клетки вышел огромный серебристый Волк, его шерсть сияла, как лунный свет, а взгляд был более свирепым, чем у остальных огромных зверей.
— Розали, — поприветствовала я, одарив ее легкой улыбкой.
Волчица наклонила ко мне голову, затем превратилась, показывая красивую девушку, которую, я знала или, по крайней мере, доверяла.
— От тебя пахнет смертью, — сказала она, уголки ее губ приподнялись, как будто в этом нет ничего плохого, и я рассмеялась.
— Ну, за последние несколько дней я увидела этого более чем достаточно.
Внимание Розали переключилось на мою сестру, и ее улыбка стала еще шире, когда она увидела серебряные кольца в глазах и пылающие крылья за спиной.
— Даже луна повернулась, чтобы посмотреть на вас двоих, — сказала она. — Близнецы, бросающие вызов самой судьбе. И у меня такое чувство, Резня, которая следует за вами, — это только начало вашей истории. Сам мир содрогнется, когда услышит, как вы ревете воедино.
— Это говорит еще один дар Лунного Волка? — Я спросила ее.
Розали пожала плечом, усыпанным бутонами роз, но выражение ее лица было понимающим.
— Ты видела меня, не так ли?
Грубый голос Дариуса раздался позади меня, и мы обернулись, чтобы посмотреть, как он и Орион идут к нам, их развевающиеся на ветру волосы говорят о скорости вампиров, которую они использовали, чтобы догнать нас после того, как вырвались из моих лоз.
— Когда я был мертв и навещал Рокси в ее комнате, прежде чем она отправилась на поиски Проклятого леса. Ты посмотрела прямо на меня.
— Ты можешь видеть мертвых? — Дарси ахнула и обернулась к Розали, которая невинно пожала плечами.
— Это был бы невероятный талант, — сказала она, не дав четкого ответа, сможет ли она это сделать или нет.
— Ты сказала мне следовать за огнем. Следовать за тобой. Ты адресовала это сообщение мне, верно? — спроси Дариус.
Я вспомнила, как она говорила мне это в ту ночь, когда показала мне отрывок о возведении Деревьев Проклятых в Книге Земли, направив меня на путь, который мне нужен, чтобы войти в смерть и вырвать моего мужа из ее когтей.
— И ты сделал это? — спросила Розали, ее глаза метнулись к моим пылающим крыльям, ее глаза танцевали с тайнами.
— Да, — согласился Дариус.
— Тогда могло бы показаться, что не все мужчины такие тугодумы, какими они часто кажутся, — поддразнила она.
— Тебе следует поторопиться, если хочешь увидеть Габриэля — они собираются уходить.
— Куда? — спросила я, но она уже снова приняла форму серебряного волка и на прощание ударилась своим мохнатым лицом о мою щеку, прежде чем помчаться вдоль кромки воды в сторону леса.
— Она странная, — пробормотал Орион.
— Она мне нравится, — просто ответила я, прежде чем отправиться в темноту лестничного пролета.
Я расправила свои крылья, войдя в узкое пространство, посылая впереди себя пламя Феникса, чтобы осветить нам путь, пока мы спускаемся.
Запах холодного камня и старой магии окутал нас, пока мы спускались во тьму, тихие голоса приближались откуда-то снизу, хотя наши шаги не позволяли разобрать их слов.
Когда мы, наконец, добрались до подножия лестницы, я вошла в более широкое пространство самой комнаты, куполообразная стеклянная крыша отражала слабое сияние пламени, мерцавшего справа от меня.
Я поспешила к Габриэлю, который лежал в гнезде из одеял в центре комнаты, его глаза были закрыты, а брови нахмурены от невыразимого страха.
— Габриэль? — Я вздохнула, пригнувшись и обняв его, несмотря на шипение Данте, предупреждающее быть осторожной. Я даже не взглянула на Штормового Дракона и двух оборотней-Львов, которые стояли вместе и присматривали за моим братом. — Я здесь.
Руки Габриэля обвили меня, и из него вырвался тихий смешок, когда он сжал меня, хотя его хватка была гораздо слабее, чем я привыкла, а голая кожа верхней части его тела была липкой на ощупь.
— Я видел тот момент, когда ты прошла обратно через Завесу со своим засранцем, — выдохнул он, его улыбка прижалась к моей щеке, пока я держала его в своих объятиях.
— Упрямство всегда было моей лучшей чертой, — пошутила я, закрыв глаза, чтобы сдержать слезы, которые пытались вырваться на свободу.
Он был здесь. Он был жив. С ним все будет в порядке. Но, черт возьми, он был настолько слаб, что что-то сломалось во мне.
— Я сделала тебе это, — сказала Дарси, приземлившись рядом с нами и взяв Габриэля за руку, вжимая в него лист бумаги. — Что-то реальное, на что стоит посмотреть, когда видения слишком давят.
Я откинулась назад настолько, чтобы позволить ему взглянуть на сделанный ею набросок, на котором мы втроем парим в небе, торопливо проводя руками по щекам, чтобы скрыть следы моих слез. Габриэлю сейчас не нужна была моя жалость. Ему нужна была моя сила.
— У нас есть домик недалеко от Полярной столицы, который готовится к его приезду, — сказал Данте позади меня. — Там еще есть усиливающая камера, созданная специально для него, когда видения нарастают вот так. Мы собираемся отвезти его туда, раз он более-менее пришел в сознание, чтобы путешествовать.
— Цепь на шее каменного язычника, — пробормотал Габриэль, возвращая мое внимание к себе.
— Я веду записи, — пропищал Леон, размахивая перед нами пригоршней клочков бумаги, на каждом из которых были нацарапаны случайные фразы вроде; «ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ КОЗЛА И РЕПУ В ВОСКРЕСЕНЬЕ».
— Что… — начала я, но меня прервал темноволосый оборотень-Лев Карсон.
— Не обращай внимания на идиота, — прорычал он, бросив на Леона пренебрежительный взгляд. — Я записываю каждое слово аккуратно.
Леон ахнул, как будто смертельно обидевшись.
— Мои интерпретации точны! Не приходи ко мне в слезах, когда репа принесет конец света.
Карсон закатил глаза, и Данте вздохнул.
— Кажется, это плохо, но falco пострадал еще сильнее и выжил. Мы развяжем запутанные судьбы в его голове и освободим его от их шепота, — пообещал Данте, и я могла только кивнуть, надеясь, что это так.
— Ему еще что-нибудь нужно? — спросила я, понимая, что Габриэль снова попал под влияние видения, его глаза остекленели, а губы приоткрылись в ужасе от того, что он увидел.
— Завеса падает, — выдохнул он.
— Только время, пространство и отдых, — сказал Данте.
— Видения должны проходить через него. Он дал им отпор, чтобы сбежать из Дворца Душ, но они поглотят его, если он не позволит им бежать на свободу. Он подобен сосуду, который вот-вот лопнет, но каждое видение должно выйти целым, прежде чем он сможет от него избавиться.
— Тогда тебе пора идти, — твердо сказал Орион со своего места в тени, его лицо напряглось от беспокойства за друга. — Присмотри за Нокси. Если ты позволишь чему-нибудь случиться с ним…
— Я бы
