Женька страшно разозлилась. Сначала братец-предатель, а теперь и Сашка туда же! Сговорились! Хотят первыми раскрыть тайну. Ее тайну. Ну уж нет! Она решительно двинулась вперед по коридору. Она сама – первая! – во всем разберется.
Коридор приходил к цеху перпендикулярно ближе к одному из его концов. Печи тянулись вдоль всего помещения. Женька подошла к двери, ведущей в цех, и замерла. Отсюда ей были видны только кирпичный бок, отсветы огня, тени тех, кто стоял рядом с топкой; чтобы увидеть саму топку, нужно было высунуться: она находилась в другом конце. Женька глубоко вдохнула и… высунулась.
Но никого не увидела. Ярко освещенные светом пламени, вдоль стены стояли стеллажи с продукцией. Ближний – с вазами. Непроизвольно Женька потянулась к полке и взяла одну в руку. Ваза оказалась тяжелой и теплой. Она вернула ее обратно. Прислушалась. Они стояли рядом с топкой, но по другую сторону от нее. Тени от них метались по стенам, прыгали, вырастали временами до десятиметровой длины, пропадали и снова появлялись. Ни Лешки, ни Сашки нигде не было.
Зато везде была глина. Весь пол в цеху был залит глиной. Ярко-красной, неестественно красной. Женьке было и страшно и любопытно одновременно. С той стороны печи, от топки снова раздались голоса, невнятно то ли певшие, то ли говорившие что-то. И вроде бы на незнакомом языке. Женька решила немного приблизиться к топке печки, прячась за стеллажами. Глянуть одним глазком…
Она осторожно двинулась между стеной и стеллажами. Шаг, еще шаг. Глина отпускала ботинки неохотно, с противным чавканьем. Но выдать себя Женька не боялась: они разговаривали, что-то двигали, роняли, громко гудел огонь в печи – все эти звуки заглушали ее шаги. Чем ближе она подходила, тем больше ей казалось, что еще шаг, еще метр – и она увидит их или хотя бы сможет разобрать слова. Ее уже трясло от любопытства!..
И тут она увидела мальчика. Маленького мальчика в синей курточке и синеполосатой шапочке с помпоном. Он открыто шел по проходу, с трудом вытягивая ноги из глины. Только не так, как ходят все люди. Он шел как лунатики в фильмах: вытянув вперед руки и крепко зажмурившись.
– Эй, мальчик, не ходи туда! – вполголоса крикнула Женька. – Стой! Иди сюда!
Но мальчик то ли не слышал ее, то ли не обратил внимания на ее слова.
Женьке стало тревожно. Одно дело ей – почти взрослой! – следить за происходящим из укрытия, другое – вот такому вот маленькому мальчику идти прямо в руки неизвестно к кому.
– Стой! – испуганно крикнула Женька почти во весь голос. – Стой!
Она не хотела, чтобы с этим мальчиком что-нибудь случилось. Он был такой маленький, такой беззащитный…
– СТОЙ!
Но тот ее не слышал.
Забыв о предосторожностях, Женька рванулась вперед вдоль стеллажей. Решение пришло быстро, в одну секунду. Опершись спиной о стену, она изо всех сил уперлась ногами в стеллаж то ли с мисками, то ли с горшками и толкнула его от себя. Раз, другой, третий… Раскачала…
И он грохнулся, взорвался глиняными черепками, рассыпая посуду далеко в разные стороны прямо перед замершим и испугавшимся ребенком.
И тут же вдруг все вокруг загудело-застонало. Страшный, нечеловеческий рев раздался оттуда, где были они. Они увидели Женьку.
Глава 6
Надежда Филиппова
– Вашу мышь! Ты вообще охренела?! Ты влетела в дом за десять минут до возвращения Сашкиных родителей! Ты нас чуть не спалила! Да еще какие-то мутные телеги прогоняешь! Давай колись, где ты на самом деле была! – тряс Женьку за ногу Лешка.
Они втроем сидели в Сашкиной комнате: Женька – на тахте, мальчишки – на матрасе на полу.
– Я же только что все рассказала! Там! Они там были! И там был маленький мальчик! И они хотели его убить! Но я его потеряла! Я не знаю, что с ним! Я бежала! Бежала, а они за мной! Там! – Женька захлебывалась эмоциями, пыталась внятно рассказать, что произошло, но у нее мало что получалось; она знала, что в такие моменты выглядит как дурочка, но ничего не могла с этим поделать.
– Говори медленнее, – посоветовал Сашка. – Успокойся.
– Не указывай! Я… Я его спасла! А они ко мне кинулись! Они там были! Были! Я сама еле вырвалась оттуда! Они кинулись ко мне! А мальчик?! А где мальчик?! Не верите? Да ну вас! – Женьку трясло от пережитого страха и от злости на себя за то, что она никак не могла успокоиться. – А вы меня бросили! Бросили!
– Бросили?! Да ты сама отстала! – взвился Лешка. – Ты просто струсила! Признайся, Мелкая: ты струсила.
– Я тебя бросил? Это ты развернулась и ушла, – ответил совершенно сбитый с толку Сашка.
– Трусиха! А он герой, как я! Санек нашел меня, и мы оба десять раз обошли этот чертов цех и эти чертовы печи. Короче, там никого не было! Никто их, типа, не топил. Мы все видели своими глазами! – кипятился Лешка. – Вернулись домой – тебя нет. Пошли искать. Дошкандыбали до комбината, снова вернулись. И тут влетаешь ты, вся в глине, глаза на лбу. Где ты была?!
– В глине! – обрадовалась Женька. – Там везде была глина! Весь пол в глине! Вы ее видели? Вы должны были ее видеть! Такая красная глина!
– Не было там никакой глины.
– Не было. И дыма из трубы, кстати, тоже не было. Точнее, он был, но не из комбинатской трубы. Там за ним котельная, отапливающая наш район. В какой-то момент трубы оказались на одной линии, вот нам и показалось, что дымит печь комбината, – пояснил Сашка. – И в прошлый раз ничего сверхъестественного тоже не было: просто кто-то еще шлялся по цехам, как мы.
– Вы мне не верите?! Друзья, называется! Почему вы мне не верите?! Почему?!
– Я не говорил, что я тебе не верю.
– Да это ты во все подряд веришь и вечно параноишься. Начиталась фигни, тебя и приглючило, – заявил Лешка. – Может, тебе, в натуре, все приснилось, как пожар у Сашки?
– Да иди ты! – Женька наконец смогла пусть не успокоиться, но замолчать: улеглась на тахте, положив на голову подушку.
Обычно она была гораздо сдержаннее, но в последнее время ее периодически прорывало: она начинала говорить, захлебываясь словами, и никак не могла остановиться. В такие моменты Женька себя ненавидела! Мама утешала, что это переходный возраст, но от ее слов легче не становилось.
– Подождите, надо подумать… – сказал Сашка свое любимое.
– О чем тут думать? Моя сестренка – та еще сказочница. Эпичная… – зевнул Лешка, тоже устраиваясь спать.
Сашке ничего не оставалось, как последовать их примеру.
А утром он сказал:
– Я подумал.
И все с интересом уставились на него. Сашка неторопливо включил компьютер, а когда тот загрузился, открыл файл – отсканированный дневник художницы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
