Чиновники любят притворяться, что обычные люди, обеспечивающие работу военной техники страны на земле, на море и в воздухе, могут покинуть армию и вернуться к гражданской жизни не сильно похудевшими. Но для многих из них то, что они пережили, служа военным целям Пентагона, не подходит для того, чтобы просто продолжить начатое. Разрыв может оказаться слишком большим, чтобы преодолеть его без чувства отчуждения, если не сказать диссоциации.
"Невозможно полностью переделать солдата и переделать гражданского, если общество не будет честно рассматривать обоснование нынешних войн и их последствия", - пишет исследователь Эллен Мур в своей книге "Благодарная нация", вышедшей в 2017 году. После нескольких лет исследований, в том числе глубинных интервью с ветеранами, Мур пришла к выводу, что официальные службы психического здоровья, такие как ветеринарные центры и Администрация ветеранов, "представляют собой сегрегированное пространство, которое, как правило, не предполагает разговоров с гражданскими лицами, не связанными с военными, и не предполагает разговоров с более широким гражданским обществом". Дискуссии с ветеранами и между ними обычно проходят за закрытыми дверями". В Ветцентрах модель психологического лечения основана на философии, согласно которой ветеранам лучше всего могут помочь военные. Следствием этой модели является то, что беседы с гражданскими лицами о реалиях войны являются контртерапевтическими."
Какой бы ни была терапевтическая ценность этой модели, она делает откровенное общение ветеранов о реальных переживаниях военного времени практически недоступным для гражданских лиц и общества в целом. Тем не менее, последствия этих переживаний, которые иногда имеют мрачный каскадный характер, вряд ли являются секретом для ветеранов и их близких. Длительное воздействие способно усугубить давление и тревоги, характерные для взрослой жизни, причем финансовые трудности часто являются ключевой частью этого комплекса. В общем, у ветеранов и их семей есть немало причин считать, что важность их жизни, ставшей еще более напряженной и порой мучительной из-за участия в военных действиях, регулярно обесценивается; их действительно не замечают.
Эмоции, связанные с ощущением уценки, могут показаться опытным политикам слишком тонкими или личными, чтобы воспринимать их всерьез, но они могут иметь последствия для избирателей. Во время президентской кампании 2016 года мудрость непрерывной войны была гораздо более очевидна для кандидата от Демократической партии, чем для избирателей в регионах, наиболее знакомых с гибелью, ранениями, многочисленными сроками службы и психологическими травмами. Данные исследований, проведенных в ходе голосования в важнейших штатах, свидетельствуют о том, что провоенный имидж кампании Клинтон был политическим ущербом в сообществах рабочего класса, сильно пострадавших от результатов службы в Ираке и Афганистане. "Даже контролируя в статистической модели многие другие альтернативные объяснения, мы обнаружили, что существует значительная и существенная связь между уровнем военных жертв в сообществе и его поддержкой Трампа", - заключили авторы исследования Дуглас Кринер из Бостонского университета и Фрэнсис Шен из Университета Миннесоты. Профессора пишут: "Наша статистическая модель предполагает, что если бы три штата, ключевые для победы Трампа, - Пенсильвания, Мичиган и Висконсин - пострадали хотя бы от незначительного снижения числа жертв, все три могли бы переметнуться от красных к синим и отправить Хиллари Клинтон в Белый дом". В своем исследовании Кринер и Шен заявили, что демократам, возможно, стоит "пересмотреть свою внешнеполитическую позицию, если они надеются свести на нет электоральные успехи Трампа среди избирателей, измученных и отчужденных пятнадцатью годами войны".
В то время как американцы, находящиеся на низших и средних ступенях экономической лестницы, уже давно сползают под финансовым давлением, перспективы молодежи пострадали особенно сильно. Даже до пандемии COVID-19, по данным Pew Research, с начала этого века наблюдался резкий рост числа молодых и не очень молодых взрослых, живущих с родителями. К моменту вступления в должность президента Байдена 30 процентов нынешних и бывших студентов колледжей - 45 миллионов заемщиков - были обременены студенческими долгами на общую сумму 1,7 триллиона долларов; средняя сумма долга превышала 38 тысяч долларов.
При этом работа начального уровня обычно выглядела малопривлекательно. "За последние несколько десятилетий работа на низком уровне заработной платы стала просто отвратительной", - писал в 2021 году исполнительный редактор American Prospect Дэвид Дайен. "В условиях отсутствия значимых улучшений в федеральной трудовой политике с 1930-х годов работодатели накопили огромную власть.... Работодатели с низкой зарплатой полагаются на бесконечный резерв отчаявшихся работников, готовых ломать спину за гроши."
Когда молодые люди становятся объектом призыва в армию, они могут почувствовать, что у них нет других достойных вариантов. Предлагая альтернативу неприятным гражданским условиям, военные вербовщики обещают, что поступление на военную службу означает открытие дверей к лучшим возможностям.
Однако хронические бюджетные приоритеты, связанные с колоссальными расходами на Пентагон и взаимосвязанные компании-гиганты, имеют много общего с многолетним спадом социальной мобильности. Военные расходы в соотношении доллар к доллару - один из наименее эффективных способов создания и поддержания занятости. "Федеральные расходы на внутренние программы создают гораздо больше американских рабочих мест и приносят более широкие выгоды, чем военные расходы", - говорится в исследовании Университета Брауна. Например, исследование показало, что "инвестиции в начальное и среднее образование создают почти в три раза больше американских рабочих мест, чем расходы на оборону, а здравоохранение создает примерно в два раза больше рабочих мест".
Рабочий и средний классы, как бы они ни определялись, значительно выиграли бы, если бы большая часть нынешних расходов Пентагона была направлена на внутренние государственные инвестиции. Но раздувающиеся военные бюджеты поддерживают приоритеты, направленные на повышение мегаприбылей корпораций. Знают они об этом или нет, но молодые люди "на службе" работают на благо этих приоритетов.
"Война - это тоже классовый конфликт", - написала Александрия Окасио-Кортез в своем твиттере после года работы в Палате представителей. "Богатые и влиятельные люди, открывающие войну, избегают последствий своих решений. Это не их дети отправляются в пасть насилия". Она добавила: "Зачастую расплачиваются уязвимые, бедные и работающие люди - те, кто практически не имел права голоса в конфликте".
Однако министр обороны Ллойд Остин не проявлял подобных опасений, выступая на Рейгановском форуме национальной обороны 4 декабря 2021 года. "Позвольте мне рассказать вам о некоторых шагах, которые мы предпринимаем, чтобы изменить подход к ведению бизнеса", - сказал он, прежде чем изложить видение партнерских отношений: "Во-первых, мы прокладываем новые пути для американских новаторов и предпринимателей, чтобы они могли работать с нами. Возьмем Агентство перспективных исследовательских проектов Министерства обороны, более известное как DARPA. Оно легендарно своими научными прорывами. Но теперь DARPA также соединяет свои лучшие исследовательские группы с лидерами корпораций и американскими инвесторами, чтобы эти группы могли построить успешный бизнес на основе передовых технологий, которые они разрабатывают".
Глава
