– 2 (№ 11479 и № 350).
25. Военных брошюр, не подлежащих оглашению – 10 шт.
26. Тетрадей с записями – 6 шт.
27. Папка с грамотами.
28. Три альбома с фотокарточками.
29. Блокнотов и записных книжек – 17 шт.
30. Папка с фотокарточками.
31. Папка с разной перепиской.
Обыск производили сотрудники НКВД Антропов, Васильев и еще два лица (фамилии неразборчивы. – Н.Ч.).
Запечатаны 2 комнаты гр. Ткалуна печатью № 9. Ключи переданы коменданту. Дом НКО, площадь (квартиры. – Н.Ч.) около 40 метров, все удобства.
8 января 1938 г.»[46].
Протокол подписали: жена П.П. Ткалуна – Л. Ткалун, комендант Попов и проводившие обыск сотрудники НКВД. В конце протокола на бланке написано: «За всеми справками обращаться в комендатуру НКВД (Кузнецкий мост. 24), указывая № ордера, день его выдачи, когда был проведен обыск».
«КВИТАНЦИЯ НКВД СССР
10 отдел ГУГБ Отделение по приему арестованных
8/1-1938 г.
Принято, согласно ордера 2 отдела ГУГБ НКВД, от арестованного Ткалун Петра Пахомовича
1) Денег: – руб. – коп.
2) Вещи: орден “Красное Знамя” № 13886. орден Красной Звезды № 869»[47].
«АНКЕТА АРЕСТОВАННОГО
1. Фамилия Ткалун
2. Имя и отчество Петр Пахомович
3. Год рождения 1894
4. С. Шарковщина, быв. Полтавской губ., быв. Миргородского уезда
5. Местожительство (адрес) Москва, Большой Овчинниковский пер., д. 12, кв. 24
6. Специальность Военнослужащий
7. Место последней работы Комендант Московского Кремля
8. К какой общественной группе принадлежит к моменту ареста. Служащий
9. Паспорт Не получал, т. к. все время в Красной армии. Прописан по воинскому удостоверению личности по месту жительства.
10. Партийность (в прошлом и настоящая) Член ВКП(б) с 1. IХ.1917 г.
11. Национальность Украинец
12. Гражданство (подданство) СССР
13. Каким репрессиям подвергался при Соввласти: судимость, арест и другие (когда, каким органом и за что) Не подвергался
14. Состав семьи (близкие родственники, их имена, фамилии, адреса и род занятий)
Жена Лидия Федоровна, проживает по указанному мною адресу. Домашняя хозяйка.
Со мною не проживают:
1. Отчим Антон Георгиевич Воробьев и мать моя Афанасия Антоновна, проживают при Ореховском сахарном заводе – поселок Ромодан Полтавского округа – хлебопек сахарного завода.
2. Братья: Александр – начальник станции Ромодан; Иван, Антон и неродной брат по отчиму Константин проживают и работают в г. Харькове (место службы и точных адресов не знаю).
3. Сестра Евгения Пахомовна Федина проживает в Москве. Домашняя хозяйка. Точного адреса не знаю.
8.1.1938 г. П. Ткалун»[48].
Знакомясь с этим документом, следует сказать вот о чем: П.П. Ткалун усиленно пытается, хотя и неуклюже, отвести беду от своих родных и близких. Конечно, можно забыть и не вспомнить адреса родных братьев, проживающих в Полтавской области Украины (хотя это его родные места!..), во что очень слабо верится – ведь он не раз бывал там в отпуске и, видимо, с женой. Допустим, такое случилось. Но не знать, живя в Москве полтора десятка лет, московского адреса родной сестры, – в это мало кто поверит. Не поверили, видимо, и чекисты, хотя это их дело. Но именно так П.П. Ткалун записал в анкете, и здесь его вполне можно понять.
Механизм НКВД к моменту ареста П.П. Ткалуна уже был отлажен до мелочей, он работал ритмично, без сильных сбоев. Согласно этому распределению времени арестованные важные персоны (а комендант Московского Кремля относился к ним) должны были (мы не говорим, какими способами и методами это делалось!) на второй – третий день обратиться к наркому внутренних дел с признанием своей вины. Именно такой документ (заявление), датированный 9 января 1938 г., находится в деле П.П. Ткалуна. Когда на самом деле писалось это заявление, неизвестно, но в деле помечено оно этим числом.
«Народному комиссару внутренних дел
Генеральному комиссару государственной
безопасности Н.И. Ежову
(от) арестованного П.П. Ткалуна
ЗАЯВЛЕНИЕ
Приступая к изложению своего участия в антисоветском военном заговоре, я хочу сказать вам, что ничего от следствия не буду утаивать и искренне раскаиваюсь в своих тягчайших преступлениях перед Советской властью и перед Родиной.
В антисоветский военный заговор меня завербовал Якир в 1933 году во время моего нахождения вместе с ним на курорте в Кисловодске.
В Москве после этого я был связан по заговору с Гамарником, от которого я и получал все установки.
К Гамарнику я явился по указанию Якира. Гамарником на меня возложена была, как он выразился тогда, особо ответственная задача по участию в подготовке совершения переворота в Москве, поскольку я в то время был комендантом города Москвы.
За все время моего участия в заговоре Гамарник назвал мне, как заговорщиков, следующих лиц: Осепяна, Булина, Векличева, Тухачевского, Халепского, Эйдемана, Корка, Петерсона, Фельдмана Б.М., Урицкого, Неронова, Левичева, Седякина, Уборевича, Алксниса, Хрипина, Орлова В.М., Ефимова Н.А., Авиновицкого, Смолина И.И., Германовича и других руководящих заговорщиков как центрального аппарата, так и округов.
Гамарник, мне казалось, полностью информировал меня о наиболее ответственных заговорщиках, потому что он мне неоднократно говорил, что я, как комендант города, на случай переворота или других важных событий должен знать основных участников заговора.
Гамарник, информируя меня о существе заговора, назвал мне некоторых лиц – участников право-троцкистского блока: Бухарина, Ягоду, Енукидзе, Уханова, Сулимова, Бубнова, Акулова, Пятакова, Лифшица и других.
В связи с моим назначением комендантом Кремля Гамарник сказал мне, что моя роль в заговоре еще больше усиливается и мне лично от имени антисоветского центра поручается задача ареста членов Политбюро ЦК ВКП(б), когда я об этом получу сигнал от него или Ягоды.
Гамарник сказал мне, что в моей роли в заговоре знает Ягода и Фельдман Б.М., причем в экстренных случаях во время отсутствия Гамарника я могу обращаться к Фельдману.
Во время моей работы в Кремле Ягода неоднократно давал мне указания о моем сближении по работе с Паукером и Гулько, причем последнего он хотел одно время назначить ко мне заместителем. Эти указания Ягоды я понимал как директиву сближения с заговорщиками – чекистами Паукером и Гулько.
Рассказывая Гамарнику об этой директиве Ягоды, он мне подтвердил, что Паукер имеет от Ягоды такую же задачу, как и я.
Заканчивая настоящее свое заявление, я хочу сейчас же довести до вышего сведения об известных мне заговорщиках, находящихся на свободе. Гамарник называл мне, как заговорщиков, К.А. Мерецкова, Симонова (Административно-мобилизационное управление – АМУ РККА), Великанова – командующего Забайкальским военным округом. Со слов Фельдмана мне известно об участии в заговоре его заместителя Хорошилова И.Я.
Сигнализирую Вам в отношении заместителя коменданта Кремля Кондратьева, что Ягода и особенно Буланов неоднократно давали мне чувствовать об их близости к нему. Хотя Ягода и Буланов прямо не говорили мне, что Кондратьев заговорщик, но у меня осталось твердое убеждение, что это именно так.
П. Ткалун
9 января 1938 г.»[49].
Пора, видимо,
