– На тебе разведка. Нежить, если будет в пределах досягаемости, уничтожить. Желательно тихо. Смертных не убивать – только обезвредить. Через двадцать секунд ждать меня у телепорта. При угрозе жизни немедленно возвращаться. Поняла?
Тварь подняла умную голову и, перехватив мой требовательный взгляд, согласно клацнула зубами, бесшумно скользнула в портал и исчезла.
Отсчитав про себя положенный срок и не дождавшись ее возвращения, я набросил на голову капюшон и последовал за монстрихой.
Впрочем, беспокоился я напрасно – никаких ловушек возле портала не было. Собственно, в полутемном коридоре, больше похожем на подземный ход, вообще ничего не было – ни людей, ни нежити, ни трупов, ни заклятий. Одна только Зубища терпеливо поджидала меня возле точки выхода, держа в зубах безжизненно обмякшую крысу.
Наскоро оглядевшись и убедившись, что угрозы нет, я с укором посмотрел на свое персональное чудовище.
– Я же просил не убивать.
В ответ Зубища чуть сжала зубы, и крыса сдавленно пискнула.
– Ах вот оно что, – усмехнулся я. – Она, судя по всему, при виде тебя просто упала в обморок. Тогда можешь съесть: слабонервные крысы – враги генофонда.
Тварь растянула пасть в жутковатой ухмылке и мгновенно заглотила добычу. После чего снова вильнула мохнатым задом и выжидающе замерла.
Коридор оказался узким – два человека в нем разминулись бы с трудом. Воздух тут был сырым и затхлым. На земляном полу, утоптанном до состояния камня, валялись кучки мусора, а в десяти шагах, как раз возле первого ответвления, тускло горел магический светильник.
– Ищи людей, – коротко бросил я твари. – Только тихо. Мне нужны светлые маги. Молодые, осторожные. У них с собой светлый артефакт, который я не хочу раньше времени потревожить. Уяснила?
Зубища широко улыбнулась и уверенно потрусила к светильнику, сил которого едва хватало, чтобы озарять крохотный пятачок пространства. Добравшись до него, она высоко подпрыгнула и одним махом сцапала магический артефакт. Несколько мгновений подержала его в пасти, а затем брезгливо выплюнула, позволив обслюнявленному светильнику вновь взмыть под потолок.
– Следилка? – невозмутимо уточнил я.
Тварь негромко клацнула зубами.
– Молодец, что научилась их гасить. То-то ректор, наверное, удивился, когда все подземелье осталось без них.
Зубища, обрадовавшись похвале, подпрыгнула снова, счастливо высунув три своих языка, но под моим строгим взглядом тут же стала скромной и тихой, а потом потрусила по основному коридору, старательно принюхиваясь и всем видом демонстрируя послушание.
Тоннель оказался длинным и разветвленным – мне пришлось три раза останавливаться, чтобы Зубища могла обезвредить прячущиеся за углом светляки до того, как я попаду в поле их зрения. Расстояние между ними было примерно одинаковым – почти в сто шагов, а количество второстепенных тоннелей вскоре перевалило за полтора десятка, из-за чего я справедливо заподозрил, что мы находимся не в подвальных помещениях какого-нибудь замка, а в заброшенных катакомбах. К примеру, в тех, что с незапамятных времен существовали под Тисрой или под другими древними городами, которых в Сазуле насчитывалось немало. Для старых выработок или шахты тут было слишком свежо, да и поддерживающих потолок балок нигде не виднелось. Камнем, опять же, шахты никто не стал бы облицовывать. Так что больше доводов именно в пользу катакомб.
Кстати, навстречу нам так никто и не попался, из чего я заключил, что пользуются этими тоннелями нечасто. Так что, вероятнее всего, Тисра здесь ни при чем – уж в ее-то подземельях наверняка постоянно шаталось немало народу.
Минут через пятнадцать Зубища привела меня в небольшой зал, в центре которого пол был расчерчен какой-то спиралевидной схемой. Всего сюда вело четыре входа, расположенных по разным сторонам света, и над каждым горел слабенький магический светильник. Более того, в воздухе стала ощущаться светлая магия, а у меня на языке возник горьковатый привкус древнего заклятия.
– Ого, – пробормотал я, придержав Зубищу. – Мне-то казалось, старых святилищ уже не осталось. Хорошо, что я не стал использовать магию, – твой нюх оказался гораздо более безопасным инструментом, чем следящие заклинания. Кстати, вон они висят, видишь, за светляками? Так что не суйся туда одна. Я прикрою.
Застывшая возле моей ноги тварь глухо заворчала, почувствовав сочащуюся из стен светлую магию. Я с силой сжал в кармане один из накопителей и набросил на нас обоих полог невидимости. Не тот, который банально прячет мага от людских глаз, а более сложный его вариант, позволяющий обмануть даже следящие заклинания. Резерва на него, правда, пришлось истратить немало, зато теперь не нужно было беспокоиться, что нас заметят.
Осторожно обойдя святилище по краю, я прислушался к себе и удовлетворенно кивнул: отголоски заклятий были совсем свежими. И совершенно не чувствовалось тяжелого, давящего на разум воздействия столетиями копившейся светлой магии – за годы войны тут не проводилось никаких ритуалов, спрятанный неподалеку алтарь, как ни странно, абсолютно не фонил. Так что, скорее всего, заработало святилище недавно, максимум несколько месяцев назад. Защита на стенах стояла слабенькая, ее не составило труда обойти. А прикрытая мной Зубища не отказала себе в удовольствии обслюнявить все попавшиеся на пути светляки, заодно налопавшись энергии от пуза.
Свернув в крайний левый коридор и пройдя по нему несколько десятков шагов, мы наткнулись еще на одно ответвление, куда Зубища уверенно нырнула. И лишь в самом конце, за такой же наспех слепленной защитой, обнаружился второй полукруглый зал, откуда доносились приглушенные голоса.
Подобравшись к выходу из тоннеля и осторожно выглянув из-за угла, я огляделся и, мысленно присвистнув, на всякий случай схватил нежить за шкирку. Увиденное мне откровенно не понравилось – ни само так называемое малое святилище, где толклось подозрительно много народу; ни испускавший неяркое сияние светлый алтарь, на котором лежало обнаженное человеческое тело; ни сваленная возле дальней стены горка одежды с нашитыми на нее черными грифонами академии; ни сгрудившиеся вокруг алтаря четверо светлых с закрытыми масками лицами; ни тем более сверкнувший в руках одного из адептов нож, которым в этот самый момент неизвестный вполне профессионально перерезал вены на запястьях жертвы.
Лица жертвы я не увидел – его загораживал какой-то придурок. Но тело не принадлежало первокурснику – оно было вполне сформированным, мускулистым и больше подходило кому-то из адептов постарше. Более того, если поначалу мне показалось, что темному из милосердия подарили забвение, то после первого же сделанного надреза выяснилось, что это не так – от боли он дернулся, сдавленно замычал, а затем забился на алтаре, зазвенев цепями.
