– Почему, не знаешь?
– Не интересовался.
– Хм.
Повисло неловкое молчание, в котором Анисья ясно различала приглушенные крадущиеся шаги за своей спиной.
– А что, – вдруг подал голос Дима, и Анисья облегченно вздохнула, потому что как раз в эту секунду Маргарита ловко зацепила сумку рукой. – Ты считаешь, что только он достоин участвовать в обряде?
– Нет, нет, конечно! – возразила Анисья. – Я просто так спросила, ну, ты же знаешь, обычно Сева играет на дудочке во время обрядов, и все такое. Как бабушка поживает?
Дима искоса посмотрел на нее и неохотно отозвался:
– Нормально.
Не услышав более развернутого ответа, Анисья снова заговорила. Теперь ей приходилось тянуть время, дожидаясь, когда Маргарита с девочками проверит и вернет сумку обратно.
– Последний званый ужин у Рублевых был таким… скучным… тебе не показалось?
Дима пожал плечами.
– Никто даже не веселился, все просто сидели и ели. Терпеть не могу такие вечера!
– А разве был повод веселиться? – Дима повернулся к ней.
– Нет, то есть… – Анисья замялась. Выходило, что она готова веселиться и удивляется, что другие этого не делают, когда Звягинова похитили и он вот уже столько времени считается без вести пропавшим. – Я имела в виду, что…
Анисья уставилась на Димино лицо, абсолютно растерявшись. Тут же ей подумалось, что если бы он не носил эту свою прическу с ровным пробором на левую сторону, то выглядел бы гораздо лучше, гораздо привлекательнее. Если бы только протянуть руку и растрепать ему волосы, как у Севы! Ведь, если разобраться, у Димы были приятные черты лица, немного удлиненные и крупноватые, но все же красивые: четко очерченные скулы и волевой подбородок, прямой нос…
– О, Нися, ты уже здесь, – вдруг раздался немного дрожащий голос Маргариты. – А мы всюду тебя ищем! Пошли скорее!
– Извини, мне надо идти, – сказала Анисья своему собеседнику, но тот не отозвался, а просто отвернулся от нее.
– Вот зануда! – воскликнула Анисья, отойдя на приличное расстояние от Димы. – Молчит и молчит! С ним невозможно разговаривать!
– Но ты справилась. Молодец! – улыбнулась Полина.
– Ну а вы? Нашли что-нибудь в его сумке, пока я позорилась и говорила всякую чушь?
– Да, – девочки переглянулись. – Книгу – Одну-единственную книгу Видимо, он и впрямь всегда ходит с сумкой только ради того, чтобы носить в ней эту книгу – а ты что, ожидала, что он таскает в ней всю свою библиотеку? – спросила Анисья. – И что это была за книга? Она связана с Темной магией?
– На ней не было названия, – начала Полина. – А читать ее у нас просто не хватило времени.
– Да, к тому же текст написан рунами, а страницы такие старые и стертые, что разобраться в том, что именно написано, было почти невозможно, – продолжила Маргарита.
– Но на обложке, хоть и плохо различимый, стоял знак, – тихо добавила Василиса. – Яблоко, проткнутое кинжалом.
Анисья приглушенно вскрикнула, не то победно, не то испуганно, и Полина с Маргаритой поглядели на нее в полном недоумении.
– Я так и знала, так и знала! – воскликнула Анисья. – Ну, что я вам говорила!
– Так этот знак обозначает что-то?
– Вы слышали когда-нибудь рассказы про то, что слуге было приказано убить девушку, а он вместо этого приносил сердце какого-нибудь животного? – перебила Анисья.
– Ну да, – удивилась Полина. – В некоторых сказках есть похожие истории, кажется.
– Так вот! Слуги – это, конечно же, Светлые маги, плененные Темными. Темные колдуны отправляли их на убийство, чтобы те почувствовали кровь, и постепенно их мозг затуманился. Слуги должны были принести своему хозяину сердце жертвы, обычно девушки – так символично обозначается невинное существо, но иногда, когда у них хватало смелости, вместо человеческого сердца они подсовывали Темному магу сердце животного. И когда Темный колдун замечал подмену, он заточал душу девушки в яблоко, и давал слуге. Тот, ничего не подозревая, резал яблоко, тем самым убивая свою спасенную жертву.
– Этот знак, яблоко и кинжал, – продолжила Василиса, – обозначает превосходство Темных над Светлыми.
– А есть какие-нибудь истории, где Светлые маги побеждают Темных, а не наоборот? – возмутилась Маргарита. – Получается, что в Белой Усадьбе теперь есть предатель, и мне хотелось бы иметь хоть какую-то надежду на мирную жизнь, а не на то, что он скоро сдаст нас всех своим Темным дружкам!
– Как же так? Неужели Дима и вправду связан с Темной магией? – от нахлынувшего страха у Полины свело коленки.
– Я же сто раз говорила! – отозвалась Анисья.
Четыре маленькие ведьмы стояли, окутанные летней звездной ночью. Они были одни на этой безлюдной полянке, покрытой высокой душистой травой. Далеко впереди, за небольшим редким леском, возвышался холм с какой-то хлипкой постройкой на самой его вершине.
– Что нам делать? Рассказать кому-нибудь о Диме?
– Да, для начала моему брату, – ответила Анисья. – Теперь мы почти наверняка знаем, кто похитил Звягинова!
Глава девятая. Неожиданная встреча
Сева остановился перед невысокой оградой и отдышался. Он одернул рубашку, пригладил рукой волосы, растрепавшиеся от бега, и толкнул тяжелую скрипучую калитку Отец, должно быть, уже ждал его внутри.
Сева обрадовался, когда отец предложил ему немного попрактиковаться. По его словам, случай был занятный и редкий, хоть и не сложный. Необычным было только то, что в самый последний момент Даниил Георгиевич вдруг прислал записку, в которой пытался убедить сына не приходить сегодня на вызов. И никаких объяснений. Сева, недолго размышляя, ответил: «Я приду, как договорились».
Вечер стоял темный и душный. Цветущий лилейник разливал в теплом пространстве палисадника свой тягучий сладковатый аромат.
Окна одноэтажного домика светились янтарем, озаряя пышные кусты древовидного магнала, высаженного прямо возле стены. Севе вдруг захотелось приключений. В глухую июньскую ночь так и тянуло на подвиги!
Он добрался до крыльца и дернул за свисающий откуда-то из темноты плетеный серебристый шнурок. Внутри дома закричала кукушка. Дверь бесшумно отворилась, из-за нее показалась седая взлохмаченная голова невысокого щуплого мужчины. Незнакомец оглядел Севу маленькими черными глазками и спросил:
– Вы к кому, молодой человек?
– Я… – Сева замялся. – Я сын целителя. Думал, что он уже пришел, но раз нет, то я подожду снаружи.
– Нет-нет! – мужчина схватил Севу за руку и потащил в дом. – Он говорил о вас. Сказал, чтобы вы начинали без него. Он задержится.
– Задержится? – удивился Сева. – Но он меня не предупредил.
Сева тут же вспомнил о записке. Может быть, отец поэтому и предложил ему перенести практику на другой день, что не успевал к назначенному часу?
– Проходите сюда. Он попросил передать, что появилось срочное дело. И еще, – низенький мужчина заговорщицки поглядел на Севу. – Он сказал, что вы удивитесь и, возможно, будете сопротивляться! А я пообещал, что непременно уговорю вас начать без него. Кстати, как вас зовут?
– Сева, – растерянно ответил сын целителя, чувствуя, как где-то внутри закипает злость на отца. «Спокойно. Спокойно. Нужно отвлечься».
– Всеволод Даниилович, значит?
Сева уставился на незнакомца, но затем медленно кивнул.
– Евграф Фадеевич, – старик протянул худую руку. – Вам нужно взглянуть на мою младшую дочь.
– Хм.
– Ей совсем плохо! – Евграф Фадеевич цыкнул языком, покачал головой и шепотом добавил. – Ее, Всеволод Даниилович, укусил Тоскливый Поганочник.
– Вы имеете в виду, у нее… депрессия?
– Я имею в виду, что ее укусил Тоскливый Поганочник, а что у нее там еще, это уж вы сами узнайте.
Сева почувствовал, как на спине выступил холодный пот. Уж не придется ли ему лечить кого-то от укуса несуществующего насекомого? Папа назвал этот случай занятным. Что ж, очень забавно. Теперь ясно, почему он сам не явился!
– Сюда проходите, это ее комната. Если что понадобится, зовите меня.
Сева не ответил. Злость переполняла его, а любые эмоции были плохими помощниками в лекарском деле.
Дверь перед ним распахнулась, а потом захлопнулась за его спиной. Мягкий полумрак комнаты, разбавленный красноватым светом прикроватного ночника, поглотил его. Сева стоял возле двери, пытаясь справится с нахлынувшими мыслями, и всматривался в пространство перед собой.
На широком диване, откинувшись на пышную белую подушку, полулежала молодая девушка. Длинные волосы ее были распущены и спадали на грудь и безвольно раскинутые руки.
– Добрый вечер.
Кажется, приключения, которых так жаждал его юный ум, начинались.
– Здравствуйте, Даниил Георгиевич.
Сева про себя улыбнулся. Его голос в который раз спутали с отцовским. Что ж, он привык.
Сева решительным шагом подошел к больной, встав напротив ее лица, в кругу красно-розового света тусклой лампы. Глаза ее на миг сделались больше, в них заиграл огонек интереса, и больная девушка села на постели:
