госпиталь, от души желаю тебе и твоим подчинённым скорейшего выздоровления!
Я мысленно послал своему бывшему командиру рукопожатие, он ответил тем же, после чего Леший уже привычным образом перешел в иллюзорный мир и сразу телепортировался в свою спальню. Мои русалки с грустными лицами лежали на огромной кровати, но увидев своего мужчину, обрадовались и бросились в его объятия. А ещё для себя я отметил, что проспал почти 28 часов, и если бы не ментальный призыв о помощи, полученный от моего бывшего командира, то, может быть, спал бы ещё несколько часов.
Почему так долго длился мой сон? Ответа я не знал. Наверное, накопилась усталость, ведь за последние сутки произошло много событий, где главным действующим лицом был как раз я. А может быть, мне нужно было встретиться во сне со всеми теми людьми, которые важны для меня, и для этого потребовалось столько времени. Возможно, что так и есть. Но не исключена и другая причина – в этом новом для меня мире время течёт иначе, и здесь я могу бодрствовать сутками, не чувствуя усталости, а потом спать вот так, как сегодня, более суток.
Ну, а потом со стороны девчат последовали расспросы, но на них я дал короткий ответ, что выручал из беды своих бывших сослуживцев. А чтобы они перестали меня терзать и выпытывать подробности, предложил прямо сейчас пойти на пляж и искупаться. Девчата с восторгом приняли мою идею, и мы весёлой гурьбой направились из дома к озеру. По пути я тихо шепнул на ушко цыганке, что скоро постараюсь выполнить её просьбу. Люба остановилась, придержала меня за руку, затем крепко обняла и долго-долго целовала в губы. А её подружки весело вели отсчёт длительности этого приятного действа. И с учётом того, что на мне из одежды были лишь спортивные трусы, а на даме только подаренные мною украшения, то этот процесс вызывал у целующихся только самые приятные ощущения.
Да, мои прелестные русалки не утруждали себя ношением каких-либо платьев, юбок, костюмов или хотя бы красивого белья, вполне справедливо рассуждая, что у них всё замечательно, как со стройными фигурами, так и с прелестными личиками, а раз так, то им нечего стыдиться, тем более, что в этом мире никого, кроме нас не было на многие десятки, а то и сотни километров. Так что можно смело устраивать круглосуточный нудистский пляж, развлекать и соблазнять своего мужчину. А я, конечно же, не возражал, и чувствовал себя чуть ли не падишахом среди своего гарема. Ну, а что, я уверен, что многие мужчины согласятся со мной.
Я назвал этот мир нашим, и сам усмехнулся по этому поводу. Да, не зря говорят, что к хорошему быстро привыкаешь. Вот и я уже считаю своим не тот реальный мир, где какой-то африканский парнишка по своей «доброте» наслал на меня страшное проклятие, в результате чего я получил неизлечимую болезнь. И не ту действительность, где не так давно меня осудили и приговорили к большому сроку лишения свободы, а вдобавок ещё и пристрелили. Моим домом стал вот этот добрый тёплый солнечный мир. Здесь надо мной нет никаких начальников, приказывающих стрелять в незнакомых мне людей во имя каких-то, то ли высоких, то ли не очень целей. Я уже говорил, что в реальном мире у меня, увы, имеется своё собственное кладбище.
Наконец, нацеловавшись, мы весело продолжили путь на собственный пляж, где и провели более трёх часов в блаженстве и в удовольствиях. В общем, отдохнули на славу! И опять меня поразило то, что я не мог найти отличий в своих ощущениях, получаемых когда-то ранее в реальном мире и сейчас в иллюзорном. Я уже говорил, что ласки, объятия, поцелуи в этом добром ментальном мире доставляли не меньшие удовольствия, чем в том мире, в котором я прожил всю свою жизнь. То же самое можно сказать о напитках, фруктах и ягодах или любых блюдах, которые мы с девчатами легко «материализовывали» в любом количестве лишь силой мысли. Я прекрасно чувствовал аромат, вкус и запах всех этих вкусностей.
Впрочем, было и отличие нашего иллюзорного мира от реального. Например, после купания в чистейшей воде озера, мы иногда ложились отдохнуть не на пляжные кушетки, а на золотистый песок. Так вот, когда мы вставали с песчаного пляжа, на теле не оставалось ни одной песчинки, всё это загадочным образом удалялось за ненадобностью с поверхности тела. А ещё, несмотря на то, что мы активно и с удовольствием поглощали немалое количество напитков и еды, организм не настаивал, прошу прощения за физиологические подробности, на обратном процессе, то есть ни у меня, ни у моих русалок не возникала потребность посетить интимное заведение под названием «туалет». Для эксперимента я даже совершил пробежку вокруг нашего озера, причём постарался бежать с приличной скоростью, чтобы вспотеть. Так вот, запаха пота я не почуял, как и не обнаружил никакого потоотделения. Вот по этой причине в спальнях моих русалок и не было ни унитаза, ни душевой, поскольку ментальным телам всё это было без надобности. Ну, что же, запишем и это в достоинства моего нового мира.
А потом я предложил своим подружкам продолжить отдых, а сам отправился обозревать вверенные мне лесовиком окрестности. А заодно хотел задать ему несколько вопросов. Во-первых, почему я не могу вмешиваться в дела людей, а, во-вторых, с какой это стати Прохор превратился в пятиметрового исполина? Уж не для того ли, чтобы таким образом запугать меня! Так не на того нарвался! Уже отойдя с километр от пляжа, где остались мои прелестные гурии, я обернулся Лешим, переключил свои органы чувств на восприятие реального мира и оказался в осени. Меня окружали такие же горы и холмы, реки и озёра, леса и луга, но вместо зелени и цветов, теперь преобладали серые оттенки. Все деревья, кроме хвойных, сбросили листву, и теперь стояли голыми, а под ногами Лешего была пожухлая серая трава и коричневая листва. А вот небо и в реальном, и в ментальном мире было очень похожим – светило солнце, и по голубому небосводу неспешно проплывали редкие облака. Я снова задумался над тем эпизодом в исполнении пятиметрового лесовика Прохора, и тут же он появился собственной персоной.
- Соскучился по старику? – услышал я весёлый голос позади себя. – Услышал, что ты зовёшь меня, вот и явился поговорить.
Я обернулся и увидел своего знакомого. В этот раз он принял свой обычный вид, то есть опять
