Дѣйствіе сего столь для меня прискорбно, что я не нахожу ни какого удовольствія вамъ его описывать. Вольный вашъ доступъ ко всей моей фамиліи, довольно о семъ васъ увѣрилъ, довольно для чести вашего великодушія и для моей славы. Я претерпѣла для васъ то, чего никогда не видала, и чего никогда не почитали меня достойною; и желаютъ, чтобъ я себѣ нигдѣ не нашла милости, какъ въ жестокомъ и невозможномъ условіи, дабы предпочесть всѣмъ прочимъ такого человѣка, коему сердце мое не даетъ сего преимущества.
Въ горестномъ нещастіи, которое я должна приписать вамъ и жестокому вашему упорству, прошу васъ государь мой, возстановить душевное мое спокойствіе, коего вы меня лишили, возвратить любовь дражайшихъ моихъ друзей, которую я чрезъ васъ потеряла, и если имѣете вы сіе великодушіе, которое должно отличать любви достойнаго человѣка, заклинаю васъ оставить сватовство, которое подвергаетъ почитаемую вами особу толикимъ злощастіямъ.
Если вы имѣете нѣкоторое ко мнѣ уваженіе, какъ въ томъ увѣряютъ меня друзья мои, то не къ вамъ ли одному оно относится? можетъ ли оно быть нѣкоторою услугою для той, которая есть печальнымъ его предметомъ, когда производитъ толь пагубныя дѣйствія для ея спокойствія? И такъ познайте, что въ семъ обманываетесь; ибо можетъ ли разумный человѣкъ желать себѣ женою такую женщину, которая не даетъ ему своего сердца, женщину, которая не можетъ его почитать, и которая слѣдовательно будетъ только весьма худою женою? Какая бы была жестокость здѣлать худою женщиною ту, которая всю свою славу поставляетъ, чтобъ быть доброю.
Если я могу полагать нѣкоторое различіе, то наши нравы и склонности весьма мало между собою сходны. Вы гораздо меньше щастливѣе будете со мною, нежели со всякою другою особою моего пола. Гоненіе мною претерпѣваемое, и упорство, ибо такъ называютъ, съ какимъ я тому противлюсь, довольны къ убѣжденію васъ, хотя бы я не имѣла ни какого столь твердаго доказательства, какъ не возможность принять такого мужа, коего не льзя почитать.
И такъ, государь мой, если вы не довольно имѣете великодушія, чтобъ пожертвовать чѣмъ нибудь въ мою пользу; то позвольте для вашей любви и собственнаго вашего благополучія просить васъ, дабы вы отъ меня отреклись и обратили свою страсть къ достойному ея предмету. По чему хотите вы учинить меня бѣдною, не будучи сами щастливѣе? Вы можете сказать моей фамиліи, что не имѣя ни какой надежды пріобресть моего сердца, (подлинно государь мой ни чего нѣтъ сего достовѣрнѣе). рѣшились болѣе обо мнѣ не думать, и перемѣнили свои намѣренія. Удовлетворяя моей прозьбѣ, вы пріобрѣтете право на мою благодарность, которая меня обяжетъ быть во всю мою жизнь вашею всепокорнѣйшею.
Кл. Гарловъ.
КЛАРИССѢ ГАРЛОВЪ
Отъ преданнѣйшаго ея любовника.
Дражайшая дѣвица!
Письмо ваше произвело надо мною дѣйствіе совсѣмъ противное вашему чаянію. Увѣряя о вашемъ разположеніи, оно меня больше всего убѣдило о превосходномъ вашемъ качествѣ. Какъ бы вы ни называли мое сватовство: однако я рѣшился въ томъ настоять; и щастливымъ буду себя почитать, если терпѣніемъ, твердостію, и не поколебимымъ и не измѣняемымъ почтеніемъ могу побѣдить на конецъ всѣ трудности.
Поколику ваши добрые родители, дядья и другіе пріятели обѣщались мнѣ, что вы не будете имѣть г. Ловеласа, если они могутъ ему воспрепятствовать, и какъ я думаю, что нѣтъ другаго совмѣстника на моемъ пути; то буду ожидать терпѣливо конца сего дѣла. Извини меня въ томъ любезнѣйшая Кларисса; но хотѣть, чтобъ я отрекся отъ притяжанія неоцѣненнаго сокровища, дабы учинить другова щастливымъ, и доставить ему средство къ моему отлученію, есть не что иное, какъ бы кто нибудь меня просилъ быть столько великодушнымъ, чтобъ отдать ему все мое богатство, потому что оно было бы нужно для его благополучія.
Я еще прошу въ томъ у васъ извиненія, дражайшая дѣвица; но рѣшился ожидать, сколько будетъ можно, хотя и сожалѣю, что вы должны что нибудь стерпѣть, какъ вы сами мнѣ о томъ пишите. Прежде, нежели имѣлъ щастіе видѣть васъ, я не находилъ ни какой женщины, которую бы могъ любить; и пока не изчезнетъ моя надежда, пока вы не будете принадлежать какому нибудь щастливѣйшему человѣку; я долженъ быть и пребуду вашъ вѣрный и всенижайшій почитатель.
Рожеръ Сольмсъ.
Г. ЖАМЕСЪ ГАРЛОВЪ, къ ДѢВИЦѢ КЛАРИССѢ.
Прекрасная выдумка писать къ Г. Сольмсу, дабы принудить его отступиться отъ своихъ требованій! Изъ всѣхъ остроумныхъ романическихъ твоихъ мыслей, сія есть самая удивительнѣйшая. Но не говоря ничего о нашемъ на тебя негодованіи, какъ можешь ты приписать Г. Сольмсу тѣ поступки, которые изторгаютъ изъ тебя толь извинительныя жалобы? Тебѣ довольно извѣстно глупинькая, что твоя страсть къ Ловеласу навлекаетъ на тебя всѣ сіи оскорбленія; и не надлежало бы тебѣ надѣяться того, хотя бы Г. Сольмсъ не сдѣлалъ тебѣ чести своимъ предложеніемъ.
Поколику ты не можешь отрицать сей истинны, то разсмотри, пріятная болтунья, (если больное твое сердце позволяетъ тебѣ что нибудь изслѣдовать) сколь мнимы твои жалобы и обвиненія. По какому праву требуешь ты отъ Г. Сольмса возстановленія того, что ты называешь твоимъ прежнимъ благополучіемъ, когда оно зависитъ отъ тебя? И такъ оставь свои трогательныя выраженія, ухватливая дѣвица; если не знаешь ихъ употребить въ пристойномъ мѣстѣ. Прими себѣ правиломъ то, что хотя бы ты имѣла или нѣтъ Г. Сольмса, не будешь однакожъ обладать симъ подлымъ Ловеласомъ, услажденіемъ твоего сердца; если твои родители дядья и я можемъ тому препятствовать. Нѣтъ заблудившаяся красота, мы не отъ тебя будемъ имѣть такого сына, племянника и брата, если ты сама, себѣ изберешь супругомъ толь разпутнаго нечестивца. Не внимай своему сердцу, и не обращай къ нему свои мысли, если надѣется когда нибудь получить прощеніе и милость отъ твоей фамиліи, а особливо отъ того, который еще не престаетъ называться твоимъ братомъ.
Жамесъ Гарловъ.
П. П. Я знаю лукавыя твои письма. Если получу отвѣтъ на сіе, то отошлю его къ тебѣ обратно не читая; ибо я не хочу спорить о толь ясныхъ пунктахъ. Одинъ только разъ хотѣлъ я испытать, дабы склонить тебя къ Г. Сольмсу, которому кажется уничтожительно о тебѣ и думать.
Письмо XXXIV.
Г. ЛОВЕЛАСЪ къ Г. БЕЛЬФОРДУ.
Съ великимъ удовольствіемъ пріемлю я отъ васъ, друзья мои, радостныя увѣренія о вашей вѣрности и дружествѣ. Да будутъ увѣрены о моихъ расположеніяхъ особенные мои пріятели, и достойнѣйшіе нашей довѣренности тѣ, которыхъ я назначилъ въ первомъ моемъ письмѣ…
Что касается до тебя, Бельфордъ, то я желалъ бы здѣсь тебя видѣть, сколько можно скорѣе. Кажется, что другіе не столь скоро будутъ мнѣ нужны; однако сіе не препятствуетъ имъ пріѣхать къ Милорду М… куда я также долженъ быть, не для принятія ихъ, но дабы увѣрить сего стараго дядю, что нѣтъ никакого другаго нещастія въ деревнѣ, которое бы требовало его посредничества.
Я намѣренъ всегда имѣть тебя здѣсь съ собою не для моей безопасности; фамилія только довольствуется злословіемъ; но для моего удовольствія. Ты будешь со мною говорить о Греческихъ, Латинскихъ и Аглинскихъ писателяхъ; дабы отвратить отъ безопасности страждущій любовію духъ.
Я хочу, чтобъ ты былъ въ своемъ старомъ платьѣ, слуга же твой безъ ливреи, и имѣлъ бы вольное съ тобою обращеніе. Ты его будешь почитать отдаленнымъ родственникомъ, коему стараешся сыскать должность своею высокою довѣренностію; я разумѣю при дворѣ. Ты меня можешь найти въ маломъ пивномъ трактирѣ, на вывѣскѣ бѣлаго оленя, въ бѣдной деревнѣ отстоящей на пять миль отъ замка Гарловъ. Сей замокъ извѣстенъ всѣмъ. Ибо онъ произшелъ изъ ничтожества, подобно Версаліи, съ нѣкотораго времени, которое не достопамятно. Нѣтъ никого, который бы его не зналъ, но съ тѣхъ годовъ, когда увидѣли нѣкотораго Ангела между человѣческими дѣтьми.
Хозяева мои есть бѣдные люди; но честные. Они почитаютъ меня знатнымъ человѣкомъ, который имѣетъ причину скрываться, и потому почтеніе ихъ безпредѣльно. Все ихъ семейство состоитъ въ пріятномъ и прекрасномъ твореніи семнадцати лѣтъ. Я его называю своею розовою пуговицею. Бабушка ея (ибо она не имѣетъ матери) есть добрая старуха, которая меня просила съ уничиженностію быть снисходительнымъ къ ея внукѣ. Вотъ средство къ полученію чего нибудь отъ меня. Сколько прекрасныхъ твореній находилось въ моихъ рукахъ, коихъ бы я привелъ въ недоумѣніе, еслибы знали мою силу, и просили сперва о моей милости, (побѣждать гордыхъ) была бы моя надпись, если бы надлежало мнѣ избрать оную.
Сія бѣдная малютка есть такой простоты, которая тебѣ наиболѣе нравится. Все скромно, униженно и невинно является въ ея видѣ и въ обхожденіи. Я люблю въ ней сіи три качества, и берегу ее для твоего увеселенія; въ мѣсто того самъ буду бороться съ стихіями, обходя вокругъ стѣнъ замка Гарловъ. Ты съ удовольствіемъ будешь видѣть откровенно въ ея душѣ все то, что женщины высокой породы стараются скрывать, дабы менѣе показать себя въ естественномъ видѣ, и слѣдовательно менше любезными.
