имена) вчерашнее событие вызвало острый приступ зависти, хотя до сих пор я считала, что эти неназванные сестры относятся ко мне нормально. К счастью, это не касается Морин, Гелед и Бри, которые были просто рады за меня (было бы чему радоваться). Наверное, моя беда в том, что я хочу иметь со всеми хорошие отношения, хочу жить в согласии со всем миром. Это было возможно в Леннире, но здесь, на Тир Минегане, к сожалению…
Эйрин прервал шум из передней. Она немедленно отложила волшебное перо и встала из-за стола. Ей не было нужды прибегать к чарам, чтобы определить личность гостя, так как из всех знакомых только у Финнелы и Морин была привычка входить к ней без стука. А поскольку Морин недавно наведывалась, это наверняка была Финнела.
В подтверждение ее догадки уже в следующую секунду раздался тоненький голосочек кузины:
– Ау, сестричка! Ты здесь?
Выйдя из кабинета, Эйрин увидела в передней не только Финнелу, но и Гелед. Обе девушки были тепло одеты, а на щеках кузины играл яркий румянец от пребывания на морозе.
– Я как раз шла прогуляться перед ужином, – объяснила Гелед, когда Эйрин и ее двоюродная сестра обнялись и поздоровались, – и тут встретила Финнелу. Мы решили зайти к тебе и пригласить на прогулку. Но если не хочешь…
– Почему же не хочу? С удовольствием прогуляюсь.
Эйрин быстро переобулась в кожаные ботинки и взяла с вешалки меховое манто. Тем временем Финнела предложила:
– Так, может, захватим и Морин?
– Ей не до прогулок, – ответила Гелед, – завтра еще раз попробует сдать зачет по лечению порезов. Сидит сейчас у себя, царапает свою кожу, а потом заживляет. И все у нее получается, да только боюсь, что при сестре Глай снова начнет нервничать и что-то напортачит.
– Она уже жаловалась мне на свою несчастную судьбу, – сказала Эйрин. Чары для заживления кожи относились к перечню базовых и были очень простыми; ей самой они удались с первого раза. – Беда Морин в том, что она принимает все близко к сердцу.
– Вот не пойму, – пожала плечами Финнела, – если что-то умеешь, неужели трудно сделать это при других?
– Тебе нетрудно, – сказала Эйрин. – И мне, и Гелед. Но Морин не так уверена в себе… Ну все, я готова. Идем.
Они спустились по лестнице на первый этаж и вышли из дворца. Уже наступила ранняя зимняя ночь, однако на площади перед Тах Эрахойдом и на всех прилегающих улицах было светло от многочисленных магических фонарей. По инициативе Эйрин девушки пересекли наискосок людную площадь и вдоль Белах-на-Гвайр двинулись на север.
– Только не нужно далеко, – предупредила Гелед, – через полчаса ужин.
– Не волнуйся, успеем, – ответила Эйрин. – Только дойдем до театра, посмотрим афиши. Я слышала, что сегодня прибыла актерская труппа из Лойгира, и в сатарн будет их премьера. Только не знаю, что за спектакль.
– Исторический, – сказала Гелед, которая была большой поклонницей театрального искусства, – о короле Бехаде аб Фейндлахе, правившем Алпайном в конце двенадцатого столетия. Сестра Шиван видела ее в начале осени, когда гостила в Блаклиахе. Рассказывала, что там даже произошел скандал – алпайнский посол выразил официальный протест из-за того, что в той пьесе Бехаду с женой приписывается убийство его предшественника, короля Донхага. Согласись, это и правда полный бред.
Эйрин покачала головой:
– Тут мне трудно судить. Я еще плохо ориентирусь в истории Северных Королевств.
– Вот это да! – иронично отозвалась Финнела. – Это же никуда не годится. А ну-ка быстро беги читать, что там случилось в Алпайне в двенадцатом столетии.
– Еще успею. Прошлое никуда не денется – каким было, таким и останется. Может, оно и к лучшему, что я не знаю, как все происходило на самом деле. Буду смотреть спектакль без предвзятости.
– Но ведь он искажает историю, – настаивала Гелед.
– Ну и что? Если я захочу исторической достоверности, прочитаю хроники. А от спектакля жду другого – интересного сюжета, хорошей постановки и убедительной игры актеров. Ты с детства привыкла к театру, Гелед, поэтому такая разборчивая. Я же до недавнего времени могла видеть только выступления странствующих трупп, время от времени приезжавших в Кардугал. Но о них лучше не вспоминать.
– Это точно, – подхватила Финнела. – Жалкое зрелище! Кроме того, они всегда показывают разные дурацкие комедии.
– Потому что ни на что другое не годятся, – пренебрежительно произнесла Эйрин. – Смешат людей не своим талантом, а своей бездарностью.
Вскоре девушки дошли до площади Комхарад, сбоку которой стояло массивное здание Старого Абервенского театра. Когда-то он был просто Абервенским театром, а свое нынешнее название получил шесть десятилетий тому назад, после появления в городе Народного театра, с самого начала своего существования ориентировавшегося на непритязательные вкусы рядовых обитателей Тир Минегана. Вскоре конкуренцию ему в этой нише составил Новый театр, построенный в припортовом районе рядом с Балаганной площадью, где артисты издавна развлекали публику под открытым небом. А Старый театр оставался респектабельным заведением, пользующимся протекцией ведьм, и о выступлении на его сцене мечтал чуть ли не каждый абрадский актер.
