Глава 24
Я подпрыгнула от неожиданности и поспешила прикрыться полотенцем. Геральд лежал на моей кровати, закинув ноги в дорогих кожаных сапогах на каретку.
Окно было открыто нараспашку: понятно, как он сюда попал. Всё верно, казарма сейчас была почти пустая, его и заметить никто не мог. Так безопасно для него и так опасно для меня. Кто бы раньше знал, что он на это может решиться.
— Ну что же ты? — Геральд рывком встал с кровати и подошёл ко мне.
Как обычно в его присутствии меня будто сковало по рукам и ногам. Я стояла и пыталась прикрыться в то время, как он жадно рассматривал моё тело. Его взгляд скользил по ногам от лодыжек до самой кромки рубашки. Хотелось её поправить, но я не решалась даже дернуться.
Геральд протянул руку и скользнул ею по бедру вверх, заставив меня дёрнуться в сторону.
— Тщ-щ-щ… Не двигайся, милая моя наречённая, — склонившись к моему уху, прошептал он. — Я только взгляну на кое-что, и отпущу.
Я замерла, чувствуя, как внутри меня всё холодеет от ужаса и отвращения. Геральд провел пальцем по шее от уха до ключицы, а потом начал медленно расстегивать рубашку. Моё дыхание сбилось и стало рваным. Я просто боялась дышать.
Глаза Геральда резко потемнели, а на лице появилась хищная улыбка. Я зажмурилась. Отчего, ну отчего я не могу заставить себя противостоять ему? И где моя сила, когда она так нужна?
Расстегнув три пуговицы, он резко дёрнул воротник рубашки вправо оголив мне плечо. Ещё пара пуговиц отлетели в стороны, со стуком упали на пол и покатились. Геральд до боли сжал моё плечо и хмыкнул.
— Хорошо, что я ошибся. Обещал отпустить — отпускаю. В этот раз, — ухмыльнулся он. — Не уверен, что дождусь свадьбы, твой запах сводит меня с ума.
После этого он резко убрал руку и покинул комнату точно так же, как вошёл — через окно. Я прислонилась к стене и сползла по ней на пол. Меня трясло от напряжения, а по щекам катились слёзы облегчения. Он ушёл.
Надо было взять себя в руки. Ничего не произошло, он меня не тронул. И рассказать об этом я никому не могла. Родители не поверят, а главные сплетницы академии обернут все так, что это я к нему приставала, чтобы он точно на мне женился.
Тут я подумала о том, что сделает эн Гордин, если узнает. Пока он не отвязал меня, его дракон считает меня своей, и трудно представить, к какому скандалу может привести, если я расскажу про этот случай. Нет. Нельзя, чтобы он узнал.
С этой мыслью я заставила себя встать и пойти в душ, а потом на дежурство.
***
Следующие три дня были как во сне. Мы простились с эном Фиорном, а потом начался круговорот дежурство-учёба-краткий сон. Временно, пока эн Гордин принимал все должностные обязанности ректора, занятия ангелов по боевой магии отменили, также как и занятия нашей маленькой группы.
Максимуса я почти не видела. А сейчас, возвращаясь из лазарета, я увидела Берту, которая радостно щебетала о том, что “новый ректор уже точно определился с парой, ведь она сама видела на его окне цветок Угвены”.
Конечно, видела. Как и я. Только использовать он его собирается не для свадьбы, а для отвязки.
Боль и смутное беспокойство очередной раз кольнули сердце. Я уже пару дней жила с постоянным чувством непонятной, ни с чем не связанной тревоги, как будто что-то где-то должно произойти. Что-то плохое, неприятное.
— Вот и наш боевой ангел, — хлопнув меня по плечу, подскочил ко мне Перси. — Как дела в лазарете? Всех уже домой отправили?
— Если бы, — вздохнула я. — Люди дольше восстанавливаются после яда гарпий. Да и плохо им тут что ли? Кормят, ухаживают.
Ворчала я, конечно, в шутку. Жители города все как на подбор оказались веселыми и добрыми. С ними можно было и по душам поболтать, и поиграть в кости (главное, чтобы эна Фердинанда не видела) и послушать людские легенды.
Перси озадаченно взлохматил свою яркую шевелюру и смешно надул щёки, чтобы шумно выдохнуть воздух.
— Я тебя что искал-то. Не знаешь, куда сегодня Аргус с Эрикой пошли? Вроде академия закрытая и не очень большая, а искать их приходится иногда неимоверно долго.
— Эрика с Аргусом? — удивилась я. — И часто ты их ищешь?
— Так ну… Каждый день, как время переклички подходит. А то они увлекаются, обо всём забывают, — Перси рассказывал об этом, как будто это общеизвестная информация. — Он мне потом вечером всё это раза по три пересказывает. Хоть свою истинную заводи.
— Истинную? — я поняла, что совсем потеряла ход его логических рассуждений.
— А Эрика не говорила тебе? — Перси хлопнул себя по лбу. — Вот я трепло-то!
— Не говорила, — я покачала головой. — Но обещаю, что это останется нашим секретом. И что, прям каждый день?
— А то! Дракону без истинной долго нельзя. Совсем тосковать начинает, — вздохнул Перси. — Ну, это как Аргусу эн Гордин рассказывал. Говорит, обязательно каждый день, но не долго, чтоб истинной не навредить.
Я прикинула. Последний раз с Максимусом я общалась в его кабинете почти четыре дня назад. И после этого он больше не приходил ко мне, не общался. Может, ему не надо? Может, это не истинность тогда? А я влюбилась в него, глупая…
— Ладно, давай, побежал я их дальше искать, — дружески ткнул меня в плечо кулаком Перси. — Но ты обещала молчать, помнишь?
Лёжа в кровати я пыталась читать о разновидностях боевой магии. Но все время отвлекалась на мысли об эне Гордине. Что-то не давало мне покоя, я постоянно подходила к окну и вглядывалась в синюю даль вечернего неба. Дара даже нкчала ворчать, чтобы я перестала мельтешить.
Тут в моей голове раздался оглушительный рёв. Я вздрогнула и закрыла уши руками. Соседки недоуменно посмотрели на меня.
— Вы не слышите? — спросила я.
Они помотали головами и вернулись к своим занятиям. В моей же голове рык повторился, и тут я почувствовала: ему плохо. Он один. И мне надо к нему.
