А потом насиловал, изо дня в день, на протяжении больше, чем года. Избивал, издевался, переставал кормить. Заставлял ползать перед ним на коленях и вымаливать воду.
Их нашла сестра, Дора тоже почти сразу всё поняла. Для неё это был очень сильный удар, рядом оказались многие клановые, все всё видели и поняли. Позор, настоящий позор, она любила Кора, она обожала его, она отвергла другого мужчину и перед войной её клан обзавёлся ещё одним врагом. И только Магна в тот момент поняла, что случилось чудо — имперская женщина забеременела он северянина. Правда глава Севера не оценила такого поворота событий, подошла к несчастной и собиралась всё закончить одним ударом.
Магна пыталась уговорить сестру, но всё было зря. Кора уже увели, они остались вдвоём над несчастной, живот которой распирало. Рядом так же остались несколько верных носителей дара, но девушку это не остановило — она ударила сестру. Ударила в спину, чего никогда не делала.
Бой был скоротечный, а из находящихся вокруг никто не вмешался. Но все видели, что сделала Магна, все осуждали, и всё-таки не вмешивались. Дело семьи — их дело, и вмешиваться пока никто не спешил. Тем более, Дора тогда ещё не лишила фамилии свою родственницу.
Ушла девушка спокойно, под прожигающими взглядами родственников и тех, кто служил семье. Она вела за собой безумную, а та частенько хохотала, иногда переходила на плач, иногда просто замирала и смотрела куда-то в пустоту.
На землях убитого ублюдка Магна получила убежище за то, что предупредила клан о нападении. Они отбились, но всё было предрешено.
Комнату разорвал крик ребёнка — отчаянный, громкий, оглушающий. Девушка подошла и увидела, что колдун держит на руках мальчика. Несколько белых волосинок, глаза голубые, но она не сомневалась, со временем станут серыми. Острые ушки выдавали эльфийскую кровь, сильная линия, хороший род.
Она осторожно приняла ребёнка, совершенно не слыша, как дверь слетела с петель. Магна не видела, как колдун забился в угол от страха, а в проходе бушевала сначала вьюга, а потом и её сестра, Дора. Глава Севера сейчас была на высоте — глаза светились белым от дара, этот свет обжигал даже тех, кто был рядом. Она, наверное, сейчас могла уничтожить одним махом и всю постройку, где они находились, и людей в ней.
Магна ничего не слышала и не видела, она смотрела в глаза ребёнка и чувствовала родство. Они словно были одним целым, это оказалось больше, чем чувства матери к сыну. Она словно была продолжением его, а он — её. Странное и одновременно знакомое чувство. Она однажды что-то такое уловила, тогда, на площадке дирижаблей где-то на границе Хеми встретив того гнома. Их всех связывало что-то очень важное.
Сестра оттолкнула её, и она отправилась в полёт к стене. Сгруппировалась, закрывая от удара тощее тельце. Магна попыталась воспользоваться даром, но это стало почти невозможным. Колдун рядом уже валялся на полу и выл как побитый свинокот. Ей же хватало своих способностей просто чтобы продолжать закрывать ребёнка. Сестра сейчас была подобна самому Северному Богу, нависла над ней, голос прогремел словно гром:
— Назови!
Старая традиция подарила им немного времени, совсем чуть-чуть. Нельзя отправлять к Адону жизнь без имени. Магна посмотрела на сестру и произнесла сквозь зубы:
— Тош.
Дора поморщилась от этого имени. Так звали того, кто первым закрыл Адона от удара магов Первой Империи. Так звали того, кто заслужил для людей Севера дар который стал для них всем.
— Хотела спасти ублюдка, так будь последней из них. — сестра выплюнула эти слова. — Ты теперь Эстар, забудь про свой род.
Она наклонилась, потянулась за ребёнком, и девушка сумела закрыться, оттолкнуть её. Поток усилился, словно обрёл очертания, приковал воительницу к каменной стене, заставил опустить и расставить руки. Тош полетел вниз, и вот-вот должен был удариться головой об пол, но сестра перехватила его за ногу.
Улыбнулась, посмотрела на вновь заплакавшего малыша, достала с пояса кинжал. Белая рукоять из кости контрастировала с чёрным лезвием, спасения от которого быть не могло. Раны от такого оружия невозможно исцелить — ни магия, ни дар не поможет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не-е-е-ет… — захрипела в ужасе.
Лезвие несколько раз погружается в слабое тело новорожденного, он замолкает и хлюпает. Сестра бросает ей свою жертву, поворачивается и делает шаг в сторону.
Магна с ужасом смотрит на раны и ещё вздымающуюся грудь младенца. Проходят секунды, но кровь не появляется, происходит совершенно невозможное. Раны сами собой стягиваются, заживают, а недовольный крик вновь оглашает стены постройки и заглушает метель за дверью.
— Что? — Дора обернулась и всё увидела.
Она пятится, с ужасом смотря на заживающие раны. Дар покидает её, а вот в глазах постепенно проступает настоящий ужас. То, от чего во всём мире нет спасения, чёрная сталь, оказалась бессильна против полукровки которого не должно быть.
Магна прижала его к себе, и Тош наконец то успокоился.
Они остались втроём — она, он, и колдун, который сейчас приходил в себя.
Глава 12
Утром мы с Кристой стояли во внутреннем дворе университета и слушали речь ректора. Там было что-то про знания, которые способны приравнять даже простонародного к герцогу. В толпе первокурсников пробежал смешок, а я просто зевнул, потому что гуляли до самой ночи, а потом всех провожали.
На входе нас попросили показать свои медальоны, которые выдали после сдачи последнего экзамена. После того как второкурсник, судя по виду, сверил какие-то данный, нам указали наше место. В самом углу площади. Тут стояли ещё несколько девушек, четверо и как я понял это тоже были будущие боевые маги.
Выделялись две близняшки, у обеих были волосы чуть ниже плеч, светлые, но глаза почему-то разные. У одной оранжевые, у другой сиреневые. Обе стройные, с осиной талией, бросили на меня быстрый взгляд и продолжили слушать речь.
Рядом с ними стояла массивная аристократка, с выдающимся жёстким лицом, ёжиком светлых волос. Она мне напомнила одну знакомую. Кажется, такие люди живут в какой-то стране на юге. И вот что Мирид, что эта девушка — в них была кровь этого народа. Если они такие огромные, а это лишь с примесью этой крови, страшно представить как выглядят чистокровные выходцы из этих краёв. Она глянула на меня пристально и отвернулась. А я сглотнул — словно два дула огромных огнеплюев нацелились. Да уж, мужу такой женщины не позавидуешь. Она будет приходить домой уставшая после работы или службы, и брать своё — хочет он или нет.
Последняя незнакомка мне показалась высокомерной. Темноволосая, худая, с точёным лицом, будто кто-то его вырезал топором и немного длинноватым носом. Она глянула на меня своими карими глазами и немного приоткрылась — тут то я и понял, что воспринимают меня как какую-то блоху или мошку. Дала мне почувствовать это не просто так, уж точно, сразу показывала и мне и остальным что выше всех.
Все студенты потянулись к главному входу в университет, а мы остались стоять — так нам сказали. Вместе с нами, недалеко, стояла стайка девушек побольше — их было человек пятнадцать. И у них тоже оказался молодой парень — тот самый аристократ, глава семьи. Он посмотрел на меня своими синими глазами, кивнул, я кивнул в ответ. Мы улыбнулись друг другу и за ними пришла наставница — со знаком различия офицера и в полном обмундировании.
— Киттер Тривил, бедняжка. — сказала одна из близняшек, оранжевоглазая.
Мне показалось что она хотела со мной заговорить, они вместе с сестрой сместились ближе к нам с Кристой.
— А что с ним? — спросил я.
— Его семья была обвинена в измене несколько лет назад. — ответила за неё Криста и мне показалось что близняшка была недовольна. — Их долго допрашивали и пытали, казнили всех кроме двух братьев, лишь им сохранили жизнь, признали, что они ничего не знали о заговоре. Но младший совсем лишился разума после пыток.
