Формально ничего не изменилось. Те же ряды малых транспортов на причале, полосы виртуальной приборной панели у нее перед носом, римская строгость внутренней обшивки — технически с чипа можно было сделать себе любую дополненную реальность, хоть рыб пустить плавать по бортам, хоть тираннозавров бегать, но практически никому это не было интересно и поверхность оставалась просто серой. Удобные ложементы, чуть пружинящий под ногами пол.
И все же я как будто выпала в другой мир, подумала Электра. Что-то пошло не так, случился сбой во временном потоке, кто-то в прошлом раздавил бабочку, и вот: я узнаю о тюрьмах на Луне, корабли чужих входят в наше пространство, а на шее у меня висит чертов огромный флот! И эти здоровенные люди в силовых доспехах смотрят на меня так, будто я могу все это исправить. Даже покрытый шрамами бывший легат-губернатор Форпоста, даже он смотрит, хотя и злится на меня за безграмотность — где-то я уже видела это выражение. Смесь отчаяния, надежды и каких-то ожиданий. Да черт вас всех подери! Я вам что, мамочка?
— Уверена, что к вечеру ситуация прояснится, — сказала она нейтральным голосом. — Я сниму информационную блокаду, как обещала, и дам флоту полный доступ к просмотру вечернего заседания сената. Конрад, идемте, я вас где-нибудь устрою и заодно познакомлю с моим кузеном.
Они стремительно двигались по коридорам «Светоносного», охрана на положенном расстоянии спереди и сзади. Конрад в своем тюремном сером комбинезоне широко шагал рядом с Электрой, ее нос как раз доставал до его плеча. Весть о том, что Махайрод здесь, распылилась по кораблю как газ из гранаты, людей — легионеров и даже пилотов — по пути следования встречалось куда больше обычного. Зрители появлялись отовсюду и, видимо, в максимально дозволенных уставом количествах. Игнорируя нездоровое возбуждение вокруг, Электра пыталась на ходу закончить прерванный разговор.
— Получается, командование никогда не рассматривало вторжение или даже потерю планеты?
— Какая теперь разница. Вторжение уже случилось. Если против нас проявила агрессию незнакомая цивилизация, мы прежде всего должны избрать диктатора, который сможет снять с Форпоста и распределить по кораблям дополнительные легионы, расконсервировать орбитальные крепости и координировать действия всех трех флотов.
— Диктатора! Ты ведь говорил, что это наверняка и есть план Гая — протолкнуть под соусом кризиса диктатуру. Зачем же нам сажать его себе на шею?
— Все время забываю, что ты не военная. Во время войны диктатура объявляется обоснованно — сенат временно складывает свои полномочия и передает их выбранной персоне, которая сможет легально действовать в обход алгоритмов. Никто, кроме диктатора, не активирует нам крепости. Сейчас они бессмысленные точки на карте. У сената просто нет для них нужных кодов.
«Толково придумано! — сказал где-то в голове невидимый Антоний. — Кто бы ни продумывал римскую политическую систему, хорошо бы ему руки оторвать!»
Электра хотела задать следующий вопрос, но тут поняла, что быстро заполняющие коридор люди — легионеры, если быть точной — уже не зрители, а оцепление. Они стремительно отгораживали центральный коридор от боковых. Фульк что-то скомандовал своим и она загривком почувствовала, как наэлектризовался воздух вокруг. Как перед грозой. Впрочем, двигаться им пока не мешали. Охрану, оцепление, пилотов, техников охватило звенящее напряжение, а Конрад как будто бы расслабился, отчасти даже благодушно. Не боится? Или готовится действовать? Он, конечно, старых легионеров в люлечке качал, но молодежь его не застала.
Оцепление расступилось и из бокового коридора выступил Кастор Мартелл. Неужели не пропустит? Кастор, холодный и непроницаемый, остановился строго в середине, поджидая ее. Конрад смотрел на неожиданное препятствие доброжелательно — как могла бы выглядеть доброжелательность на морде тигра. Махайрода. «Черт меня побери совсем, если я посторонюсь», — подумала Электра.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Отлично, Кастор, вы-то мне как раз и нужны, — не стараясь сдержать резкость в голосе произнесла она. — Хорошо, что догадались встретить. Идемте, мне надо с вами поделиться новостями. И, кстати, я намерена вернуть позицию флагман-легата на «Светоносном».
— И предложить ее лицу, которое мы с вами обсуждали утром? Это еще более неосмотрительно, чем привозить его сюда. — Кастор говорил негромко, сдержанно. Подчеркнуто глядя на Электру и полностью игнорируя Конрада. И отнюдь не спешил пропускать ее.
— Дайте пройти.
— Я встретил вас с эскортом, чтобы не допустить прямых столкновений.
Готов к драке, отметила Электра, но людей не вооружил — от греха. Теперь она обратила внимание, что у подчиненных Кастора только станнеры, причем и они зачехлены. Слава богам.
— Я сопровожу вас до адмиральского сектора и после вручу обещанные документы — отчет о личном составе и рапорт об отставке.
— Хотите наказать меня за кадровые решения?
— Ну что вы. У меня просто есть границы допустимого.
— Вы опоздали с отставкой, Кастор. Война. Теперь рапорт у вас только Марс Фурий примет. С ним же обсудите границы допустимого.
Спустя пару часов покои Люция было не узнать. Толпа взволнованых людей, повсюду раскрыты голубые веера работающих голопроекторов, разбросаны бесконечные стаканчики с кофе, а напряжение ощутимо физически. Как и следовало ожидать, стоило Электре снять инфоблокаду и сообщить о боевом столкновении над Золотым Марселем, ее личную информационную сферу разорвало, а в адмиральский сектор стремительно стеклась флотская верхушка, кто реально, кто виртуально. С тяжелым сердцем Электра предложила вице-адмиралу Лентиллу взять на себя командование флотом или хотя бы собрать совет капитанов и сообща утвердить кандидатуру исполняющего обязанности адмирала на время войны. Надежды на излечение Люция в марсельском институте мозга испарились вместе с надеждой попасть на Золотой Марсель. Видимо, чтобы вернуть его к жизни, понадобится теперь выиграть эту войну. И желательно не умереть в процессе.
Чип продолжал лопаться от сообщений.
«Ты спятила, отдавать руль теперь! Или это твой хитрый план как занять их делом, пока ничего не понятно?» — немедленно возмутился Антоний.
«С момента начала вторжения Второй флот — не политический инструмент в моих руках, а оружие человечества!»
«Сказала как отрезала! Ну пусть повыбирают, ты только не утверждай пока никого». Удивительно, что во все время оживленной переписки с ней Антоний не прекращал работы в каких-то двух подвешенных в воздухе экранах и не прерывал разговора в третьем.
«Что вы делаете! Верните информзавесу! Такое начнется, не удержим ситуацию на флоте». Это, конечно, безопасность, Квинт. Беспокоится о состоянии умов капитанов. И не зря — вот они, слетелись, сейчас начнут терзать. Электра предложила им занять для стремительного совета малый амфитеатр и ни в чем себе не отказывать, а сама стратегически отступила к штабным аналитикам. Елена Метелла и Арджентина Красс пронеслись мимо нее, как две фурии, только ветер по коридору. Аэций хотя бы поздоровался.
«Драгоценная племянница, пожалуйста, не делай ничего резкого! Дай брату тебя подстраховать». Дядя Корнелий. Интересно, значит ли это, что Антоний не держит отца в курсе ее маневров. Или держит, но не слишком подробно? Напутствие отца «помоги и проконтролируй» вольно истолковал в сторону помощи?
Обнаженный Антиной на музейной фреске взирал на столпотворение с олимпийским спокойствием, несмотря на то, что уже наполовину превратился в оленя и в бока его вцепились собаки — и Электра тоже успокоилась. Адреналиновая волна подхватила ее и понесла. Стресс, бесконечный поток информации, стремительные повороты событий парадоксальным образом отрезвили и вернули уверенность в себе. Теперь она быстро и эффективно считала, так же, как всегда считала за штурвалом шаттла, на скоростном спуске, в прыжке. Скорость и информация — лучше сотни преданных легионов, хотя и от легионов она б не отказалась, о нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
