— Не надо, — смеясь сказал Джусс, — ругать его за это.
Луна стояла высоко, когда они подошли к соленым озерам, одно из которых одиноко лежало слегка выше других в своем каменистом ложе. Вода в них напоминала сырое серебро, и сам грубый лик пустыни казался черным и серебристым в свете луны. И местность та была мертвой, слепой и безжизненной, и только кости сверкали под светом луны. Между озерами поднимался чудовищный каменный столп, опоясанный с каждой стороны отвесными утесами, и над линией утесов окружали его темные стены. Туда-то они и поторопились, и стали пробираться среди утесов, поднимаясь к замку; и заухали совы, сидевшие на бойницах, взлетели и, как призраки, стали летать над их головами. И застучали во рту Миварш Фаза зубы, но очень обрадовались Демоны, поднявшись по узкой тропинке среди утесов и войдя в пустынную крепость. Тиха была ночь, но вот зажглись огни на востоке, за ними другие, на западе, и вскоре круг мерцающих красных точек окружил Эшгар Ого и озера.
— Только на час опередили мы их, — сказал Джусс. — И смотрите, он окружил нас пламенем так, как делает человек, охотясь на скорпиона.
Выставили они стражу и легли спать до утра. Но не спал Миварш, ибо боялся он хобгоблинов из Моруны.
XI. КРЕПОСТЬ ЭШГРАР ОГО
КАК ЛОРД КОРУНД ОСАЖДАЛ КРЕПОСТЬ НАД ОЗЕРОМ ОГО МОРВЕО, И ЧТО ПРОИЗОШЛО МЕЖДУ НИМ И ДЕМОНАМИ; И ПРИМЕР ТОГО, КАК ПРОНИЦАТЕЛЬНОЕ СЕРДЦЕ МОЖЕТ ВЫСТОЯТЬ ДАЖЕ В ВЕЛИКОЙ ОПАСНОСТИ, ГРОЗЯЩЕЙ ЕМУ СМЕРТЬЮ.
КОГДА удостоверился Лорд Корунд, что Демоны закрылись в Эшграр Ого, приказал он принести плотный ужин к нему в шатер, после чего насытился олениной, тетеревами и озерными омарами. Потом, за час до полуночи, выпил он полный мех темного Трамнианского вина и потерял дар речи. Гро помог ему добраться до кровати и он проспал спокойным крепким сном вплоть до утра.
Но Гро сидел в шатре, поставив правый локоть на стол и опираясь щекой на руку; изящные пальцы его левой руки играли то с завитками холеной надушенной бороды, то с золотым бокалом, из которого он, глоток за глотком, пил бледное вино из Пермио. Его мысли носились туда и сюда, как насекомые в летнем саду, иногда сосредоточиваясь на сцене перед собой — огромном генерале, покрытом пеленой сна — или на других сценах, отделенных от этой годами и десятилетиями или трудными лигами опасных дорог. В какое-то мгновение воображение рисовало ему, как дама в Карсё приветствует своего мужа, с триумфом вернувшегося домой, и самого Корунда, с короной только что завоеванной Чертландии; но дальше он плыл из будущего в прошлое и опять видел блестящий приём в Зайё Закуло, и великолепного Газларка, на золотых ступеньках лестницы прощающегося с тремя капитанами, и тут же их богоподобные тела на Холмах Салапанты, предназначенные воронам и бродячим собакам; и всегда, как мрачный фон, затемнявший его память, темнела перед ним зевающая пустота, обширная и безликая, протянувшаяся за кругом армии Корунда: слепая выжженная Моруна.
Черная птица-тоска опустилась на его душу. Свет сверкал в ее глазницах, и, наконец, от огромной усталости опустились веки и закрыли большие ясные глаза Гро. Слишком усталый чтобы дойти до кровати, он опустил голову на стол, и руки стали его подушкой. Красный свет шел от жаровни, и все глубже и глубже проваливалась в сон худая фигура и черные завитки Гро, и могучая фигура Корунда, который положил на кровать одну ногу со шпорой, а другая свисала, пяткой касаясь земли.
До полудня оставалось только два часа, когда лучи солнца ударили через отверстие в пологе шатра прямо в глаза Корунда, и он проснулся, свежий и полный сил, как юноша на утренней зорьке. Он шлепнул рукой по плечу Гро и разбудил его. — Ты пропустил прекрасное утро, — сказал он. — Пусть дьявол сделает меня черным как пахта, если это не твой величайший позор, ибо я, родившийся в этот день ровно сорок и шесть лет назад, с самого утра занимаюсь делами.
Гро зевнул, улыбнулся и потянулся всем телом. — О Корунд, — ответил он, — озорная улыбка бьётся в твоих глазах, как если бы стараешься убедить меня, что уже видел рассвет. И думаю я, что это новое и неожиданное для тебя зрелище, как и любое другое в этой части Чертландии.
И ответил Корунд: — Откровенно говоря, я редко бывал настолько невежлив, чтобы подсматривать за Мадам Авророй, одетой в ночной халат. Но за те три или четыре раза, когда меня заставили это сделать, я узнал, что час сырого воздуха и туманов, который рождает в теле холодные темные гуморы, час, когда факел жизни горит самый слабым пламенем. Эй там! принеси мне утреннее питьё.
Мальчик принёс два бокала белого вина, и сказал Корунд, пока они пили: — Этот неприятный напиток — как вода из колодца, напиток для попрыгунчиков со слабым желудком и песчаных жаворонков, но не для мужчин. И походит он на рассвет: неблагоприятный сухой час, час удара ножом в спину и хладнокровных предателей. Эй ты, — крикнул он, — дай мне настоящего вина, вина дневных пороков и наглого зла.
— Но очень много настоящих дел происходят ночью, в часы совы, — заметил Гро.
— Да, — сказал Корунд, — дела тьмы; и в них, милорд, я твой ученик. Пошли, займемся ими. — И, надев шлем и оружие, запахнул он на себе плащ из волчьей шкуры, ибо острым и морозным был воздух, и вышел из шатра. Гро завернулся в меховую мантию, надел овчинные рукавицы и последовал за ним.
— Если ты хочешь мой совет, — сказал Лорд Гро, глядя на Эшграр Ого, гордо темневший под скудными лучами солнца, — то оставь эту честь Филпритцу; пускай его народ первым попробует раскусить этот орех. На взгляд он очень крепкий. Жаль тратить добрую Ведьмландскую кровь на первый приступ, когда к нашим услугам эти подлые твари.
Корунд что-то проворчал в бороду, и, с Гро у своего локтя, молча пошел вдоль Эшграр Ого. Его острые глаза обыскивали каждый утес и каждую стену, и когда, через полчаса, он остановился около своего шатра, оказалось, что они сделали полный круг вокруг крепости. Потом он заговорил и сказал: — Поставь меня на ту сторону, дай пятьдесят парней, похожих на мужчин, и я бы удержал ее против десяти тысяч.
Немного помолчал Гро, а потом сказал: — Ты говоришь об этом совершенно серьезно?
— Куда уж серьезнее, — ответил Корунд, повернувшись к крепости.
— И ты не будешь атаковать ее?
Корунд засмеялся. — Не атаковать ее! Ни и сказал! Представь себе: Карсё, меня только что вынули из кипятка и собираются поджарить на огне, а я кричу "Я не атаковал ее!"
— И, тем не менее, подумай, — сказал Гро, беря его за руку. — Вот что пришло мне на ум: их мало, они замкнуты в маленьком месте, в этой очень далекой стране, и некому им помочь. Даже если бы они были дьяволы, а не люди, наша огромная армия с тобой во главе должна заставить их перепугаться до смерти. Нет такого самого укрепленного замка, надежность которого не отравляют сомнения. Поэтому прежде, чем ты рискнешь развеять эти сомнения неудачным штурмом, используй свое преимущество. Вызови Джусса на переговоры. Предложи ему условия: не важно какие. Открыто подкупи их.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
