Итак, он заявил мне: «Я собираюсь жить так же». Последний раз я видел его в 1969 году. Я находился в Калькутте, и он случайно оказался там. Я выходил из поезда, меня встречали. Я путешествовал по всей Индии, и везде меня с любовью и уважением принимали люди, встречавшие меня, обычно с гирляндами цветов: прекрасными и благоухающими розами, мограми, камелиями. Но странно, что только в Калькутте меня . всегда встречали с самыми благоухающими цветами - наргиса-ми. Правда, они не самые красивые, но такие благоухающие.
Я никогда прежде не ощущал такой сильный запах, - один цветок своим ароматом мог заполнить всю комнату. Но поскольку они не красивые, то поэты не уделяли им много внимания. В этом цветке нет ничего экзотического, это простой белый цветок. Один из великих поэтов урду, Мирза Талиб, с большой любовью говорил о наргис: «Наргис веками плачет из-за того, что он безобразен. Только истинно разумный человек распознает его красоту».
Но только в Калькутте - я был в Калькутте сотни раз - каждый раз меня встречали с гирляндами из цветов наргис.
Одной гирлянды достаточно, чтобы весь дом был пропитан запахом этого цветка, а меня увешивали дюжинами гирлянд - до самых глаз.
Когда я выходил из поезда, Дайа в этот момент садился в тот же поезд. Увидев меня, он сказал носильщику: «Я не еду.» Затем он подошел ко мне и сказал: «Я остаюсь с вами. Столько гирлянд... Возможно, у вас нет денег, но у людей, которые встречают вас, они должны быть».
Я сказал: «Но вы же купили билет на поезд».
Он сказал: «Забудьте об этом. Я не могу упустить этих людей».
Действительно, там собрались самые богатые люди Бенга-лии и, в основном, Калькутты. Я пытался отговорить его, но безуспешно. В конце концов я вынужден был представить его встречавшим меня людям, хотя отлично понимал, что он способен обмануть их всех. В 1975 году я получил от него письмо: «Люди, с которыми вы познакомили меня в Калькутте, самые лучшие в Индии. Теперь я живу, в основном, в Калькутте, переезжая от одного знакомого к другому».
Калькутта - такой большой город, что, ведя подобный образ жизни, почти нет возможности встретить обманутого тобой человека. Через шесть лет я получил от него письмо, в котором он благодарил меня: «Калькутта подобна сокровищу. Теперь вы можете не беспокоиться о моем будущем. На те несколько лет, что остались, - кто знает, двадцать, двадцать пять, а может быть и меньше, - хватит одной Калькутты».
«Ешьте, пейте и веселитесь» - именно это говорил ачарья Брихаспати своим последователям. Он создал великое учение. Он не был религиозен, он был более антирелигиозен, чем кто-либо; несмотря на это, в Индии его воспринимали как ачарью. Ачарья означает учитель. И он, действительно, являлся учителем, так как, чтобы создать такую безнравственную философию, необходимо обладать острым разумом.
Я могу согласиться с ним, но он всего лишь Зорба. С другой стороны Будда Зорба... он остановится на Зорбе, он не сможет пройти оставшуюся часть пути со мной. Вот почему я понимаю его очень хорошо, даже лучше, чем он понимает себя самого, так как я владею лучшей перспективой видения. Я могу понять Будду, которого не может понять он. Я могу понять Зорбу и Брихаспати, которых не может понять Будда. Это не относится к размышлениям, таково мое видение. Если вы думаете, то Будда Зорба является противоречием. Размышляя, вы не сможете сложить их вместе:
Шри-Ланка - буддийская страна. Посол Шри-Ланки в Америке писал мне: «Я прошу вас не давать название вашим отелям "Зорба Будда". Это оскорбляет наши религиозные чувства».
Я попросил Шилу написать ему: «Это оскорбляет также последователей Зорбы, ведь это великое оскорбление для последователей Зорбы. Зорба был против Будды. Но что я могу поделать? Во мне ведь и Зорба, и Будда. Мои отели, рестораны или дискотеки ничего общего не имеют ни с вами, ни с вашим Буддой. Разве вы не видите: «Зорба Будда»? Разве это имя вашего Будды? Имя вашего Будды - Гаутама Будда. Это совершенно другой Будда». Я сказал Шиле, чтобы она объяснила: «Этот наш Будда прежде всего Зорба, а затем Будда; оба вместе. Это не должно оскорблять ни вас, ни атеистов».
Но атеисты были оскорблены. В Индии пасынок Амрита Данджа, генерального секретаря индийской коммунистической партии, выступил против меня с тезисами, поскольку я якобы смущаю умы людей. Трудно определить, кем я являюсь, атеистом или теистом, религиозным человеком или антирелигиозным человеком. В своих тезисах он пытается понять, кем я являюсь, но это ему не удается. Он приходит к выводу, что я просто возмутитель умов.
Амрит Дандж, генеральный секретарь индийской коммунистической партии и один из старейших коммунистов в мире, был членом международной коммунистической партии во времена революции в России. Он был соратником Ленина и Троцкого. Однажды, случайно, мы оказались в одном купе поезда.
Он сказал; «Вы видели - мой пасынок написал книгу о вас? Три года он изучал вас. Вы написали столько много книг, что невозможно их все изучить. Он сходил с ума, днем и ночью. Это невозможно: вы противоречите себе не раз, вы противоречите сами себе снова и снова. В конце концов, просто невозможно понять, что вы имеете в виду, потому что... Вот вывод, к которому он пришел».
Я сказал: «Выбросьте его книгу из поезда. Скажите ему, что он просто дурак. Зачем он потратил эти три года? Жизнь так коротка, а вы ведь коммунист: Ринам критва гхритам пивет -займите гхи и пейте гхи. Зачем вы теряете время с таким сумасшедшим, как я?» - и взял книгу его пасынка и выбросил ее в окно.
«Это уж слишком!» - воскликнул он.
Я сказал: «Можете остановить поезд, нажав на стоп-кран. Зачем все время висит здесь этот красный шнур? Потяните за этот шнур ». Но мы уже были далеко от того места, где я выкинул книгу, и была полночь.
Амрит Дандж ответил: «Уже бесполезно тянуть за шнур, -даже если я потяну за шнур, мы проехали уже очень много, и сейчас полночь, - в такой темноте мы не найдем книгу. Можно не беспокоиться; у моего пасынка все экземпляры этой книги. Они не проданы, потому что люди говорят, что...» В Индии все точно разделено: есть люди, которые за меня, и есть люди, которые против меня. Те, кто за меня, читают мои книги. Они не будут терять время на чтение книги пасынка Амрита Данджа. А те, кто против меня, даже не хотят слышать мое имя.
Итак, он сказал: «У нас есть все эти книги. Возможно, вы правы; он - дурак. Он потратил три года и издал эту книгу на свои собственные деньги. Ни один издатель не хотел издавать эту книгу». "Потому что, - говорили они, - в стране четкое разделение; здесь нет нейтральных людей, кто же купит эту книгу?" Опубликовав книгу на свои деньги, он теперь сидит на куче этих книг».
Я сказал: «Вы можете предлагать ее другим так же, как вы предлагали ее мне. Распространяйте ее. Пусть люди читают ее, даже если они ничего не почерпнут из нее, ведь за три года он ничего не понял, изучая меня. И никто не поймет, потому что я не устанавливаю логические, философские сентенции. Я - лишь присутствие всего. Я без труда могу поглотить Зорбу, я без труда могу поглотить Будду».
Вы не сможете стать истинно религиозным, пока с одинаковым наслаждением и почитанием не поглотите их обоих. Именно это я подразумеваю под подлинной религией.
Подлинная религия не будет ни теистичной, ни атеистичной.
Подлинная религия не будет ни материалистической, ни духовной.
Подлинная религия будет целостной. Она не будет подразделять жизнь на какие-то элементы, она уничтожит все разделения на грешников и святых, на рай и ад.
Я снова вспоминаю Мирзу Талиба. Он действительно очень проницательный поэт. В одной из своих песен он обращается к Богу: «Разве не прекрасно, если мы сможем убрать преграду между адом и раем... Разве плохо, если будет чуть больше простора для утренней прогулки?» Этот человек очень проницательный. Он обращается к Богу: «Убери преграду, она ужасна. Разве плохо иметь чуть больше пространства для утренней прогулки? Пусть ад и рай встретятся».
Религиозным людям не понравится, если рай и ад соединятся. Им не понравится, что Зорба и Будда встретятся, так как если они встретятся, то исчезнут все религии. В этом состоит мое представление о подлинной религии.
Все существующие религии я называю псевдорелигиями.
Они только кажутся религиями, но они не являются религиями, потому что они не имеют смелости быть целостными, они лишь часть целостности. А что вы будете делать с другой частью, которая является присущей именно вам?
Это для меня не мысль - я чувствую это, вижу это, знаю это.
Это похоже на следующее: когда женщина беременна, она знает это. Она не думает о том, что она беременна: она чувствует, как ребенок шевелится в ее утробе, она чувствует, как новая жизнь зарождается в ней.
Для вас должна родиться религия, а для меня - все совершенно по-другому.
