пройду обследование и на пенсию.
Не хочет она на пенсию, по лицу вижу. Наш дом для Любы тоже стал родным.
— Люб, — сажусь рядом с ней на кровать, приподнимаю за плечи. — Скажи мне честно. Ты, правда, устала, или всё-таки Галина выживает?
Молчит, сжимая губы.
— Может, чаю выпьем? Здесь все есть, — предлагает Люба.
— Ясно все. Проходи пока обследование, отдыхай. Разберёмся.
На самом деле отец очень хорошо относился к Любе, насколько это позволяет ему характер. Но его новая баба, видимо, пытается установить свои правила. Да мне в принципе плевать, пусть делают, что хотят. Только вот обижать Любу я не позволю.
— Выпей чаю с Кристиной, пойду с врачом поговорю, выясню все. — Кристина переводит на меня настороженный взгляд, подмигиваю ей, смываюсь. Не бойся, Люба не покусает.
Доктор говорит, что не все так плохо. Но в силу возраста обследование и терапия Любе не помешают. Прошу заботиться о ней и делать все, что нужно. Папочка спонсирует, пытаясь смягчить капризы новой бабы.
Возвращаюсь. Кристина и Люба пьют чай со сладостями, которые мы купили. Замолкают, как только я вхожу. Королева уже расслабленная. Люба тоже вроде довольная. Замечательно. Знал, что они поладят.
Мне это было важно.
***
Несколько часов мы гуляем по торговому центру. Никогда не думал, что придётся выбирать платье, туфельки и волшебную палочку для феи. Но я это делаю. Причём с удовольствием. Мне кажется, я все что угодно могу рядом с королевой, лишь бы она улыбалась. Я почти кончаю от ее улыбки, близости, открытости, запаха.
На кассе наша легкость испаряется. Кристина снова начинает упрямо пихать свою карту, чтобы расплатиться за покупки. Почти скандалим, привлекая к себе всеобщее внимание. Кристина категоричная в своей самостоятельности и независимости. А меня это бесит. В чем проблема принять от меня подарки? Всегда думал, что женщинам это приятно. Королева рвёт все мои шаблоны. Только вот в моей голове это выглядит так, словно ей неприятны все мои порывы.
Отбираю у нее карту к чертовой матери, пряча к себе в карман. Расплачиваюсь сам и забираю пакеты. Возмущённая, вылетает из магазина.
— Пошли-ка присядем, — хватаю Кристину за руку и тяну в зону фуд-корта. Садимся за столик небольшого итальянского ресторанчика.
— Послушай, Максим… — опять включила Кристину Витальевну. Но я сломаю все ее стены между нами. Она должна полностью меня принимать. Торможу ее тираду взмахом руки, подзывая официанта.
— Готовы сделать заказ?
— Кристина? — предлагаю ей право выбора. Сжимает губы. Ох, я хочу эти упрямые губы. Покусать, расслабить и…
— Я буду только чай.
Мы толком не завтракали, время обеда — естественно, она голодная.
— Чай, значит… — пытаюсь поймать ее взгляд. Отворачивается. Даже не старайся, моя королева. Это тоже меня заводит. — Нам два капрезе, фетучини с белыми грибами и курицей.
— Тоже два?
— Да. И чай, — усмехаюсь я. Официант уходит. Кристина утыкается в телефон, с кем-то общаясь. — Посмотри на меня, — выходит требовательно. Но она поднимает голову. Внимательная. Настороженная. — Отказывая мне в желании оплачивать твои покупки, ты принижаешь меня, как мужчину. Это неприятно. Это унижает меня.
— Ты неправильно все трактуешь, Максим…
Да знаю я все, что она скажет. Даже слушать не хочу.
— Послушай меня, — перебиваю ее. Слушает. Не спорит. Уже хорошо.
— Я хочу все это тебе дать. Мне приятно. Это от души. А ты топишь меня, как пацана.
— Я не хочу, чтобы меня покупали таким образом, — кидает мне.
— А ты продаешься?! — выгибаю брови. Эмоции зашкаливают. Не могу с ней себя сдерживать и глотать эмоции.
— Нет!
— А я не покупаю! Просто принимай. Ответных реверансов не прошу.
Замолкаем, прожигая друг друга взглядом. Нам приносят салат. Молчим, пока официант сервирует стол.
— Максим… ты такой… — не находит слов, закрывая лицо руками.
— Какой? — уже мягко и хрипло спрашиваю я. Отнимает ладони от лица. Усмехается, отпуская ситуацию.
— Такой! — опять игривая. Берет вилку, пробуя салат. Вот так, моя королева. Принимай меня.
Обедаем уже на лёгкой волне. Беседуя ни о чем, съедая друг друга глазами. Я второй день забиваю на работу. Сева меня уже тихо ненавидит. Ничего не могу поделать. Не могу от нее оторваться.
Обед подходит к концу, допиваем чай. В моей голове уже несутся фантазии о нашем уединении. Рядом с королевой я всегда в тонусе. Эта женщина, как афродизиак, каждый вдох рядом с ней несет все больше и больше желания.
— Привет, — на моих плечах повисает девушка. Не нужно оглядываться, чтобы понять, что это Алена. Девушка повисает на мне, а я смотрю в глаза Кристине. Там удивление, интерес, внимательность. — Я соскучилась, — без стеснения шепчет Алена.
Бля…
Это косяк.
Отрываю от себя прилипшую Алёну, сжимая челюсть.
— А я нет.
— Ты не меняешься, — усмехается Алена, уже с интересом разглядывая Кристину. — Какой был хам, такой и остался.
Весело ей.
А мне нет.
Потому что в моей жизни нет никаких других девушек, кроме Кристины, но со стороны может показаться, что это не так. Королева может психануть, учитывая ее ситуацию с мужем.
— Да, я не меняюсь, Алена. Поэтому проходи мимо, не задерживайся! — выходит, и правда, грубо. Алена прекращает улыбаться, стреляет в меня гневным взглядом.
— Знаешь что, — возмущённо выдает мне она. — Больше не звони мне никогда. Это уже слишком! — говорит так, словно я ищу с ней встреч. Разворачивается и убегает к дальнему столику, где сидят ее подруги. Да, были в наших так называемых отношениях размолвки, когда она мне надоедала и я игнорил, потом звонил и без проблем брал от нее все, что хотелось.
Закрываю глаза.
Как теперь объяснить это королеве?
— Это не то, что ты подумала, — пытаюсь объяснить и уловить ее настроение. — Между нами ничего нет.
Кристина кивает, загадочно улыбаясь.
Не верит?
— Крис, я серьёзно.
— Не сомневаюсь, — встает с места, спокойно надевает пальто, берет сумку и идет на выход.
Да вашу мать!
Алена!
Какого черта?!
Быстро расплачиваюсь, хватаю куртку и бегу за Кристиной.
А она в принципе не убегает. Спокойно идет вдоль витрин, что-то рассматривая. Моя логика ломается. Но это Кристина, ее реакции отличается от привычных мне.
Подхожу, забираю у нее пакеты, приподнимаю за талию.
— Между нами с Аленой, правда, ничего больше нет. Да и, в общем, не было ничего определённого.
— А что было? — спокойно спрашивает она.
— Ну так… — неопределённо кручу пальцами.
— Ясно, — усмехается. — Да успокойся ты. Не нужно оправдываться.
Заходим в лифт. К нам бежит какая-то женщина с детьми, прося подождать. Нервно бью по кнопке, створки закрываются.
— То есть ты не ревнуешь?
— А есть повод ревновать? — выгибает брови.
— Ревность
