13
Мишка стоял возле мандаринового деревца и с изумлением разглядывал малюсенькие, величиной с крыжовник, плоды. Он никогда раньше не видел, как растут мандарины, и у него вдруг мелькнула странная мысль: если Ренат его здесь все-таки убьет, то по крайней мере перед смертью ему удалось посмотреть на этих зеленокожих детенышей, а это не так уж и мало.
Вилла «Глория» выглядела заброшенной: ее счастливого обладателя, предприимчивого генерала, приторговывавшего ядерными боеголовками, два года назад расстреляли по личному приказу Избавителя Отечества. Но тишина и запустение были на редкость обманчивы, потому что за каждым деревом, за каждым выступом, за каждым камнем притаились лучшие россомоновские снайперы, да еще три группы захвата, прятавшиеся за забором, в гараже и в бане-сауне, только и ждали сигнала, чтобы штурмом взять дом. Сигналом должны были стать слова Курылева: «Ренат, не делай этого!». А для надежности, чтобы сигнал услышали наверняка, в верхнюю пуговку Мишкиной сорочки был вмонтирован микрофон. Но стрелять на поражение россомоновцы могли только в Хузина, за жизнь Лены все участники операции отвечали головой, потому-то был предусмотрен еще один условный знак, сообщавший, что с террористом дело удается уладить миром. В этом случае Мишка должен был просто произнести: «Ренат, ты не прав!».
— Здорово, Макиавелли! — сказал Ренат, кривясь своей невыносимой восточной улыбочкой. Курылев даже не заметил, как он появился на пороге виллы. Точнее, как они появились, потому что Хузин, словно щитом, заслонялся Леной, выставив из-под ее локтя ствол автомата.
— Я без оружия! — приветливо отозвался Мишка и похлопал себя по бокам.
— А зачем тебе оружие? Ты и стрелять-то толком не научился… Свинопас…
— Нет, ты меня не понял… Я просто хочу, чтобы ты ничего не боялся и говорил спокойно!
— Я? Ты, Лоринстон, какую-то хреновину городишь!
И Мишка понял, что глупее и неудачнее начать переговоры было просто невозможно. С боков Хузина прикрывали мощные мавританские колонны, какие только и могли родиться в забродившем мозгу внезапно разбогатевшего хапуги, сверху — козырек крыши, выложенной андерсеновской черепицей, а спереди Лена… Она стояла, закрыв глаза в каком-то расслабленном оцепенении.
— Можно, я с ней поговорю? — попросил Мишка, кивнув на безучастную Лену.
— Еще наговоритесь. Мне нужен вертолет!
— Я уполномочен предложить… — Курылев начал выдавать заранее выученный текст.
— Кем?
— В каком смысле? — растерялся Мишка.
— Если ты пришел тянуть время, то я тебя сейчас просто шлепну! — Ренат шевельнул автоматным стволом. Лена, точно внезапно очнувшись от оцепенения, широко открыла глаза и без всякого выражения посмотрела на Курылева.
— Ренат… не де… — начал было Курылев.
— Он уполномочен мной! Мной — подполковником Юрятиным! — Из-за кустов раздался усиленный мегафоном торопливый голос начальника отдела культуры и физкультуры.
— А-а-а! И ты, свинья в фуражке, тоже здесь! — громко крикнул Хузин. — А я думал, тебя выперли за провал операции! Сам-то ты кем уполномочен?
— Помощником по национальной безопасности! — раздался торжественный ответ.
— Ага, помнацбесом… Так вот, передай ему, что если с нами хоть что-нибудь случится, то мисс Синеусофф до вашего морского кобеля не долетит! Люди у нас еще остались!
Повисла пауза. Было только слышно, как в мегафон сипло и тяжело дышит схоронившийся в кустах подполковник Юрятин. В Лениных глазах появилась боль: она узнала Мишку.
— Ну, что ты, боров в портупее, сопишь? — крикнул Хузин. — Запрашивай Центр мне нужен вертолет! Через пятнадцать минут.
— Это невозможно… Вертолетный полк в ста километрах отсюда!
— Юрятин, не надо лгать по мегафону! Вертолет у тебя за ближайшей горой спрятан. Кому ты врешь?
Снова повисла пауза. Было слышно, как потрескивает включенный громкоговоритель. Казалось, это трещат от напряжения подполковничьи мозги. Мишка снова поглядел на Лену, и они встретились глазами. Курылев вдруг по-настоящему понял всю чудовищность происходящего. Он и она стоят друг против друга. Она прикрывает своим телом Рената вместе с его дружками-потрошителями, а он — толстого лгуна Юрятина вместе с его оравой россомоновцев. Но самое страшное в том, что все эти чужие люди всегда клубились за их спинами, даже тогда, когда Мишка и Лена, сжав друг друга в объятиях, были счастливы общим сокровенным счастьем и чувствовали себя бессмертными.
— Ми-ишка… — прошептала Лена. — Неужели ты все это делал только ради тех денег?
— А ты?
— Я?.. Сначала — да, а потом — нет…
— И я тоже: сначала — да, а потом — нет… — отозвался Курылев.
— Ми-ишка, послушай Рената… Он не обманет…
— Я не верю. Он уже один раз мою печень заказывал!
— Я передумал! — захохотал Хузин. — Твоя печень испорчена гарнизонными щами. Но кое-что из твоих органов…
— Ренат! — взмолилась Лена. — Не надо… Ты же обещал!
— Ладно, поворкуй со своим Абеляром… — желчно разрешил Хузин и стал внимательно озираться по сторонам.
Мишка вдруг подумал о том, что сержант и Лена сейчас, когда они стоят, плотно прижавшись друг к другу, чем-то напоминают сиамских близнецов, для которых разделение означает смерть. И, наверное, если к одному из близнецов приходит на свидание возлюбленный, то второй, чтобы создать им интимную обстановку, просто отворачивается или, как Хузин, делает вид, будто озирается по сторонам…
— Мы согласны! — послышался металлизированный мегафоном голос подполковника Юрятина.
— А куда ж ты денешься, хряк с околышем! — крикнул в ответ Ренат. — Снайперов только убери! Пусть ребята перекурят и оправятся… А то ведь у меня нервная система подорвана экзистенциализмом. Могу запсиховать и шлепнуть твоего свинопаса с принцессой вместе…
— Ренат, ты не прав! — громко сказал Мишка. Снова стало тихо. Потом, как по команде, отовсюду, точно материализуясь в пространстве, начали появляться парни в пятнистых комбинезонах и с оптическими винтовками в руках. Все они смотрели на Хузина с ненавистью, точно он не дал им довести до конца любимое дело.
— А в клумбе у тебя дежурный остался? — полюбопытствовал Ренат.
Из георгиновых зарослей вылез еще один снайпер. Он поплелся вслед за остальными с таким понурым видом, что Лена сочувственно улыбнулась.
— С ним все в порядке? — спросил Мишка, и по тому, как он это спросил, стало ясно — речь идет о ребенке.
— А что с ним может случиться, если его вообще никогда не было! — вместо потупившейся Лены ответил Ренат.
— Как не было! — оторопел Мишка. — Лена! Как это так не было? Ты же все медосмотры пропускала!
— Для того и пропускала, — усмехнулся сержант.
— Ты врешь, гад! Лена, он врет? Ведь правда?
— Нет, он не врет… — отозвалась она, с трудом разомкнув запекшиеся губы.
— Зачем же ты меня обманывала? — закричал Мишка.
— Ты меня тоже обманывал…
— Но я же тебя не так обманывал, совсем по-другому…
— Какая разница — как…
— Меня заставили! — сказал Курылев.
— И меня тоже…
В небе послышался стрекот, и вертолет на большой высоте прошел над виллой. Ренат проследил за ним глазами, потом сочувственно глянул на Мишку и спросил:
— Обидно быть свинопасом?
— Обидно… — кивнул тот.
— Не тоскуй! Это еще не самая большая фрустрация в твоей жизни…
— Чего? — не понял Мишка.
— Тварь ты неначитанная! Фрустрация — это когда хочешь, а хрен получишь… Запоминай, пока я жив!
— А ты… Ты, начитанная тварь, — взорвался Мишка. — Где это ты вычитал, что можно вот так прикрыться девчонкой и обзываться?! Где? У Сен Жон Перса?..
— Ух ты! — обрадовался Ренат. — Значит, в тебе все-таки что-то есть! Значит, не хреном единым… А еще?
Мишка молчал. Вертолет прошел над лужайкой еще раз, теперь уже так низко, что на миг стало сумеречно от его тени.
— Отчего люди не летают! — вздохнул сержант, провожая вертолет взглядом.
— Слушай, Хузин, — дерзко спросил Мишка. — У тебя цитаты в башке на ходу не стучат?
— Тоже ничего, — кивнул Хузин. — Но словесная магия уже не та. Как ты, Лен, думаешь? Может, он все-таки небезнадежен и ты воспитаешь из него джентльмена, с которым не стыдно будет показаться в Уайльдовском обществе?
— Ренат, — взмолилась Лена. — Ты же обещал.
Вертолет тем временем завис над лужайкой, и вниз, разворачиваясь на лету, упала лестница.
— Послушай, Аконтий, — раздумчиво проговорил сержант. — Может, тебе со своей дамой в Турцию проветриться? Как думаешь?
— В каком смысле?.. — опешил Курылев.
— В прямом! — оскалился Ренат. — Лезь в кабину, а то пристрелю!
И Мишка полез. Сверху он увидел распластавшегося за кустами подполковника Юрятина — тот с кем-то нервно разговаривал по рации. Чуть дальше стояло несколько машин, включая санитарную, а вокруг топтались праздные россомоновцы. В ветвях росшего на отшибе эвкалипта Курылев подметил одинокого снайпера, но оставшихся внизу Лену и Рената закрывала мавританская колонна, и он был не опасен… Хузин дождался, пока Мишка забрался в кабину, потом, резко повернув Лену к себе лицом, крепко поцеловал в губы и довольно грубо толкнул ее по направлению к раскачивающейся лестнице. Поток воздуха подхватил подол платья и обнажил стройные, молочно-белые ноги принцессы… Ренат захохотал, показал большой палец и с вызывающей беспечностью начал медленно спускаться по ступенькам крыльца.
