— Ты чего стрелял?! — почти сразу прибежал лейтенант.
Я за ним так же приглядывал, и видел, что он общался с двумя командирами, видимо из его части, а услышав очередь, рванул ко мне. Было достаточно тихо, лишь шум огня и редкие выстрелы рвущихся патронов в горящем пакгаузе нарушало тишину. Так что он меня мог расслышать.
Присев к борту я негромко сказал:
— Бегал до ветру, вон туда, не хотел у тела убитого своими делами заниматься, как увидел, что неизвестная группа из шести красноармейцев и одного командира ножом сняли часового и двинули сюда. Вот они за составом идут. Уже второго часового сняли. Немецкие диверсанты, к бабке не ходи. Я про такие случаи слышал на Финской, финны продевались в нашу форму и целые штабы вырезали. В общем, я успел один пулемёт зарядить, и проверил. Сейчас выйдут, ну я их и положу. Будут ещё нашу землю топтать, мрази.
— Понял, но за пулемёт я сам встану, — прищурившись, лейтенант посмотрел на мелькавшие ноги и одним прыжком взлетел в кузов «полуторки», вставая к установке. А я взял прислонённый к борту карабин «Мосина» и проверил патрон в патроннике.
— Вы сразу на них не направляйте оружие, чтобы, что не заподозрили чего. Сейчас, как из-за паровоза выйдут, отойдут подальше, чтобы за него в укрытие не убежали, тогда можно. Если что я подстрахую, самых резвых сниму.
Лейтенант надо отдать ему должное сыграл как нужно, стоял и поглядывал в разные стороны и состав ему как будто был неинтересен. Не знаю, почему он мне поверил, но поверил и сейчас лично собрался помножить на ноль немцев. Когда группа вышла на открытую местность и двинула по путям в сторону вокзала, один из диверсантов окликнул командира и указал в нашу сторону. Чуть помедлив тот кивнул, и они свернули к нам. Правда, пройти успели немного, лейтенант уже действовал. Он достаточно быстро повернул установку и открыл огонь. Быстро, но не мгновенно. Диверсанты всё поняли, всё же шли на стороже и прыснули в разную сторону, так что очередь сбила с ног всего двоих, да и командир их, бежавший в стороне, упал, это уже был мой выстрел. Пока я перезаряжал карабин, дёргая неудобный рычаг затвора, всё было закончено, выпустив пол ленты пулемёт замолчал.
— Проверю их, может недобитки имеются? Прикрой, ладно? — попросил я.
— Давай, — кивнул лейтенант.
Спрыгнув с кузова, на ходу надевая на ствол штык, подошёл к ближайшему диверсанту и без затей и сомнений просто воткнул ему штык в спину, достав до сердца. Лейтенант за спиной ощутимо слышно крякнул, но промолчал. Так шагая от тела к телу, я вбивал штык то в грудь, то в спину, смотря как, лежали диверсанты. У двоих были автоматы с круглыми дисками, вроде «ППШ» назывались, поэтому подобрав их, не забыв запасные диски в чехлах на поясах, вместе с чехлами, вернулся к «полуторке».
— Вот, трофеи. Приберите. Один себе заберите, негоже командиру с одним пистолетом бегать, а это хоть какой аргумент. Чехол с запасным диском на пояс, а то вон бегут помощники, быстро отберут, знаю я их. С Финской такое встречал, что не добудь обязательно начальству понравиться, и будь добр отдай. Второй водителю отдадим. Мне не положено, я гражданский пока.
— Понял, — кивнул тот и без особых сомнений присев расстегнул пряжку ремня, чтобы надеть петли чехла с запасным диском, так что когда он встал, то тот у него был на поясе, а за спиной стволом вниз висел «ППШ». Кстати он его как «ППД» опознал, хотя разницы я никакой не заметил. Второй автомат, у того что пулей был немного отщеплён приклад я убрал в кабину вместе с чехлом запасного диска.
Когда командир зенитной батареи, а лейтенант именно им и был, как сообщил ефрейтор, сам летёха представиться забыл, встал с автоматом за спиной, то и помощники набежали. К счастью им отвечал любитель пострелять по живым людям из пулемёта, кивая на меня как на свидетеля. Я всё подтверждал, так и было. Несколько бойцов и два милиционера побежали проверять часовых, остальные начали осматривать убитых. То, что это диверсанты сразу стало ясно, по нескольким комплектам документов и немецкой рации в вещмешке одного из убитых диверсантов. Да и то, что часовые были убиты холодным оружием, тоже подтвердилось. Лейтенант после этих сообщений заметно расслабился. Видимо были у него сомнения.
— Товарищ лейтенант, разрешите до ветру сбегать, — попросил я его.
Тут не только роль свою дальнейшую играл, мне действительно хотелось по малому.
— Ты же ходил? — удивился тот.
— Да я как увидел, что часового режут, так сразу обратно. А сейчас совсем припёрло.
— Давай. Только быстро. Я пока подежурю.
Посмотрев как ефрейтор, вырулив из-за угла ближайшего здания и с натугой прёт в нашу сторону два снятых колеса, я побежал к ближайшему пакгаузу, но, не уходя из пределов видимости комбатра. Окропив стену, прибежал обратно, по пути догнав водилу. Так что помог ему с колёсами. Дальше он сам менял пробитые скаты на новые, а мы с лейтенантом, он лично показывал, как проводить быструю перезарядку, перезарядили все четыре пулемёта. Урок был наглядным, и я всё запомнил.
— Прохоров. Долго возиться будешь? — перегнувшись через борт, спросил у водителя лейтенант, когда мы закончили с перезарядкой.
— Ещё два колеса с разбитых машин сниму, поставлю и можно выезжать, товарищ лейтенант.
— Поторопись, приказ из штаба батальона пришёл, одну установку передислоцировать к автомобильному мосту. Я вашу выбрал… Справишься? — повернулся он ко мне.
— Без проблем, — кивнул я.
— Там из бойцов охраны сформируют расчёт, они уже предупреждены. Сопроводишь установку до места, передашь и свободен. И спасибо за помощь.
— Да вроде не за что, одно делаем, Родину защищаем.
— Это точно… Сейчас приказ на смену боевой позиции напишу. Кстати, установка поступает в распоряжение старшего лейтенанта Игошина, начальника охраны моста.
Пока лейтенант, используя как стол один из ящиков с боеприпасами, писал приказ, я с помощью машинки набивал пустые ленты, чередуя обычные патроны с трассирующими. Ефрейтор уже поставил одно колесо и занимался вторым. Кстати, приказ вручили ему, а не мне, и это правильно. Второй автомат лейтенант не оставил, а с запасным магазином забрал с собой, убежав в сторону первой установки. Так что пока ефрейтор ходил за второй парой колёс, я продолжал набивать ленты. Кстати, когда я остался один, то достал планшет и прокрутил запись со списком добытых у наводчика баз знаний. То, что вокруг мельтешили люди, занимающейся диверсантами, мне не мешало, да и стало их куда меньше. Сейчас как раз тела немцев куда-то в сторону вокзала относили. Насчёт автоматов нас никто не спрашивал, может, не заметили, может, посчитали их нашим законным правом на трофеи.
Откинув более сотни мусорных баз, ну зачем мне умение кататься на велосипеде первого ранга, или особенности подлёдной ловли второго, видимо тут наводчик был профи. Вот армейские базы знаний меня изрядно разочаровали своими низкими рангами и небольшим количество. А ведь боец второго года службы. Ну ладно строевая была второго ранга, военная политика аж третьего, но первый уровень по уставу, знанию своего оружия, да и всего остального? У них тут что, одна строевая и занятия боевой политической что ли? Это что, бойцов с хорошим знанием своего оружия нет? М-да, надеюсь, это мне такой боец попался, который на учёбу мало времени тратил. Хотя если учесть что немцы до Москвы дошли, то боюсь, такие дела везде творятся. Бойцы и командиры чем угодно занимаются, но не боевой подготовкой.
Как бы то ни было, я залил на сеть пять баз. Первая база: «Обслуживание и использование зенитной пулемётной установки „М Четыре“ образца тысяча девятьсот тридцать первого года». Вторая: «Советский Союз. Обычаи, традиции». Третья: «Устав РККА с дополнениями и опытом применения». Четвертая: «Боец Красной армии», и пятая: «Оружие Красной армии, обслуживание ремонт и применение».
Как только все эти базы были залиты, две второго, три первого, я сразу же присел у борта, закрыв глаза, уходя в учебный транс, и стал учить базу по зенитной установке. Первый ранг у меня фактически пролетел. Шесть минут и всё. Знания распаковались, и я стал увереннее снаряжать ленты, поглядывая вокруг. После этого я стал прибираться в кузове, укладывая ящики, сбрасывая пустые, ну и всё оружие расчёта прибрал, сложив отдельно, вместе с поясами, где находился боезапас. Проверив, как двигается на треноге установка, я посмотрел на ефрейтора, что снова показался из-за угла, и стал наблюдать за небом. Помогать менять пробитые колеса я ему не стал, да и он не просил, было видно, что одному ему было работать сподручнее. Так что присел на один из ящиков и снова прикрыл глаза продолжая учить базы. В этот раз выучил про устав РККА и оружие. Они были первого ранга, так что прошли быстро. Остались второго уровня, про бойца и Советский Союз.
Быстро посмотрев как у ефрейтора дела, спросил, нужна ли помощь и, получив отрицательный ответ, я осмотрелся, рядом уже никого не было, лишь у конца состава мелькала белая гимнастёрка милиционера, и снова сев на ящик, продолжил учить. Немцы летали, но пролетали мимо нас, за пределами прицельной дальности стрельбы, как я и прикидывал, мы их больше не интересовали. Вот так, пока было время я и поднял до первого ранга базу бойца и вторую, став немного разбираться в местных реалиях советской жизни. Всё, теперь меня на глупом вопросе не поймаешь. Если бы раньше попробовали, спалился бы, а сейчас нет, и на мир вокруг я стал глядеть немного по-другому. Эх, братья рабочие из Германии, зачем же вы напали?.. Тьфу ты, видимо что-то из уроков по боевой политической проскочило в базу бойца РККА. Вот прилипчивая штука.
