— Этот проект реконструкции и развития также курируют профсоюзы, — пояснил Марк, указывая на ветхие здания вокруг.
В одном из этих зданий и помешалась дизайнер-ская фирма, где на столе, поцарапанном поколениями обивщиков, были расстелены два рулона ткани.
Марк пощупал плотный дамаск, где на бледно-бежевом фоне были вышиты золотые лебеди в обрамлении темно-зеленых лавровых венков.
— Это копил той обивки, которой были обиты кресла, когда театр Ридженси открывался в тысяча семьсот девяносто третьем году. — Марк пощупал вторую ткань. — А это воспроизведение обивки тридцатых годов девятнадцатого века.
Эйлис узнала темно-красную тисненую ткань, клочья которой она видела на креслах, когда впервые знакомилась с театром. Ткань была очень красивой, но, конечно, сильно уступала первым образцам.
— Какая тебе больше нравится? — вопрос этот прозвучал не так сухо и по-деловому, как обычно.
— А в цене между ними большая разница? — уклонилась от прямого ответа Эйлис.
— Обивочные работы оплачивает «Трайед». — Вновь тон его был сух и холоден. — Какая, на твой взгляд, лучше?
— С лебедями. С нею Ридженси затмит все театральные залы Лондона. А они успеют?
— Это будет срочный заказ. — И с этими словами Марк повел ее по лестнице в кабинет управляющего.
— Я должен извиниться, мистер Кимброу, — заговорил тот при виде Марка. — Если б я знал о вашем визите...
— Ничего, все в порядке. Это Эйлис Маккензи, мой компаньон. Мы остановились на ткани с лебедями. Нужно, чтобы все было готово через месяц.
Эйлис показалось, что управляющий чуть не поперхнулся. Тем не менее он быстро объявил:
— Конечно!
— Так, значит, к концу месяца вы успеете? — уточнил Марк, и управляющий согласно кивнул. — На следующей неделе меня не будет в Лондоне и за обивочными работами будет наблюдать Эйлис.
Эйлис замерла. Вот она — удача! Марк уезжает на целую неделю, она узнала это, даже не задавая никаких вопросов. Теперь все, что ей надо, это внести изменения в компьютерные данные таким образом, чтобы Марк не догадался, что деньги на костюмы ушли на закупку звукоаппаратуры.
На обратном пути Марк был в хорошем настроении и делился с ней своими планами насчет реставрации. Судя по всему, возрождение старых зданий увлекало его, и он собирался вернуть театру Ридженси былое величие.
В надвигающемся мраке вертолет их опустился на ярко-оранжевую площадку на крыше небоскреба. Когда они торопливо пробирались к лифтам, Марк крепко стиснул ее локоть. Растрепанные волосы молодили его. Он медлил отнять руку и шел немного ближе к ней, чем это было необходимо. Он напомнил ей, что им пора выбрать агентство и начинать рекламную кампанию.
— К среде я вернусь и просмотрю твои предложения, если ты не против.
Повернувшись к ней, он встретился с ней взглядом, и она почувствовала легкую дрожь, предвкушение встречи, наполнившее сердце радостью, несмотря на все, что она теперь знала о нем.
— Я не против, — сказала она.
К пяти часам в среду Марк еще не вернулся. Эйлис кончила работу, сделав и часть отложенного на завтра. Потом она выложила баночки «Вискас» в миску Ти-Эс и поставила ее возле двери в кабинет. Кот, демонстративно пренебрегавший делом, к которому был призван — ловить мышей, — моментально материализовался и с головой ушел в миску. В мире его интересовали только две вещи: еда и Марк Кимброу. Эйлис погасила свет и сунула ключ в замочную скважину, чтобы запереть служебную дверь.
— Я опоздал? — раздалось за ее спиной. От неожиданности она чуть не подпрыгнула.
— Нет. — Она резко обернулась.
Марк стоял, устало прислонившись к стене, опустив плечи. Галстук его был ослаблен, а верхняя пуговица рубашки расстегнута. Вид у него был осунувшийся, и в полумраке он казался старше своих лет.
— Ты голоден? Здесь рядом, за углом, гриль-бар «Плющ», — предложила она, решив, что вряд ли он сможет заниматься делами.
— Хорошая мысль. — Они направились в гриль-бар. — Прости, что опоздал. Меня целый день мучили совещаниями, так что у меня даже из головы выскочило, что я обещал быть.
— Ничего страшного, — великодушно заверила она его. Она болтала всю дорогу до гриль-бара и за столом. Марк же казался озабоченным и, похоже, слушал ее вполуха.
— Насчет рекламы у меня есть интересные предложения, но давай обсудим их в другой раз.
Вскинувшись на стуле, он усмехнулся:
— До такой степени плох?
— Ты про что?
— Неужели я так плохо выгляжу?
«Нет, выглядишь ты прекрасно, даже чересчур», — подумала Эйлис, но вслух сказала:
— У тебя действительно усталый вид.
— Да, я почти не спал эту ночь.
— Ну тем более надо хорошенько выспаться. Поговорим в другой раз.
Но в театре Марк сказал:
— Я обрел второе дыхание. Давай посмотрим, что там у тебя.
Отпирая кабинет, Эйлис колебалась. Деньги на рекламу — это львиная часть расходов. Марк будет смотреть предложения скрупулезнее, чем он это делает относительно куда меньших затрат. Лучше бы он делал это на свежую голову. Может быть, тогда он лучше оценил бы ее идеи.
— Ты уверен? Я ведь в театре каждый день...
Взяв у нее из рук ключ, Марк отпер дверь.
— Абсолютно уверен.
Примостившись у миски, Ти-Эс совершал свой туалет. Завидев Марка, он так и подпрыгнул и плавными движениями стал тереться о его брюки. Эйлис усмехнулась, а Марк, отстранив кота, вошел в кабинет.
— Каждое агентство я попросила представить еще и эскиз афиши. Дизайн будет варьироваться — для афиш, программок и билетов, — сказала Эйлис, вручая ему конверт с материалами одного из агентств, предложенных им самим. Марк разложил бумаги на столе.
— Хм... — произнес он, прочтя бумаги и посмотрев эскизный лист.
Эйлис передала ему материалы второго агентства. Взглянув на эскиз, он перевел взгляд на нее:
— Это лучше, согласна?
—Да.
Согнав урчащего Ти-Эс с кресла возле стола, она присела рядом.
Когда Эйлис передала Марку третий эскиз, глаза его заблестели.
— Вот это здорово! — он улыбнулся. — То, что надо. Если условия нас устраивают, давай остановимся на этом. Ладно?
Эйлис кивнула, стараясь не выдать своего волнения.
— Что это за фирма? — Нахмурившись, он изучал логотип. — «Уилкинс и Уилкинс»? Не слыхал о такой.
Эйлис перевела дыхание:
— Они начинающие. Только-только со студенческой скамьи. Снимают мансарду в Сохо. Но очень талантливые, ты же видишь.
— Невероятно талантливые. Но смогут ли они выполнить все наши требования?
Марк взял в руки эскиз, где на ярко-зеленом фоне четко вырисовывалась изящная фигура женщины в длинном облегающем платье и с пышной гривой рыжих волос. Одна из вьющихся прядей образовывала надпись: «Рената». Марк провел пальцем по буквам. Внизу более мелким шрифтом значилось название пьесы: «Невозможность».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
