— Я понимаю, — отозвалась тихо, до боли жалея о том, что Каспиана останется в Саэросе. Но я ничего не могла с этим поделать.
В чувственном порыве обняла Кайса и горячо поцеловала. Только сейчас сполна погрузилась в реальность и стряхнула с себя кошмар наваждения. Он здесь, рядом, жив и здоров — это главное. Но удастся ли мне спасти крохотную жизнь еще не рожденного ребенка Тауры? Послушает ли она меня?
Я покидала хижину с тяжелым сердцем. Медленно шла по лагерной дорожке в кромешной тьме ночи, специально оттягивая миг истины. Немного страшилась предстоящего разговора. Проходя мимо загона, остановилась и нашла взглядом спящую Вербу. От радости видеть амфисеру живой, сперло дыхание. Я с облегчением вздохнула и с улыбкой двинулась в сторону палатки мерцающих.
Девчонки спали так тихо, что был слышен писк кружащего над ухом комара. Темно и душно. Но я хорошо ориентировалась в тесном помещении и знала, как почти бесшумно добраться до кровати Тауры. Оружие против эсперов она не стала бы хранить в тайнике под койкой, поэтому я даже туда не заглянула. Первым делом зажала ей рот рукой и слегка потормошила. Таура распахнула большие светлые глаза, и я шикнула, предупреждая, чтобы она не издавала ни звука. Медленно отняла руку от ее лица и поманила за собой пальцем. Повела сонную девушку к выходу. На улице взяла ее за руку и подвела к тому самому месту, где в моем видении состоялся наш не простой разговор. Если раньше я все еще сомневалась и выбирала сторону, то сейчас была точно уверена, кто прав, а кто виноват. Теперь я должна и ее убедить в этом.
— Ты чего среди ночи? — поежилась она от легкого порыва ветерка и присела на бревно. — Что-то случилось?
— Ты получила зелье от сопротивления? — начала я с главного. Оружие стоило срочно уничтожить, чтобы не рисковать.
Я опустилась на корточки напротив Тауры и положила ладонь на ее колено. Другую руку призывно раскрыла.
— Да, — шепнула она заговорчески, наклонившись вперед. Мы почти соприкоснулись лбами. — Сегодня вечером мы станем свободными, — улыбнулась с тем самым азартным блеском в глазах, который я уже видела. Мурашки пробежали по коже от скопившейся в груди тревоги.
— Дай его мне, — попросила еле слышно.
Таура отпрянула и заозиралась по сторонам. Потом наспех задрала юбку и выудила закупоренную колбочку с мутной зеленоватой жидкостью. Да там по сути несколько капель всего лишь, а какой разрушительный эффект, если брызнуть в костер!
— Вот, — дрожащей рукой она вложила оружие в мою ладонь, которую я тут же захлопнула в кулак и поднялась на ноги.
— Его нужно уничтожить, иначе случится непоправимое, — не узнала собственного голоса.
— Нет! — вскочила с места Таура. — Мы должны освободиться от плена! Отдай, Мэл! — попыталась вырвать зелье из моей руки, но я держала его в железных тисках, которые так просто не разжать.
— Это не поможет нам освободиться. Они вырежут твое дитя из чрева, а потом умрешь и ты от потери крови. Прямо на моих глазах испустишь дух в луже крови под моими ногами, — говорила и смотрела в ее испуганные глаза. — Во мне течет кровь эспера, а сегодня проснулся дар видеть будущее. Четко, так же как тебя сейчас я видела твою смерть. Красный приговорит меня, мою мать, Ваакри и Кайса к страшной казни. И исполнит ее сразу после того, как ты умрешь.
Таура оторопела и повалилась обратно на бревно. Задрожала вся, и слезы полились из глаз.
— Откуда ты знаешь о Красном?
— А Тейл, которого все называют Мастером, отрубит Кайсу голову на моих глазах. Они уничтожат лагерь, сожгут амфисер. Все девчонки попадут в новый, более страшный плен…
— Нет, нет, — замотала головой. — Они обещали, что тебя не тронут.
— Им нельзя верить, Таура. Сегодня мы с войском эсперов улетим в Галадон. Я могу забрать тебя с собой. Небесный портал тебя пропустит, потому что в тебе есть частичка эспера. Твой ребенок тебя спасет и подарит новую жизнь. Если избавишься от него — умрешь! Прошу, доверься мне. Я не позволю сопротивлению напасть на лагерь, — кинула колбу под ноги и раздавила. Стекло захрустело под каблучком сандалии с таким же звуком, с которым трещал красный камень под сапогом Красного в том жутком убежище. Даже дышать стало легче, упал тяжелый груз с плеч. Теперь эти трусливые твари не сунуться в лагерь. Кайс положит их всех одним взглядом. Им никогда не добраться до его магических глаз и крыльев. — Решайся, Таура. Не будет у тебя жизни в Саэросе. Рано или поздно поймают и растопчут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мне страшно, Мэлори, — зарыдала сильнее, и мое сердце не выдержало, встрепенулось от жалости.
Я села с Таурой рядом и обняла дрожащую девушку.
— Не бойся. Больше никогда никто не посмеет тебя тронуть. Мы с Кайсом не позволим тебя обидеть. Обещаю.
Она закивала, уткнувшись в мое плечо, а я посмотрела на крохотную лужицу зелья и облегченно улыбнулась.
Глава 36
С рассветом лагерь ожил и задышал единым организмом. Пленные пока не понимали, что происходит и почему сегодня мерцающих не отправили на прииск, а полевую кухню сворачивают. Каспиане я все объяснила и до слез растрогалась, когда она опечаленно в безысходности прижалась к стволу дерева. Видно было, что держится изо всех сил, чтобы не разрыдаться. Я бы с огромной радостью забрала ее с собой, но магия эсперов поставила в четкие рамки, за которые не выйти. Проклятый портал не пропустит ее при всем желании.
Долго я стояла рядом с расстроенной девушкой, стараясь подобрать слова утешения, но ничего путного на ум не шло. Появление Орхана стало для меня спасением. Мужчина сгреб в охапку свою любовницу и увел подальше от лагерной суеты в сторону кромки леса. Тогда я вновь вернулась в палатку к Тауре. Вообще я старалась надолго не спускать с нее глаз. До конца не доверяла, относилась насторожено, ведь неизвестно, что стукнет ей в голову. Вдруг совершит какую-нибудь глупость? Но вела она себя спокойно, даже смиренно. Сидела на скамье в окружении других мерцающих и иногда перекидывалась с девчонками фразами.
Смешно было наблюдать за Карой и ее любимицей Райей. Вот уж кто носился по лагерю с глазами навыкате, всплескивая руками. Не понимала жаба, почему все эсперы дружно принялись ссыпать последние камни в мешок и грузить на амфисер личные вещи. Кайс предпочел не отчитываться перед надзирательницей о скором отлете. Он держался строго, отдавая войску четкие распоряжения. Стоял у главного шатра весь в черном с расправленными за спиной крыльями и отрешенно наблюдал за суетой. Тот самый камень Джерласса переливался кровавыми гранями и сверкал под лучами солнца на его груди. Я невольно залюбовалась своим генералом, сминая в руках белую рубаху, которую не успела вышить. Страшное видение наложило на мою душу сильный след. Он отпечатался ненавистью ко всему некогда родному. Я поняла, что Кайс прав и нет никаких богов, в которых я верила с детства. Да и традиции наши перестали для меня что-то значить. Скоро я буду жить по законам Галадона и брать туда с собой даже частичку Саэроса не хотелось. Поэтому я выкинула рубаху в кучу мусора и подошла к сундуку, который только что вытащили из хижины генерала. Заглянула в него и выудила сапфировый браслет. На миг показалось, что он обжег кожу при первом прикосновении. Я покрутила его в руке и окончательно распрощалась с прошлым. Подозвала к себе тетку Кару и вручила ей браслет в подарок. Возможно, он когда-нибудь вернется к владельцу, ну а если нет… Неважно. Отныне все здесь для меня совсем неважно. Сердце лишь за родных до боли сжималось. Но я знала, что старушка Ваакри, да и мать сопротивлению без меня не нужны. С ними все будет хорошо. Это тешило, но я бы полмира перевернула, чтобы забрать знахарку с собой. Увы…
— Мы летим на другой прииск? — смущенно разглядывая браслет на своей морщинистой руке, спросила Кара.
Я же взглянула на стройную вереницу запряженных амфисер и улыбнулась.
— Домой летим, — прошептала в ответ и наклонилась к ней ближе. — Красному и Мастеру передай от меня пламенное приветствие. Надеюсь, они сожрут друг друга без соли, когда не с кем будет сражаться, — ухмыльнулась, с удовольствием наблюдая за ее стремительно бледнеющим лицом и отпавшей челюстью.
