Идея пригласить Джессику в Москву и познакомить ее с Избавителем Отечества родилась не случайно. Как известно, советник адмирала по творческим вопросам Николай Шорохов был убежденным монархистом, никогда этого не скрывал и в давнишние годы чуть не вылетел из Союза писателей за то, что носил в кармане перстень с изображением гербового орла. Именно он посоветовал адмиралу Рыку прочитать знаменитую книгу Тимофея Собольчанинова «Без трона не стронемся», о которой сам И. О. впоследствии сказал: «Нечеловеческая книга…». Впрочем, Иван Петрович и сам по себе давненько задумывался об особом пути России, а все особые пути, как известно, ведут в Третий Рим… Однажды во время дружеского ужина на террасе Форосской дачи Избавитель Отечества, задумчиво поиграв серебряной подзорочкой, молвил, что Россия такая страна, где без самодержавия не разберешься… И тогда Николай Шорохов, дождавшись своего часа, решительно предложил адмиралу Рыку организовать прямые всенародные выборы монарха: «Харизмы у тебя до хрена, а легитимность сделаем!». Его горячо поддержал и первый заместитель П. П. Чуланов: «Петрович, и не сомневайся! Если они таких козлов президентами выбрали, то неужели такого орла, как ты, царем не проголосуют!». Но Избавитель Отечества только покачал головой и вздохнул: «Европа засмеет…».
Николай Шорохов оказался вдумчивым и настойчивым советником. Поразмышляв, он решил пойти другим путем и предложил Ивану Петровичу для-ради государства жениться на одной из потомиц венценосных Романовых. Эту идею от души поддержал и Тимофей Собольчанинов, приславший из своих Горок факс следующего содержания: «У царя царствующих много царей. Народ согрешит — царь умолит, а царь согрешит — народ не умолит. Царь от Бога пристав».
Это послание великого мыслителя, пожалуй, и сломило окончательно воинствующую скромность Избавителя Отечества. Но тут возникла иная проблема: кто-то из отпрысковиц Дома Романовых не подходил по возрасту в ту или обратную сторону, кто-то уже был замужем, а кто-то попросту не нравился лицом, статью или мастью. В общем, ситуация снова зашла в тупик, и снова свою незаурядную находчивость проявил Николай Шорохов, заявивший, что на Романовых свет клином не сошелся, встречались в российской истории еще и Рюриковичи! Тогда-то и разыскали в Торонто тридцатилетнюю хозяйку ресторанчика «Russian blin» Джессику Синеусофф, прямую потомицу легендарного князя Синеуса, родного брата Рюрика. Когда же на стол кремлевского кабинета легла цветная фотография рюриковны, сделанная на нудистском пляже, Избавитель Отечества уронил свою подзорную трубочку и молвил:
— Мать честная! А как же Галина?
— Она поймет, — успокоил Николай Шорохов.
— А Ксения?
— Ей объясним, — пообещал П. П. Чуланов.
Оставалось решить, под каким именно предлогом пригласить Джессику в Россию, ведь западные средства информации излагали происходившие в стране перемены самым пугающим образом. Но и тут оригинальное решение было найдено: объявили международный конкурс эрудитов «Русский вопрос», а специально завербованный хозяин мясной лавки, где Джессика постоянно покупала парную телятину, убедил ее принять участие в конкурсе. И хотя она, слабо владея языком предков, насажала в своем письме кучу ошибок да и ответила толком на один вопрос из 42, именно ее признали победительницей и наградили двухнедельным туром в Россию. Следуя тонким советам Николая Шорохова, Избавитель Отечества принял победительницу конкурса в Кремле, в своем кабинете, в парадном адмиральском мундире с кортиком на боку и имел с ней теплую продолжительную беседу, а вечером пригласил ее в Большой театр на «Лебединое озеро». После балета они ужинали в «Славянском базаре», где смогли спокойно пообщаться наедине, так как все прочие столики и кабинеты были заняты лучшими «россомоновцами», поощренными таким вот способом за образцовую службу… На следующий день в сопровождении верных людей Джессика отправилась в путешествие по просторам России, причем маршрут был составлен Николаем Шороховым так, чтобы будущая царица смогла как можно полнее ознакомиться с жизнью и бытом своих будущих разноплеменных подданных. Больше всего ее поразили Кавказские горы, а также выражение «сходить на двор» с последующим отважным поступком, свидетельницей которого она стала в заснеженной сибирской деревне, куда ее спустили на вертолете полюбоваться следами, оставленными в сугробе реликтовым гоминидом. Улетала в Канаду Джессика через две недели усталая, но очень довольная. Домой ее должен был доставить специально выделенный аэробус, едва вместивший в себя щедрые дары гостеприимных россиян. Чего тут только не было: и бочка башкирского меда, и самаркандские ковры, и штабеля украинского сала, и груды прибалтийского янтаря, и грузинская чеканка, и даже шкура того самого неуловимого гоминида… Кстати, именно здесь, у трапа самолета, воспользовавшись тем, что Николай Шорохов и П. П. Чуланов деликатно отошли в сторонку, Избавитель Отечества, смущаясь, как школьник, поведал Джессике о своих матримониально-монархических мечтах. Она звонко рассмеялась и, поднеся к лицу носовой платочек, сказала: «Вы очень юмористический мужчина!». Но тут в дело вмешались прислушивавшиеся к разговору Н. Шорохов и П. П. Чуланов и решительно подтвердили, что такими вещами не шутят, а речь идет о деле чрезвычайной государственной важности! Джессика посерьезнела, поморщила носик и созналась: поездив по России, она пришла к выводу, что управлять этой страной, очевидно, не труднее, чем управляться с ресторанчиком «Russian blin» в условиях жесткой конкуренции и скрупулезного налогообложения, поэтому ее тревожит не столько державная, сколько интимная сторона вопроса. У нее в жизни было несколько не очень удачных сексуальных эпизодов, и она боится снова ошибиться… На прощание она протянула адмиралу руку и тонко глянула на его безымянный палец, на котором виднелся след от предусмотрительно снятого обручального кольца. А стоя на первой ступеньке трапа, Джессика вдруг прослезилась, прикрываясь платочком, поцеловала Избавителя Отечества в щеку, но тут же тщательно стерла платочком след от губной помады с адмиральской щеки.
— И про Галину разнюхала, и про Ксюху тоже… — пробормотал Иван Петрович, тоскливо глядя вслед обворожительной Рюриковне.
Вернувшись в Кремль, адмирал Рык одним росчерком пера изничтожил всех экстрасенсов, астрологов, колдунов, белых и черных магов, медиумов и прочих сверхъестественных проходимцев, необычайно расплодившихся за годы Демократической смуты. Это было тем более удивительно, что раньше Избавитель Отечества относился к данной категории трудящихся с явной симпатией и даже пользовался их услугами. Особенно он благоволил к одному знаменитому психотерапевту, который два раза в неделю с экрана телевизора залезал своим целительным взглядом в самое народное нутро, а кроме того, изобрел знаменитый приворотный лосьон. Каждый желающий, переведя известную сумму на конкретный счет, мог получить по почте бумажку, смоченную лосьоном и инструкцию по эксплуатации. В ней рекомендовалось сначала нормализовать свой вес, избавиться с помощью специалиста от нежелательных образований на коже, залечить зубы, освоить хорошие манеры, купить модную одежду, а потом уже, подвесив на грудь ладанку со смоченной бумажкой, идти «приворачивать» объект неутоленной страсти. Конечно, для Избавителя Отечества в канун решительного объяснения с Джессикой доставили полную склянку приворотного лосьона, и адмирал пустил его в дело почти без остатка… Беспристрастный химический анализ показал, что в склянке содержался дешевый одеколон «Гвоздика», чрезвычайно эффективное средство для отпугивания комаров, и тогда стало понятно, почему предполагаемая царица, разговаривая с будущим самодержцем, постоянно морщила носик и подносила к лицу платочек. В результате сам знаменитый психотерапевт, дававший установку всей стране, был отправлен в Демгородок, как Ихтиандр, в бочке, до краев наполненной злополучным эликсиром. От этого запаха он не может избавиться и по сей день. Остальных бойцов эзотерического фронта рассредоточили по стройкам национального возрождения. Правда, сначала сгоряча замели и всех цирковых фокусников, но адмирал Рык в отличие от своих предшественников никогда не упорствовал в ошибках: через полгода иллюзионисты воротились к своим зрителям…
11
— Ну, Шпенглер, машину проверил? — спросил Ренат и каблуком с силой надавил на покрышку.
— Проверил, — буркнул Мишка; его все больше злила наглая загадочность сержанта.
— Уйдем, если что случится, от «почечных баронов»?
— Уйдем…
— Смелый ты парень! Ладно, пошли мортинто выносить…
— Чего? — не понял Курылев.
— Жмурика пошли вытаскивать!
Тем временем с крыльца медленно спустилась «похоронка»: подъесаул Папикян в черной черкеске с пластмассовыми газырями, главврач в белом накрахмаленном халате и со стетоскопом на шее вроде амулета. Последним брел, позевывая, представитель демгородковской общественности изолянт № 330, в прошлом совершенно независимый и абсолютно безвредный народный депутат. Но с ним очень злую шутку сыграли парламентские телерепортеры: они постоянно показывали его на экране и всегда в откровенно спящем виде. В результате именно № 330 крепче всех из депутатского корпуса запомнился адмиралу Рыку, и, придя к власти, он отправил беднягу в Демгородок — «досыпать». Митинг уже закончился, но у заборчика толпилось человек пятнадцать, ожидая выноса тела. Подъесаул Папикян сурово велел им расходиться, потом огляделся и пальцем поманил к себе Рената.
