— Мля-а, — присвистнул в наушнике Айвар, — сколько их здесь! Ну что, Робби, понеслись в страну чужую?
— Тронулись…
Новый морг был отсюда недалеко. Можно сказать — рядом. Прямо по курсу, метрах в двухстах. Правда, это тот случай, когда самый короткий путь становится самым длинным — напрямую не прорваться. Даже если пробьемся через толпу зомби и доедем до аллеи центрального входа, чтобы добраться до дверей, нам придется пробежать по узкой дорожке, куда на машине никак не проехать (понаделали клумб где надо и где не надо), а потом еще переть метров тридцать напролом по парадной лестнице. Нас просто порвут, шагу сделать не успеем.
За воротами мы повернули налево и, грозно фыркнув мотором лендровера, заехали на высокий бордюр. Растолкали кенгурятником несколько зомби, попавшихся по дороге, и двинули к старому моргу. Мне доводилось в нем бывать; один раз пришлось на опознание ехать, второй раз — по какой-то другой надобности, так что примерное расположение дверей в первом помещении представлял. Дальше, по идее, нас должен был вести Док, это его забота — дорогу указывать. Хотя из старого морга в новое здание ведет только один ход, так что не заблудимся.
У одноэтажного домика старой постройки с облупившейся штукатуркой зомби было немного. Два персонажа стояли столбами у дверей, пятеро — неподалеку, у кустов сирени, словно скульптуры в парке культуры, и еще один разглядывал себя в уцелевшее окно. Так, первыми идем я и Линас. Дока придется придержать до поры до времени. Про местонахождение нычки знает только он, зараза такая, и свою важность прекрасно понимает! Чувствует, гаденыш, что без него мы лекарств не найдем, всю клинику не обыщешь — пупок развяжется. То-то сидит, ухмыляется! Ладно, Док, будет еще разговор по душам…
Значит, так: отстреливаем нежить на улице и проверяем двери и приемную. Если там все чисто, блокируем внутренние проходы, ставим машины и перебираемся туда. Все, кроме Альгиса, — он останется. Опустили стекла окон, достал из карманчика жилета беруши (еще чего не хватало — слух себе портить). Первого зомби аккуратно, как на стрельбище, сняла Аста. Того самого — с задатками нарциссизма. Молодец. Все же немного нервничал в ее отношении, хотя врач есть врач: живодер, одним словом.
Зомби у дверей двумя выстрелами снял я, благо они почти рядом стояли. Любителей зеленых насаждений расстрелял Альгис. Один из нежити дернулся было в его сторону, но глухо хлопнул сорок пятый, и мертвец, удивленно раскинув руки, завалился в кусты. Правильно — все в сад!
Я выбрался наружу, пистолет на изготовку — и вперед, к окну. Остальные организовали что-то вроде круговой обороны. Вестибюль был пуст, двери не заперты. Эх, как же мне туда лезть не хочется-то, мама дорогая! Выдернул уже ненужные беруши: слух — это жизнь! Махнул рукой Линасу — мол, двигай сюда — и приоткрыл заскрипевшую дверь. От этого звука у меня, если честно, мурашки по коже пробежали. Наверное, подсознательно вспомнил какой-нибудь фильм ужасов, когда «полный пэ» для героев начинается именно со скрипнувшей двери в старом здании. Киношным героям это по сюжету положено — в разные нехорошие места лезть, но меня-то куда несет? Сидел бы себе на даче, картошку чистил…
Ногой подпер дверь. На старом, горчичного цвета кафельном полу темнело несколько пятен. Двери, ведущие во внутренние помещения, были закрыты. Бросаю взгляд на будущего крестного отца — работаем!
Первым в вестибюль просачиваюсь я, одновременно вытягивая из кармана жилета три деревянных колышка. В приемной тихо. Узкое окошко закрыто изнутри фанерой — там раньше сидела дежурная. Так, три двери: туалет, дежурка и дверь во внутренние помещения. Пока Линас прикрывает, обхожу и забиваю клинья, блокируя двери, — слава богу, здесь они наружу открываются.
Когда забивал брусок в дежурку, внутри что-то шумнуло — негромко, словно кто-то со стула встал и мягко толкнул дверь. Мы переглянулись и даже дышать забыли… Блин, не дай бог, морф! Ведь выбьет эту фанерную дверь одни ударом! Опять словно кто-то дотронулся и теперь раздумывает — открывать или нет. Я показал пальцем на дверь — держи, мол, и тихо переместился к окошку. Стволом сайги выбил фанерную заслонку — ну, кто тут у нас? В окошке мелькнула оскаленная морда. Выстрел, и зомби исчезает в темноте комнатки, попутно что-то сталкивая со стола. Слышно, как звенит разбитое стекло. Открываем дверь… Письменный стол, продавленная кушетка, полки с папками. Зомби какой-то хилый, в прошлом — женщина. Видно, обернулась, но сама никого не ела. Судя по всему, кем-то укушенная дежурная здесь спряталась и тихо умерла, а обратившись, не смогла выйти — повернуть ручку мозгов не хватило. Приоткрыл дверь на улицу, поманил Дока. Тот нехотя отлепился от машины и, озираясь, пошел к нам.
— Быстрее, придурок, не на гулянке! Что за этой дверью?
— Коридор. — Док был какой-то напуганный, поэтому серьезно тормозил, даже на «придурка» не отреагировал.
— Знаю, что коридор! Ты еще со мной спорил, говорил — в приемной только одна дверь, а их здесь три. Слушай! — Я взял его за плечо. — Если не перестанешь тупить, пристрелю и уеду отсюда на хер. Ты здесь что, навечно хочешь остаться? Сколько дверей в коридоре?
— Четыре… нет, три. Сразу за этой дверью две, там комната отдыха и техничка. В дальней части поворот направо и лестница вниз, в туннель. Рядом лифт. Дверь налево — в помещения морга. Я же рисовал план.
— С такой памятью тебе хрен с крыльями на стенке рисовать, толку будет больше. — Я зло плюнул на пол. Линас посмотрел на Дока и что-то процедил сквозь зубы. Думаю, что не dekui[34].
Айвар и Аста, прикрывая друг друга, быстро подошли и встали в проеме. Девушка опустилась на колено, выставив ствол наружу, а коллега окинул взглядом помещение.
— Туда пойдем? — Он кивнул на заляпанную бурыми пятнами дверь.
— Да, куда же еще, — меняя магазин в пистолете, ответил я. — Проверьте патроны, чтобы потом неожиданностей не было.
Аста обиженно дернула плечом — мол, за кого ты меня держишь? Ну-ну, молодец, раз уже сменила. Взглядом показал Линасу на дверь, ведущую в коридор; он мягко, как кот, что при его габаритах удивительно, подошел к ней и приложил ухо. Послушал, пожал плечами и начал вытаскивать забитый мною клин. Приоткрыли дверь — в дальней части коридора тускло светилось узкое окно, закрашенное белой краской, как раньше в общественных туалетах. Света на всю длину коридора не хватало. Эх, не экономили предки на электричестве, не экономили! По правую сторону дверь. Толкаю ее ногой, готовый стрелять при малейшем шорохе. Панцирная кровать, тумбочка, шкаф. Над тумбочкой висит мутное зеркало в деревянной раме, на спинке кровати — небрежно брошенный халат. Интересно, каково здесь было ночевать, зная, что за стенкой лежит не один десяток трупов? Хотя трупы раньше были мирные, не в пример нынешним…
— Чисто!
Делаю несколько шагов вперед — еще одна дверь; пинок и шаг назад. Швабры, несколько ведер, какие-то тряпки и банки, видимо, с бытовой химией.
— Чисто!
Перед поворотом чуть не полетел вниз головой — любили раньше ступеньки делать в разных неожиданных местах! Вот какого черта здесь эти две сделали, а? Сердце стучит так, что, кажется, из груди выпрыгнет. Угол зрения сузился, а мир вокруг меня словно потерял краски. Ну, это знакомо, «туннельное зрение» называется, стресс. Хотя какие краски в морге? Как говаривал один мой знакомый, «зелень стен и лиц». Потянул носом воздух — запах ацетона чувствовался. Слабый, но присутствовал, значит, где-то здесь нежить притаилась, и если сразу не выползла — следовательно, морф. Заглядываю за угол, разгоняя лучом фонаря сумерки коридора, наискосок перечеркиваю серо-зеленые стены и упираюсь в… мать твою так!!!
Делаю несколько шагов назад, одновременно стреляя в морфа, который уже приготовился к прыжку. Еще шаг… Черт, цепляюсь за эти долбаные ступени и мягко заваливаюсь задницей на пол! Вместе с моим матом рядом трещит очередь из автомата — Линас подключился. Не вставая, пытаюсь отползти подальше, расстреливаю мощную даже на вид нечисть, которая, как танк, перла на нас, размахивая длинными, как у обезьяны, руками. Он бы и дошел, если бы прямо над головой не громыхнул картечью Айвар из дробовика. Морф немного замедлился — видно, морду ему неплохо разнесло. Откинувшись на пол, бросаю глок в сторону и хватаю сайгу. Почти не целясь (некогда!), всаживаю пять пуль морфу куда-то в область подбородка. Вот теперь он остановился и, пошатываясь, поворачивается к нам боком, словно желая уйти. Громыхнул короткой очередью G-36, и нежить валится на бок.
Я лихорадочно поменял магазин в сайге, потряс головой — приятного мало, когда прямо над ухом стреляют. Такое чувство, как будто доской по спине хлопнули. Зря беруши вынул — уши заложило крепко. Зажал пальцами нос, попытался продуть, — фиг вам, а не продувка. Ладно, поживем и так, не музыкой занимаемся. Узкая, с высокими гранитными ступенями лестница вела вниз, в туннель. Рядом с ней — серые двери лифта с круглыми дырками окошек-иллюминаторов.
