Пентагона обрисовал будущее, в котором преподаватели, крупные инвесторы и изобретательные умы будут еще теснее сотрудничать с военными. "Мы также делаем больше для интеграции инноваторов Министерства обороны в технологические центры по всей стране, где процветают ученые, бизнес-лидеры и новаторы", - сказал он, добавив, что важной целью является "быстрое определение того, смогут ли перспективные технологии и прототипы помочь нашим бойцам".
В то время как разворачивалось президентство Джо Байдена, союзникам Дональда Трампа по Конгрессу было вполне комфортно прицеплять повозки своей солипсической политической карьеры к человеку, презирающему все неудобные факты. Перспективы получить больше власти превалировали над другими соображениями. На первый взгляд, такая динамика не имеет отношения к безостановочным войнам, которые к моменту прихода Трампа в Белый дом шли уже шестнадцатый год. При ближайшем рассмотрении оказывается, что они глубоко пересекаются.
Вооруженные силы - особенно во время войны - являются самым авторитарным институтом в американском обществе, за исключением тюрем и пенитенциарных учреждений. Командная структура жесткая и практически неоспоримая. Между тем, какие бы правила войны ни существовали, и как бы их ни прикрывали, на практике во время боевых действий они мало что значат - особенно когда никто не смотрит. Действующая заповедь гласит: все, что работает. Успехи Трампа на выборах, включая запугивание республиканцев в Конгрессе, боявшихся перечить ему даже после его ухода с поста, свидетельствуют о проницательной приверженности к тому, чтобы делать все, что сойдет ему с рук, для достижения своих целей. Поскольку пороги приемлемости во внутриполитической жизни снижаются, безумие Трампа все больше напоминает менталитет военных действий.
Смысл войны заключается в достижении целей с помощью насилия - таков главный подход толпы сторонников Трампа, ворвавшейся в Капитолий 6 января 2021 года в отчаянной попытке помешать Джо Байдену стать президентом. Мятежники, демонстрируя преданность человеку, стоящему во главе командной структуры, перешли к насилию, когда все остальное уже не помогло. Многие из фактических лидеров мафии опирались на подготовку, полученную во время службы в армии США. Изучив биографии известных нападавших, которые были быстро арестованы, NPR News сообщило под заголовком "Военные ветераны перепредставлены среди обвиняемых в беспорядках в Капитолии 6 января", что "почти каждый пятый человек, обвиняемый в предполагаемом участии в нападении на Капитолий США, имеет военное прошлое". (В то время только 7 процентов взрослых в США были военными ветеранами.) Заголовок статьи Associated Press был красноречив: "Война возвращается домой: Капитолийская мафия включала высококвалифицированных бывших военных и полицейских".
В обвинительных заключениях в отношении ключевых лидеров нападения подчеркивалось военное прошлое. Через год после нападения на Капитолий, когда одиннадцати организаторам ополчения Oath Keepers были предъявлены обвинения в подстрекательстве к мятежу, вытекающие из их роли 6 января , выяснилось, что пятеро из них - включая главу группы Элмера Родса - были военными ветеранами. Позже, в июне 2022 года, четверо из пяти лидеров Proud Boys, которым были предъявлены обвинения в подстрекательстве к заговору при осаде Капитолия, оказались ветеранами. Military.com сообщил, что "среди обвиняемых - ветеран армейских боев с Пурпурным сердцем, два морских пехотинца, служивших в пехоте и тыловом обеспечении, и матрос-новобранец, отчисленный из лагеря".
К середине 2022 года федеральные обвинения в причастности к штурму Капитолия были выдвинуты против 835 человек. Программа по борьбе с экстремизмом Университета Джорджа Вашингтона установила, что "как минимум" 13 процентов из них имели "военный опыт" - вдвое больше, чем в среднем по стране среди взрослых.
Тот факт, что председатель Объединенного комитета начальников штабов был крайне встревожен возможностью того, что Трамп попытается захватить власть в январе 2021 года, не отменяет другой реальности: Трамп опирался на глубоко милитаристский культурный менталитет, подпитываемый почти двадцатью годами безостановочной войны; "подготовка" его воинственных и опасных сторонников была в первую очередь связана с менталитетом. Трамп, в конце концов, был "главнокомандующим". И подход к ведению войны за рубежом, основанный на принципе "могущества и права", был полностью совместим с поведением его самых жестоких сторонников в Капитолии. Полная легитимизация войны как части национальной идентичности Америки в режиме 24/7/365 на протяжении десятилетий породила лихорадочную веру в то, что политика может быть внутренней войной с помощью других средств. И наоборот.
ПЕРВЫЕ ДВА ДЕСЯТИЛЕТИЯ века нормализовали войну как постоянный образ жизни американцев. Президент Обама, похоже, намекнул на эту реальность в начале своего второго срока, когда он выступил в Национальном университете обороны и заявил: "Наши систематические усилия по уничтожению террористических организаций должны продолжаться. Но эта война, как и все войны, должна закончиться. Так советует история. Этого требует наша демократия". Это было грандиозное заявление, взволновавшее либерально настроенных журналистов вроде Джейн Майер, которая тут же написала в New Yorker под раздутым заголовком "Вызов Обамы бесконечной войне" о том, что президент "мучается из-за сложных компромиссов, которые вечная война ставит перед свободным обществом". Она добавила: "Обама, похоже, несколько не уверен в том, какие именно действия следует предпринять. Это не плохо: по крайней мере, он задает правильные вопросы". На самом деле, предположив, что после десятилетия, семи тысяч погибших американцев и бесчисленных иностранных граждан, а также потраченного триллиона долларов, возможно, настало время сократить масштабы "войны с терроризмом", он ведет национальные дебаты дальше, чем осмеливалось даже большинство демократов."
Периодические размышления Обамы о требованиях демократии ограничить вечную войну указывают на то, что он осознает некоторые негативные последствия для американского общества. К сожалению, похоже, его это не настолько заботило, чтобы что-то предпринять. В течение сорока четырех месяцев, последовавших за его речью в Университете национальной обороны, вплоть до ухода с поста президента, Обама нигде не вел общенациональных дебатов. С 2013 по 2016 год Соединенные Штаты продолжали бомбардировки Афганистана примерно в два раза реже, чем в первый срок его правления, но при этом резко усилили удары в Ираке и Сирии: только в 2016 году на эти две страны было сброшено 30 743 бомбы и ракеты. По правде говоря, два срока Обамы мало что сделали для снижения милитаристского менталитета и многое для его усиления.
Центральной темой президентской кампании Джо Байдена в 2020 году было следующее предупреждение: "Если мы дадим Дональду Трампу восемь лет в Белом доме, он навсегда изменит характер нашей нации". Остался незаданным и нерассмотренным глубоко важный вопрос: В какой степени почти двадцать лет непрерывной войны изменили характер нации?
Действительно ли Соединенные Штаты находятся в тисках "безумия милитаризма"? Конечно, не все и не везде. Но в целом страна охвачена разрозненными и зачастую частными последствиями войны - обостренной склонностью к насилию, физическими травмами, полученными во время войны, посттравматическим
