— Но я ничего об этом не знал, — возразил Станислав. — В плаваньи работаешь как раб, нет сил ни о чем подумать.
— Разве капитан не поставил вас в известность?
— Я плавал на датском корабле.
Чиновник подумал, потом заметил:
— Если так, то ничем не могу помочь вам.
— Что же мне делать?
— Может, у вас есть земля, дом? Или еще какое-то имущество в Германии?
— Ничего такого у меня нет. Я моряк.
— Да я вижу. И ничего не могу сделать. Все сроки истекли. Или сошлетесь на какие-то непреодолимые силы? Скажем, потерпели кораблекрушение в некоей стране, где нет никаких обычных средств передвижения? В любом другом месте вы обязаны были увидеть сообщения в газетах и непременно отыскать консула.
— В плаваньи не читают газет. Немецких потому, что их просто нет, а иностранные простым морякам непонятны. А если к нам попадали газеты, то, наверное, только такие, в которых ничего не говорилось об оптации.
— Ничем не могу вам помочь, Козловский. Сожалею. Я бы помог с удовольствием, но у меня нет такой власти. Обратитесь прямо в министерство. Правда, процедура эта долгая. Поляки редко идут нам навстречу и вряд ли изменят позицию, если речь зайдет о вас. А мы все время должны выметать их подлый мусор, завершать всякие их недоделки. Если дело дойдет до того, что они вышлют из Польши всех оптированных в германское подданство, — вдруг намекнул он, — мы тотчас поступим так же с их гражданами.
Короче, чиновник не столько старался помочь Станиславу, сколько пытался донести до него свои политические взгляды. Он, конечно, помог бы Станиславу, но, видите ли, власть его была здорово ограничена. А Станислав должен был терпеть. Заговорить с чиновником грубо — дело не стоящее, быстро угодишь в тюрьму. Если заговорить с чиновником грубо, у него сразу появляется вся необходимая власть, можно даже сказать, неограниченная.
— Я могу дать вам совет, — наконец вернулся к главной теме чиновник. — Идите к польскому консулу. Вы поляк. Вы можете получить польский паспорт. Просто обязаны, ведь вы родились в Познани, а это сейчас польский город. Если вы получите польский паспорт, мы в виде исключения выдадим вам немецкую корабельную книжку, поскольку нам ясно, что вы жили когда-то в Гамбурге. Вот все, чем я могу вам помочь, Козловский.
На следующий день Станислав пришел к польскому консулу.
— Вы родились в Познани?
— Ну да. Родители до сих пор там живут.
— Жили вы в Познани в тот год, когда она была отторжена от Германии?
— Нет. Я находился в плаваньи.
— А между одна тысяча девятьсот двенадцатым годом и временем отторжения наших провинций, вы жили в Познани?
— Нет. Находился в дальнем плаваньи.
— В каком плаваньи вы находились, меня не интересует. — («Видишь, Станислав, — не выдержал я, — сама судьба требовала, чтобы в этот момент ты выбросил сучьего сына из-за стола». — «Знаю, Пипип, но я хотел сперва получить паспорт, а уж потом… за час до отхода…») — Запротоколировано ли у какого-то нашего консула в другой стране ваше желание остаться польским гражданином?
— Я уже говорил, что все последние годы провел в море.
— Это не ответ, — нахмурился чиновник. — Отвечайте прямо. Да или нет?
— Нет.
— Тогда зачем вы пришли ко мне? Если вы немец, то и досаждайте своим немецким властям.
Станислав рассказал мне все это без всякого гнева, скорее, с печалью. Но печаль эта вызвана была глубоким сожалением, что он все же не вытащил того чиновника из-за стола и не сделал с ним то, что следовало сделать.
— Видишь, — сказал я ему, — что позволяют себе все эти новые государства. Так всегда было. А будет еще хуже. Попробуй-ка приплыть домой и привезти своей милой немного корицы, вина или каких-нибудь пряностей, которых дома нет, тебя тут же схватят за руку и посадят в тюрьму. Это и есть завоеванная нами свобода. Никакое государство не желает отдавать своих граждан, но когда гражданин вырастает, почему-то он становится никому не нужен. Любое государство не жалеет денег на всякие книжонки и фильмы, в которых уговаривает юношей не покидать страну и работать ей на славу, но если к чиновнику приходит человек без паспорта, он гонит его. Все органы власти убеждают юношей не уходить в чужие Иностранные легионы, но получается так, что путь открыт только в Иностранный легион. Ты приходишь, просишь паспорт, а тебе дают ногой по заду. Ну как тут не пойти в Иностранный легион? Или на корабль мертвых? Только государство, которое отменит паспорта и введет те порядки, что были в мире до последних великих освободительных войн, вернет жизнь юношам из Иностранного легиона и несчастным с кораблей смерти.
— Может быть, — кивнул Станислав. — Но не мертвецам с «Йорики».
Короче, Станислав ни с чем вернулся в полицейпрезидиум.
— Ну вот, польский консул вам не помог, я это предвидел, — удовлетворенно кивнул чиновник. — Что теперь собираетесь делать, Козловский? Вам нужны документы. Без них вас не возьмут ни на один корабль.
— Да, это так, господин инспектор.
— Хорошо, я выдам вам удостоверение, — решился вдруг чиновник. — В десять утра завтра приходите в паспортный отдел. Кабинет сто тридцать четыре. Получите паспорт. Надеюсь, вам это поможет добыть корабельную книжку.
Так немцы доказали, что их зря называют бюрократами.
В паспортном отделе Станислав заплатил за процедуру триллион марок и наконец получил нужный документ. Все в нем было в порядке. Это был настоящий добрый паспорт, как в старые времена. Никогда Станислав не имел такого хорошего паспорта. С ним можно было плыть хоть в Нью-Йорк, так надежно он выглядел. Имя, дата рождения, профессия, место рождения — все в нем было на месте. Вот только… «Без подданства»… Странная формулировка… Да Бог с ней… А это что за указание? «Недействителен за пределами Германии»… Наверное, чиновники думают, что океанские корабли плавают по просторам Люксембурга или поднимаются вверх по Эльбе… Тем не менее, Станислав сразу же направился в Морское управление.
— Корабельную книжку? Не можем выдать, — сказали ему. — Вы не имеете подданства. С этим паспортом вы можете жить, как вам хочется, но получить корабельную книжку можно только при наличии подданства.
— Но как же мне попасть на корабль? Ведь я моряк!
— У вас есть паспорт… — намекнул чиновник глупому моряку. — В нем ясно указано, кто вы такой и где живете… Ну… Вы же старый морской волк… Что тут подсказывать?… Пойдите на какой-нибудь иностранный корабль… Там и платят больше…
Воспользовавшись подсказкой, Станислав рискнул. На голландском корабле, стоявшем в порту, его появлению обрадовались. Корабельный агент, посмотрев документы, сразу сказал:
