Прошли они мимо часового, разбудили Зелдорниуса и рассказали ему все. И завернулся Зелдорниус в свой потрепанный плащ, вышел посмотреть на часовых и уверился, что они готовы встретить нападение с любой стороны. И пожелал он доброй ночи лордам Демонландии, и сказал: — Вот это нравится мне больше. Я всегда был воином; наконец-то еще одна битва.
Следующий день пришел и ушел, и ничего не произошло, и еще один день. Но на третий день после появления Миварша увидели они две больших армии, идущие по равнинам с запада и с востока, и Зелдорниус приказал своим войскам выстроиться на холмах, и засверкало оружие, и лошади начали грызть удила, и задули трубы, призывая к битве.
Никто из них не приветствовал врага и не послал ему вызов, только Джалканаиус приказал своим черным всадникам атаковать с запада, а Хелтераниус — с востока. Но Зелдорниус, старый седой волк, находившийся между ними, выстоял под ударом их черных волн. Так началась грандиозная битва трех армий, продолжавшаяся весь день, от рассвета до заката. Трижды Зелдорниус с отборными воина устремлялся в атаку с каждой стороны, гоня перед собой врага, как ястреб куропатку, и трижды Хелтераниус и трижды Джалканаиус собирались с силами и загоняли его обратно в холмы.
Но настал вечер, и затмился день, и воцарилась тьма, и прекратилась битва, и настала тишина. И вышли лорды Демонландии из свой башни, и меж груд мертвых тел пошли к горлышку кряжа. Там, единственный живой на залитом кровью поле боя, стоял Зелдорниус, облокотясь на копье, и мрачно глядел вниз, поглаживая шею своего старого гнедого коня, повесившего голову и тяжело фыркавшего. Через трещину в западных облаках выглядывало солнце, но его лучи не были так красны, как вереск на поле Салапанта.
И пока шли к нему Джусс и его товарищи, ничего не было слышно, кроме песни, доносившейся из крепости за их спинами: нестройная мелодия арфы, и голос Миварша, который расхаживал перед стенами и пел, аккомпанируя себе на арфе:
Ночь на земле,Ведьма в седле,Дьявол и эльф вместе:Через туман,Сквозь ураган,Но не сидеть на месте.Степь и река,Шпоры в бока,Хлопает бич свистящий.Через кусты,Болота, мосты,Призрак ведет летящий.Нету зверей,Нету людей,Голод лишил покоя.Пусто в полях,Пусто в морях,Спряталось все живое.Шторм налетел,Небо в беде,Полночь, призрак из склепа.Старый менгир,Вставший вампир,Кличет молнию с неба.
И когда подошли они к Зелдорниусу, Лорд Джусс заговорил и сказал: — О доблестный Зелдорниус, прославленный воин, правильно истолковал ты знаки Луны. Ибо великую и благородную победу одержал ты над своими врагами.
Ничего не ответил ему Зелдорниус, но продолжал глядеть вниз на то, что лежало у его ног. И лежал там мертвый Хелтераниус, и меч Джалканаиуса Фостуса проткнул его сердце, а правая рука Хелтераниуса держала его собственный меч, нанесший смертельную рану Джалканаиусу Фостусу.
Так они и стояли, глядя на обоих великих капитанов, мертвых. И сказал Зелдорниус: — О Джусс, никогда не говори мне об этой победе. Пока были живы владельцы этих мечей, я желал только их гибели, гибели тех, с кем вместе собирался покорить эту широко раскинувшуюся Чертландию. Смотрите, с каким безрассудным упорством они пытались погубить меня, но, вместо это, погубили себя и ушли из мира живых. — И глубоко он опечалился и с мукой в сердце воскликнул: — Разве жил на свете большой герой, чем Хелтераниус? и разве мог кто-нибудь быстрее, чем великий Джалканаиус, подготовить снаряжение для военной капании, даже если она должна была продлиться не один месяц? и вот его тело лежит в грязи, на земле, содрогнувшейся от его ужасных деяний. А я бреду по колено в алой крови; сражение закончилось, но в то же мгновение закончилась и моя жизнь, осталось только призрачное лживое видение.
Взглянул он на Демонов, и увидели они его глаза, и не смогли сказать ни слова.
Через какое-то время он опять заговорил и сказал: — Я поклялся помочь вам, если одержу победу. Но ныне армия моя растаяла, как воск на огне, а я сам жду только темного паромщика, который никогда не опаздывает. Но поскольку всю свою жизнь я писал свои обещания не на песке, а на мраморе, и поскольку я победил, получите мои дары: и первый ты, о Брандох Даха, возьми мой меч, ибо с восемнадцати лет ты считаешься самым искусным среди мастеров меча. Его сила поможет тебя, когда я уйду. А тебе, Спитфайр, я дарю свой плащ. Да, стар он, но это хорошая вещь, ибо тот, кто носит его, никогда не попадет живым в руки врагов. Носи его ради меня. А тебе, о Джусс, я не дарю ничего, ибо богат ты всеми добрыми дарами: но прежде, чем землю разверзнется передо мной, прими мое благославление.
Поблагодарили они его. И сказал он: — Уходите от меня, ибо приближается то, что закончит все ужасы этого дня.
Вернулись они обратно в сторожевую крепость и на холмы сошла ночь. И завыл подувший с мрачного запада сильный ветер, и разорвал зубчатый облачный покров, и обнажилась голая луна, одиноко летевшая по небу. И когда Демоны поглядели туда, где, освещенный светом луны, стоял Зелдорниус, взирая на поле смерти, раздался гром, как будто содрогнулась земля и утонул в ней вой ветра. И увидели они, что земля поглотила Зелдорниуса.
Затем тьма затопила луну, и над полем Салапанта повисли ночь и тишина.
X. ГРАНИЦЫ МОРУНЫ
О ПУТЕШЕСТВИИ ДЕМОНОВ ОТ САЛАПАНТЫ К ЭШГРАР ОГО; O ЛЕДИ ИШНАЙН НЕМАРТРА, И О ДРУГИХ ПРИМЕЧАТЕЛЬНЫХ ПРЕДМЕТАХ.
НА утро следующего дня пришел Миварш Фаз к Лордам Демонландии и нашел их готовыми к дороге. И спросил он их, куда лежит их путь, и ответили ему лорды Демонландии: "Восток".
— На востоке, — сказал Миварш, — все дороги ведут к Моруне. Но никто не может войти туда и не умереть.
Но они засмеялись и ответили ему: — Не знаешь ты нашей силы, милый Миварш, и меряешь ее по себе. Знай, что наше путешествие решено свыше и высечено алмазными резцами на стене необходимости.
Оставили они его и пошли на восток вместе со своей маленькой армией. И через четыре дня вошли они в густые леса, покрытые листьями тысяч осеней, где даже в полдень царили сумерки, едва слышно бормотали лесные голоса, а по ночам мрачные глаза глядели на них из-за стволов деревьев, глядели как они шли или отдыхали.
Так прошел пятый день, и шестой, а на седьмой вышли они на берег песчаного моря, в котором был и песок и гравий, но не было ни капли воды. И, тем не менее, бежали по нему большие волны, никогда оно не успокаивалось, но вечно волновалось и шумело. И днем и ночью, пока шли они через пустыню, слышали они ужасные и отвратительные звуки, как будто кто-то бил в тамбурины и дул в трубы, но не видели они никого и ничего, и ни одна живая душа не шла через движущиеся пески, кроме их отряда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
