Он подошел и присел на корточки рядом. Соня медленно развязала его галстук-бабочку и, взявшись за концы, притянула Роберта к себе:
- Ты любишь сюрпризы? - Роберт молча кивнул. - Тогда закрой глаза…
Он послушно зажмурился и, услышав шорох платья, представил, как Соня принимает наиболее выгодную позу, чтобы своей неотразимостью окончательно его покорить, или, того хуже, извлекает из анналов какой-нибудь вычурный сувенир, типа массивного портсигара или, наоборот, миниатюрного медальона с надписью "Любимому от Сони, на вечную память". Роберт не считал себя новичком в делах амурных и обычно именно он первым проявлял инициативу, хотя обратная ситуация тоже имела свои плюсы.
- Можно открывать.
Роберт постарался придать лицу удивленно-восхищенное выражение и открыл глаза. Однако вместо чего-то необыкновенного он увидел простой и безыскусный маленький газовый баллончик, который тут же испустил струю слезоточивой вони прямо ему в лицо. Он закашлялся и попытался вскочить, но Соня крепко держала его за галстук. Тогда он принялся дубасить воздух перед собой в надежде, что хотя бы один удар достигнет цели. Она ловко увертывалась, и Роберт решил сменить тактику: он оперся рукой о палубу и попытался провести подсечку, но вдруг почувствовал, что висит в воздухе и его могучая партнерша по несостоявшемуся флирту держит его одной рукой за шею, а другой за ногу.
Он только успел услышать, как она крякнула от натуги, и в следующий момент уже летел за борт, нелепо болтая ногами. Плеск воды не заглушил последних слов Сони - перегнувшись через поручни, она помахала ему рукой.
- Прощай, мудак, - и произнесла она это не на языке Шекспира, а на великом и могучем языке Тургенева, Добролюбова, Чернышевского. Вслед за этим взревел мотор и "SONYA" удалилась в неизвестном направлении.
Роберт попробовал промыть глаза, но соленая вода не принесла облегчения - он окончательно ослеп. "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих", - он отчаянно заработал руками, искренне надеясь, что плывет к берегу, а не от него.
Вдруг рев мотора стал приближаться, причем создавалось полное впечатление, что с двух разных сторон. "Сейчас она меня выловит и будет любить долго и страстно". Но где-то рядом зазвучал такой знакомый голос Наташи:
- Держи! - и что-то, судя по звуку деревянное, упало ему на голову.
Балеарские острова. 8 апреля
Наташа торопилась, как могла, но не тащить же с собой мешок фишек?
Пока она обменяла их, пока выскочила на улицу, Роберт со своей спутницей были уже далеко. Они стояли на палубе небольшой яхты и уплывали в открытое море. Однако ходить по воде, как известно, дано не всем, и, больше беспокоясь не о том, что Роберт предпочел ей другую, а скорее о том, что ее гнев перегорит, пока они вернутся из своего романтического путешествия, Наташа бросилась на поиски подходящего плавсредства. Но вокруг не было ничего, кроме рыбачьих лодок. Не долго думая, она запрыгнула в одну из них, хозяин которой только что вернулся с промысла и перегружал улов в тачку на причале.
Черный от загара рыбак на минуту оставил в покое ящик с рыбой.
- Que, guapa?*
*Что, красавица? (исп.)
- Он приветливо помахал ей рукой, не подозревая, что она собирается натурально угнать его катер.
- Понимаете, мне нужна ваша лодка, буквально на несколько минут. - Наташа подбиралась к мотору.
- Que, va!*
*Вот еще! (исп.)
- Хозяин подошел ближе. Он, может, и понимал по-русски, но отвечать продолжал на родном языке.
- Я обязательно верну. - Она уже взялась за тросик стартера.
- Deja,*
*Отойди (исп.).
- предупредил рыбак, но, видя, что девушка и не собирается его слушать, добавил довольно грозно: - Ya iras, mujer!*
*Ты уйдешь, женщина! (исп.)
- Он схватил швартовый канат с намерением примотать его покрепче, а потом вплотную заняться наглой сумасшедшей девчонкой. Но Наташа отвлекла его внимание хрустом четырех стодолларовых купюр, и он пошел на хруст, как мышь на запах сыра.
Однако, став обладателем такой суммы, он довольно трезво рассудил: почему бы не потребовать больше? Не отпуская швартовый, он только открыл было рот, чтобы попросить столько же по возвращении, как оказался в воде, причем вместе с деньгами. Наташа, справедливо полагая, что платы за прокат хватит на приобретение новой лодки, сочла инцидент исчерпанным и, включив двигатель, взяла курс на маячившую вдалеке яхту с ее неверным другом на борту.
Наказанный за жадность, хозяин лодки с трудом выбрался на причал и, обтекая, наблюдал витиеватую траекторию, которую выписывал его катер, наводя страх на припозднившихся любителей водных лыж.
- Tonto!*
*Дурень! (исп.)
- обругал он себя. - Me cago en su puta madre! Hijo de la gran puta!*
*Испанское ругательство.
- Но зеленые купюры в руке его немного успокоили. Деньги, отсырев, перестали хрустеть, но не перестали быть деньгами…
На катере нашелся бинокль, и Наташа имела возможность созерцать, что происходило с ее незадачливым товарищем, во всех подробностях. Первая реакция была: сам виноват, тоже мне Казанова доморощенный! Однако, видя, что Роберту действительно угрожает опасность, она сменила гнев на милость и поспешила на помощь.
…То, что показалось Роберту веслом, на самом деле было обычным спасательным кругом, в который он и постарался поскорее втиснуться, так как промокшая одежда уверенно тянула его на дно, да и воды он при падении нахлебался изрядно.
Средство спасения утопающих было снабжено длинной веревкой, и, ухватившись за нее, Роберт решил, что его существование в качестве водоплавающего в смокинге наконец заканчивается.
И вдруг он осознал, что насчет двух двигателей ему не почудилось, теперь, когда мотор Наташи не работал, он отчетливо услышал приближение другого судна. Соня действительно возвращалась. "Теперь они из-за меня подерутся…" - подумал Роберт и ошибся. Соня больше не желала им обладать, она желала окончательно избавиться от него.
- Осторожно! - Наташа, видя, что не успеет поднять Роберта в лодку, решила тащить его на буксире и завела мотор.
Роберт, все еще слабо различая, что происходит вокруг, попытался отплыть, но веревка, привязанная к кругу, не позволила, тогда он попробовал нырнуть, но круг не тонул. Яхта неумолимо приближалась, а катерок Наташи слишком медленно тащил Роберта за собой. Соня чуть повернула руль и пронеслась между Робертом и катером, видимо, намереваясь винтом разрезать веревку и уже затем добить его самого.
Но ничего не произошло - веревка прошла под килем и снова натянулась, когда "SONYA" уже промчалась мимо. Наташа тем временем набрала скорость, и Роберт полетел за катером, животом разрезая волны. Время от времени он переворачивался на спину, чтобы запастись воздухом и определить местоположение Сони.
А та развернулась и предприняла новую попытку догнать их. Преимущество однозначно было на ее стороне, так как яхта превосходила рыбацкий катерок в скорости во много раз и фора в несколько сот метров не могла обеспечить им шанса на успех. Но Наташа задумала коварный маневр. Завидев впереди выступающий из воды риф, она устремилась в щель между камнями, настолько узкую, что яхта Сони ни в коем случае не могла бы в нее протиснуться. Правда, пройдет ли там катер, она тоже точно не знала, но другого выхода все равно не было.
Роберт с ужасом наблюдал, как приближается погоня. Он уже видел торжествующую улыбку коварной соблазнительницы, которая, кстати, уже оделась, причем не в давешнее сногсшибательное платье, а в более подходящий случаю спортивный костюм.
Наташа заложила крутой вираж, но времени, увы, не осталось. Нос яхты завис над Робертом, и он, сбросив спасательный круг, нырнул. Однако ему не удалось уйти достаточно глубоко под воду, так как он почти сразу наткнулся ногами на что-то твердое. Не задаваясь дурацкими вопросами о том, что бы это могло быть, оттолкнувшись, он ушел в сторону.
Невесть откуда взявшаяся опора оказалась частью рифа, и "SONYA" на полном ходу располосовала об нее днище. Со скрежетом проплыв по инерции еще несколько метров, яхта стала стремительно погружаться носом вперед.
Роберт получил редкую возможность наблюдать два кораблекрушения сразу, одно за другим. Правда, второе было не таким впечатляющим: катер Наташи не затонул. Она отделалась лишь погнутым винтом, небольшой пробоиной в днище и легким испугом. Помахав ей рукой, Роберт, сам не понимая зачем он это делает, вернулся к месту первой катастрофы.
Яхта легла кормой на риф, опустив нос, и только кончик мачты торчал из воды. Риф представлял собой гряду острых камней, которая обрывалась отвесной стеной. О глубине в этом месте можно было только догадываться. Если Соня внизу, то без акваланга достать ее невозможно. Роберт нырял добрых пять минут в странно фосфоресцирующей воде, но добраться мог только до рубки со штурвалом.
