была мысль попытаться выключить звук, но я догадывался что это не поможет. Игре ничего не стоит включить звук в настройках снова. Только если открутить у шлема динамики вручную.
Я посмотрел на свой пояс — примерно половина камня была заполнена золотым светом. Новая попытка поднять факел может меня и убить. Я осторожно потянулся к нему, схватил, и в тот же момент мне стало больно и страшно. Руки задрожали, глаза наполнились кровью, звук взревел так, что казалось лопнет черепная коробка. Хотелось прекратить это, остановить, заставить струны порваться — ткнув себя факелом в лицо. Однако, в шлеме действительно было проще — кнопки не менялись прямо под пальцами, контроль над телом не перехватывался полностью. Я бросил факелом в труп. Масло мгновенно вспыхнуло, пламя начало распространяться по телу, и звук лопающихся струн стих на несколько мгновений. Я вытер кровь с лица и сел на пол, довольный результатом, глядя на то как огонь… ласкает возбуждённое тело мёртвой женщины, не причиняя трупу ни малейшего вреда. Через какое-то время, когда масло прогорело, пламя затухло. Ая услышал издевательский смех внутри своей головы.
— Мы ничем ей не поможем, — донесся до меня голос Барка. Ополченец был белым, словно смерть, и держался за дверной косяк. — Пойдёмте отсюда, её душу не спасти, это место проклято.
— Никого нельзя спасти, Барк, — согласился я. — В конечном счёте, все обречены. Но это не значит что мы должны прекратить пытаться.
Я встал, глядя на тело. Оно лежало спокойно. Подошёл, безо всяких проблем вытащил меч. Невидимка смеялся рядом со мной, но уже не мешал. Мог ли он наиграться? Могли ли эта комната быть просто небольшой пугалкой, созданной, для того чтобы показать опасность магии в мире Blood Lore, или за ней таилась какая-то история, какая-то возможность для прохождения? В конце концов, мог ли я получить опыт или сокровища здесь? Знаю, это звучит дико, особенно если вы читая меня, представляете реальную комнату, реальный труп, и реальную чертовщину — но ведь это просто игра. Безусловно, в тот момент я понял что игра хорошая, жуткая и сделанная весьма… поехавшими на теме тёмного фентези людьми, но ведь игра.
Я оглядел труп снова — грудь начала призывно подниматься, женщина засучила связанными ногами.
— Твою мать, — начал догадываться я. Вновь раздался ужасающий звук и я упал на колени, не сводя глаз с женщины. Пополз к ней и в этот момент, я бросил меч и зажмурил глаза. Звук прекратился.
— Она обманывает тебя! — крикнул я Барку. — Звука не существует, просто не смотри на труп.
С закрытыми глазами я подполз к женщине. Коснулся её тела, почувствовал лёгкую дрожь. Поднял и руками разорвал пёстрые ленты, после чего поднял труп на руки. Стукнувшись пару раз о стены, я нашёл выход из комнаты.
— Иди вперёд, — обратился я к Барку. — Не смотри на неё.
— Я за лопатой, лучше, — ответил мне наёмник. Я был рад, что он сразу всё понял. Комната за моей спиной продолжала бесноваться, но я не видел этого, а чувствовал кожей. К моему удивлению, пройти по длинному коридору и лестнице оказалось не так и сложно, несмотря на закрытые глаза.
Только выбравшись с мельницы, я снова услышал голос наёмника:
— Пять шагов прямо, господин, и кладите её. Я нашёл ткань.
Я послушался. С закрытыми глазами мне удалось дойти до расстеленной ополченцем материи и положить туда труп несчастной женщины, а затем и завернуть тело в эту ткань. Лишь после этого, я позволил себе открыть глаза. Обычный труп, завёрнутый в дорогой, судя по виду, отрезок ткани.
— А её ведь и продать можно было, — с усмешкой обратился я к Барку. Тот кивнул, вытирая со лба испарину.
— И не задешево, — согласился он. — Но что ж делать, оставлять призрака неупокоенным. Хотя я бы оставил, но как же я без вас.
— Спасибо. Барк, начинай копать, а я сейчас вернусь.
— Вы куда? — наёмник явно не очень хотел оставаться наедине с женой мельника.
— У неё ведь и голова есть.
Барк кивнул, и оглядываясь не тело, завёрнутое в ткань, поплёлся за лопатой. Я же вернулся в мельницу, а затем и в комнату — звука не было. Моё первоначальное предположение о том, что виновата именно комната, а не труп, оказалось ошибочным. Зато наконец-то стало понятно, как именно работала эта ловушка — чем дольше игрок смотрел на труп женщины, тем сильнее игра выкручивала ужасный звук, и тем сильнее сходило с ума управление. При этом, даже если в кадре находился какой-то фрагмент тела, игра всё равно повышала уровень громкости и вместе с ним, отбирала контроль над персонажем — просто не так быстро и резко, чем когда игрок прямо разглядывал тело. Мне было бы интересно посмотреть на конкретные скрипты, когда и в какой ситуации, например, игра заставляла персонажа крутиться на месте, а когда — вредить себе. Скорее всего, если нейрошлем не фиксировал контакт с человеком, игра понимала что героем управляют с помощью клавиатуры и начинала играть с управлением, а то и заставлять персонажа смотреть прямо в камеру. В целом, всё это выглядело пусть и жутковато, но достойно. Для жанра уж точно.
Я подошёл к алтарю, и взял в руки череп. Выломал свечи, бросил их на пол, растоптал. Расчистил глазницы, содрал воск. Посмотрел на книгу, в чёрной кожаной обложке — разумеется, книга была обтянута кожей с черепа. Были видны и губы и веки, и ушли. Подняв меч, я распотрошил книгу, вырвав страницы и сняв кожу. Остатками масла облил страницы и поджёг, после чего, вместе с кожей и черепом вернулся на улицу. Барк уже выкопал могилу, благодаря условностям компьютерной игры. Молча, мы уложили туда завёрнутое в ткань тело, после чего я аккуратно положил череп туда, где должна была быть голова женщины, а сверху положил кожу несчастной.
— Теперь ей незачем будет возвращаться в наш мир, — неуверенно сказал Барк. Возможно спросил. Я кивнул. Вдвоем, мы быстро закопали тело.
Я чувствовал себя уставшим и несчастным, и на крик ворона отреагировал на сразу. Назойливая птица уселась мне прямо на плечо, буквально тыча
