и справляются с кармическими последствиями своих действий в свете католичества и что это для них значит.
Если вы действительно верите во все догматы католичества, а ваши поступки, инстинкты и желания идут вразрез с ними, что это значит? Означает ли это, что вы попадете в ад? Значит ли это, что вы плохой человек? Вот то, что я собирался исследовать.
Если задуматься, этот вопрос затрагивается во многих великих фильмах о мафии. Контраст между тем, что они делают, и тем, во что они верят. Начиная, наверное, со «Злых улиц» всегда встает вопрос: верят ли эти парни в рай и ад? Боятся ли они божественного возмездия? Думают ли они вообще об этом? Так что мне пришлось высказаться на сей счет и написать несколько действительно смешных реплик для Поли Уолнатса.
Стив: Для Поли пожертвования церкви служат своего рода страховкой. Он думает: «Я собираюсь позаботиться о священнике. Пожертвую деньги на церковь и, когда придет мое время, попаду в рай».
Майкл: Он думает, что это уравновесит все негативные поступки, которые он совершил.
Стив: Расскажи мне о написании сценария. Как ты пишешь? В одно и то же время каждый день, в одном и том же месте или как?
Майкл: Часто сценарий сочинялся до начала съемок сезона. Если это происходило в процессе, то большая часть писалась очень поздно ночью, обычно в баре, которым мы с женой владели в Челси. Я работал на съемках в течение дня, затем около часа ночи спускался в подвал и оставался там до закрытия.
Стив: Ты пил?
Майкл: Не слишком много. Невозможно писать, если ты пьян. Я слушал ночное радио Нью-Йорка. Я больше не сочиняю в позднее время суток. Обычно я занимаюсь этим днем, но нашу книгу я писал после полуночи.
Стив: Ты придумал название серии?
Майкл: Да, придумал. «Откуда в вечность».
Стив: Моя любимая фраза в этом эпизоде, возможно одна из моих любимых во всем сериале, это фраза о Дне святого Патрика.
Майкл: «Ад – это ирландский бар, и там ежедневно День святого Патрика». Я просто обыгрываю тот факт, что между итальянцами и ирландцами всегда существовало отторжение и неприятие. Они часто живут в одном городе и обычно работают вместе в полиции или пожарной части и тому подобное, но в культурном плане они очень разные. Итальянцу мысль о том, что кому-то приходится каждый день есть солонину и капусту, кажется кошмаром.
Стив: Это была не первая вещь, которую ты написал. Когда ты начал писать?
Майкл: Я стал писать вскоре после того, как начал сниматься, но я ничего не закончил до фильма «Кровавое лето Сэма», который, к счастью, был готов.
Стив: Так откуда у вас взялась эта идея: Кристофер умирает, попадает в загробный мир и возвращается обратно?
Майкл: Все началось с написанного мной сценария о передозировке у Кристофера.
Стив: Этот сценарий был наброском, тебя не нанимали для его написания, ты просто сделал его и отдал им на рассмотрение.
Майкл: Верно. Сценарий был о передозировке у Кристофера, а потом происходят все эти загробные события. На его написание у меня ушло около трех недель. Я отдал его Дэвиду в интервале между первым и вторым сезонами. Дэвид сказал: «Мне нравится то, что вы написали. Я планирую, что Кристофера застрелят, так что мы сможем использовать все эти загробные события». Я пришел в восторг оттого, что ему понравилось. Мне были симпатичны все эти персонажи, и радовало то, что я буду писать для них всех.
Стив: И тогда ты начал захаживать в комнату сценаристов?
Майкл: Нет, в тот момент я не ходил в комнату сценаристов. Я пришел туда позже, в процессе производства. В комнате сценаристов они разбивают на фрагменты сюжет тринадцати серий. Идея такова: «Вот общая сюжетная линия о Тони, Кармеле, гангстерах и так далее». Затем они разбивают каждую серию на части: история A, история B, история C. В комнате сценаристов вы будете придумывать их вместе с другими сценаристами. Но с предложенным эпизодом я этого не делал.
Стив: Как ты думаешь, сколько всего из сданных тобой сценариев было использовано?
Майкл: На самом деле, довольно много. Потому что история A – Кристофер, загробная жизнь и ситуация с Поли – все это было в моем сценарии. Когда Поли расспрашивает Кристофера о загробной жизни – были ли у вышибалы рога, было ли там жарко, был Кристофер в аду или в чистилище. Все это.
Другие сюжетные линии – охота на Мэтта Бевилакуа, история с вазектомией Тони – в моем варианте их не было. Эти сюжетные линии придумал Дэвид, а потом передал их мне. Вы делаете набросок и пишете первый вариант; получаете замечания и пишете второй черновик. Мне было очень интересно этим заниматься. Я никогда не писал для телевидения. Робин Грин очень помогла мне в самом начале тем, что научила меня краткости. На телевидении серия – это час или меньше. Все должно быть очень сжато, не как в кино, где фильм идет два часа, а сцены могут быть гораздо длиннее. Сюжет должен развиваться, у вас есть две-три основные линии. Идея такова: «Входим в сцену поздно и выходим рано». Робин оказалась очень полезной, она очень помогла.
Стив: То, что ты написал для Поли, просто великолепно. Мне нравится, когда он пытается найти дыры в истории Кристофера. Крис говорит, что видел дьявола, а Поли спрашивает: «У него были набалдашины на голове? Были ли у него рога? У него были зачатки рогов?» Он пытается закрыть пробелы. Поли беспокоится о том, что будет с ним после смерти.
Майкл: Я написал сцену, где действительно представлена загробная жизнь, своего рода последовательность снов, и там был Майки Палмиси в костюме бандита, который притворялся Джеймсом Кэгни в баре или что-то в таком духе. Мы избавились от этого на стадии черновика.
Стив: И после этого ты присутствовал в комнате сценаристов при написании каждой серии?
Майкл: Я был там в третьем, четвертом и пятом сезонах.
Стив: И последнее. Эпизод, где постоянно упоминаются три часа. Кристофер приносит сообщение из загробного мира: «Майки Палмиси просил передать вам, что на часах сейчас три»; Поли просыпается в три часа; Мишель, с которой он в постели, рассказывает историю о том, как она вышла замуж в три часа. Это постоянно появляется то тут, то там на протяжении всех сезонов. В чем смысл?
Майкл: Мне нельзя говорить.
Стив: Но ты знаешь?
Майкл: Мне запрещено говорить, Стив. Я
