Тренировки продолжились. Время прохождения тех или иных препятствий улучшалось, затем улучшалось снова и наконец начали появляться первые приближения к рекордам прошлых наборов. Успех в обучении был неизбежен, так как здесь собрали элитных ветеранов, которые и так прекрасно знали многочисленные аспекты войны, пройдя сотни битв и лишений.
Мы по-прежнему действовали без силовой брони, которую каждый считал столь же естественной, как и кожу. Мы сражались в клетках один на один и один против троих, сражались в невесомости и в воде, на двигающихся поверхностях и при чудовищной гравитации, при высоких и низких температурах, с задержкой дыхания и с завязанными глазами. Мы просто сражались, отрабатывая тактику и взаимодействие.
Панкратион нравился всем, драки были честными, один на один без всякого оружия. Кровь тому, кого недолюбливаешь, здесь пускали с особым наслаждением, выпуская пар и агрессию. В «Эриохе» существовала традиция не смывать с пола пролитую кровь, ибо пролилась она в труде по подготовке к правому делу.
В рукопашных схватках я сражался не хуже и не лучше прочих, но блистали здесь иные: Вермилионовый Ангел Адробар Кас, Хотор из Железных Рук и Изобар Черный Дракон, лучший из лучших в данном аспекте. Лицо и тело последнего украшали многочисленные костяные наросты, кожа казалось, твердой, словно чешуя, а черные глаза выглядели жутковато, как и у многих прочих орденов, имеющих схожие генетические отклонения. Черные Драконы весьма близко подошли в своей мутации к определению «ересь», но в Караул брали всех, кто доказал свою лояльность, Драконы свою доказали сотню раз. Изобар отличался сложным характером, общаться с ним мог разве что Добряк, да еще парочка воинов.
Два раза сержант Идрис ставил меня против Храмовника в Панкратионе. Один раз победа досталась ему, второй – мне. В глобальном плане ничего не изменилось, но я наконец-то догадался и об еще одной мотивация Улберта. К тому времени капитаны все отчетливей выделяли тех, кто в будущем возглавит Истребительные команды. Тех, кто поведет братьев и станет Альфой. Оба мы вошли в данное число на первых порах, но чем дальше, тем чаще Улберта ставили подчиненным. Храмовник буквально из кожи лез, стремясь меня опередить. В рукопашном бою у нас вышел паритет, как мечник он оказался сильнее, Улберт вообще творил с мечом и крозиусом удивительные вещи, но, если бы лидеров назначали по данному показателю, команды превратились бы в жалкое зрелище. Кажется, он не понимал, что ему не хватает тактической гибкости, терпения и социальных навыков, хотя вера его была глубока и фундаментальна. С такими качествами он бы непременно стал великим воином-проповедником Экклезиахии. Но Улберт находился среди Астартес и у многих орденов свое собственное отношение к Императору, основанное на том, что он генетический предок и реальный человек, а не Бог. Капеллан умел лишь порицать и накладывать епитимии и совсем не знал, как налаживать отношения и находить новых друзей. Здесь я его бил по всем статьям. И еще оба мы прекрасно знали, что без псайкерского дара я не показываю и тридцати процентов своего истинного потенциала.
Я понял и еще одну вещь – повесив мне на голову Жука, Задкиил поступил весьма мудро. Стоило признать, все мы привыкаем к тому, что стало обыденностью. Лиши нас подобного, выбей из привычной зоны комфорта и мы сразу же начнем суетиться, что-то делать, нервничать, решать появившиеся проблемы, словом, развиваться. Только сейчас я осознал, насколько ограничены все те, кто живет без дара. Они напоминали мне полуслепых котят, лишенных важнейшей части визуального и духовного восприятия. Они не замечали столь многого вокруг! Не могли узреть прекрасную ауру существа или предмета, звезды, дерева или духа машины. Им никогда не увидеть дивных переливов света над древним артефактом. Простым людям неведомы следы, оставляемые живым организмом в воздухе, сотни восхитительных нюансов проходят мимо их внимания, и конечно, им неизвестен упоительный восторг тайны, которая готова приоткрыться под напором псайкерской любознательности! А разве могло хоть что-то сравниться с неимоверной силой в собственных руках или полетом вовне духовной сущности, которая проникала туда, куда обычный человек никогда и ни при каких обстоятельствах проникнуть не мог?
Лишившись всего этого удивительного многообразия возможностей, я на время стал слабее, опустившись на уровень самого заурядного Астартес без ярко выраженных способностей. Но зато в перспективе все это работало на меня, стоило лишь понять замысел библиариев Караула. Мы – штучный элитный товар. Здесь нашу уникальность возносили на новый виток.
Мы, библиарии, начали развиваться, пусть и не как псайкеры. Только Герти Тень мог понять меня полностью, мы с ним несколько раз обсуждали данную тему и делились соображениями.
– Нас на время лишили крыльев, заставив полагаться на одни лишь ноги, – сказал он. – Ограничение принесет пользу, если относиться к нему не как к потери, но как к возможности.
Тем временем, день Второй присяги, символизирующей окончание тренировок и получение полноценного статуса Караульного Смерти, был все ближе. Мы все с немалым трепетом готовились «надеть черное».
Глава 17
Глава 17
Сорок два космических десантника стояли в две шеренги по двадцать одному воину. Все босиком и черных хитонах с откинутыми капюшонами. Напротив, через проход, поднимались широкие ступени, которые последовательно занимали сержанты, затем капитаны, потом старший библиарий, верховный капеллан, старший апотекарий и Владыка Кузницы. Верхушку пирамиды замыкал Магистр Мордигаэль из Кровавых Ангелов, командор «Эриоха». Черты его жесткого властного лица напоминали статую, а от всей фигуры веяло неиссякаемой энергией. Он облачился в терминаторский доспех, убранный не для боя, но для церемонии, а потому выглядел величественно и строго. Почетную охрану составляли десять Хранителей Караула, отделение ветеранов, долгие годы служащие верой и правдой «Эриоху». Они держали силовые глефы, доспехи их прикрывали богато украшенные мантии, и у всех на руках были клависы – чудесное устройство Темной Эры Технологий.
Зал Славы, где проходила Вторая присяга, напоминал неф собора, имел длину в километр, ширину в двести метров и пятьсот метров в высоту. Бесчисленные знамена, порванные, изодранные и совсем новые, свисали с потолка и поперечных балок. Скоро, после моей присяги, там появится и стяг Кархародонов. На стенах сияли серебром выбитые имена героев, тех кто пал во славу Человечества или же благополучно вернулся в родные ордена. Витые кадильницы источали благовоние. Сервочерепа и киберхерувимы кружилась над магистром. У боковых дверей стояло еще несколько Караульных из высшего офицерского состава, дюжина роти в серебряных масках и сервиторы. Было тихо. Атмосфера казалась мрачной, торжественной и величественной.
– Вторая присяга, братья мои! – я впервые воочию видел Мордигаэля, о котором ходило сотни легенд. Его низкий голос каким-то образом звучал гармонично, с несомненным благородством – у многих Кровавых Ангелов имелась подобная черта. Все взгляды были сосредоточены на его внушительной фигуре. Он почти не двигался, лишь изредка поднимая руку, усиливая эффект той или иной фразы. – Здесь и сегодня вы станете Караульными Смерти. Подготовка оказалась напряженной, но вы прошли ее, иного мы и не ждали. Придет время, и вы вернетесь, если на то будет Его воля, в свои ордена. Пока же вам надлежит сосредоточить всю свою ярость, ум и опыт для борьбы с ксеносами, этим зверьем, врагами рода человеческого, опухолью Галактики. Они не жалели и никогда не будут жалеть никого из нас. Мы отвечаем им тем же! Они видят в людях либо рабов, либо добычу, но нам, Караульным, есть что сказать в ответ. Со времен Апокрифического конклава на Орфите-4 защита Империума от ксенозаразы лежит на наших плечах. Наш караул длится почти десять тысяч лет и продолжится еще столько же, и еще! Неусыпно и безжалостно! Ни один чужацкий выродок не устоит против нас.
