- Правильно. – Кивнул священник. – Вы справитесь!
Домой мы доехали как-то быстро. И катер шел гораздо быстрее, где я снова ловила брызги воды в лицо, а после мы погрузились в машину, которая доставила нас на завод.
- Провожу вас до перехода. – Отозвался Асмодей. – Сегодня на редкость удачный день. Я ни разу не исчез.
- Часто призывают? – Сочувственно спросил священник.
- Не сказал бы. Хотя иногда бывает. Не будем об этом.
Мы прошли по коридорам завода, в этот час уже пустынным и гулким, и вышли к двери перехода.
- Спасибо за чудесный день. – Неловко поблагодарила я.
- Не за что. – Отмахнулся Асмодей. – Надеюсь, этот небольшой выходной хоть немного компенсирует неудобства, которые вы испытываете от нашего мира.
- Все в порядке. – Вежливо отозвалась я. – Вам не стоит об этом беспокоиться.
- Тогда до новых встреч. Мы постараемся пару дней вас не беспокоить. У вас там, судя по всему, своих проблем хватает.
Мы еще некоторое время церемонно прощались, а потом я захлопнула за нами дверь Перехода.
- Дорогая, а ты можешь посмотреть, что у меня там? – Спросил священник, стоило мне поднять крышку погреба и вылезти на свет.
- О, Боже! – Все что смогла сказать я.
- Хозяйка, а что у тебя с лицом? – Спросил домовой.
ГЛАВА 8. ДЕЛА ДОМАШНИЕ
- А что у меня с лицом? – Глупо переспросила я, а потом бросилась к зеркалу.
Ну, что я могу сказать. С той стороны стекла на меня смотрела мерзкая образина: опухшая физиономия багрового цвета с заплывшими глазами и носом картошкой. По всей видимости, у меня оказалась какая-то аллергия на сок дерева, или, возможно, на что-то другое в демоническом мире.
- Я даже не заметил. – Виновато протянул священник. – Вернее не так, этого не было там. – Он неловко мотнул головой в сторону двери в погреб.
- Ничего. – Пробурчала я и сразу почувствовала ухудшение дикции. – Сейчас все исправим.
Я открыла аптечку и сразу забросила пару таблеток от аллергии. Признаюсь честно, раньше я не особенно увлекалась такими, однако, собираясь переезжать на море, собрала себе аптечку первой помощи и вот она мне впервые пригодилась.
Потом я поставила на горелку варить зелье, и обратила внимание на мужа.
- Дорогой, а тебя ничего не беспокоит?! – Спросила я.
- Ну, - священник призадумался, - я как-то странно себя чувствую. Словно заболел, но у меня при этом ничего не болит. Я не кашляю, у меня не заложен нос и все такое…
- Ты красный, как вареный рак. – Ласково заметила я. – И у тебя тоже опухло лицо. Хотя и не так сильно, как у меня.
Муж тоже подбежал к зеркалу и уставился на себя.
- Но ты же меня вылечишь? – С надеждой спросил он.
- Может быть, кушать? – Робко спросил Степа. – Еда, она же завсегда помогает. Силы сразу появятся, а там, глядишь, организм и сам справится?!
- Попозже. – Решила я, доставая крем от ожогов и намазывая мужа, при этом он отчаянно сопротивлялся, отказываясь снимать рясу.
- Ну, что за глупости! – Возмущалась я. – Супружеский долг ты без рясы отдаешь. А тут что за скромность?!
- Не буду же я по дому в одних трусах ходить. – Вяло отбивался муж.
- Не вопрос, ложись в постель. – Разрешила я.
- Так утро же еще.
- Мы всю ночь не спали. Имеем право выспаться. Раздевайся давай, это надо все обработать.
Преодолев сопротивление мужа, стыдливо натягивающего трусы повыше, а потом пониже, я принялась щедро распылять на него лекарство из баллончика.
- Сметанки? – Предложил домовой. – От ожогов завсегда холодную сметанку прикладывали.
- Это почти то же самое. – Отозвалась я, решив не спорить с домовым, доказывая, что бабушкины методы – это каменный век и в наше время пора переходить на более современные технологии.
- Да? – Удивился домовой, подходя поближе и буквально утыкаясь в священника носом. – Больше похоже на взбитые сливки я бы сказал, чем на сметану. – Заметил он.
А потом не успела я и глазом моргнуть, как он слизал длинную полосу лекарства с ноги мужа.
- Фууууу! – Разревелся домовой. – Оно горькое. Ты меня обманула!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Степушка! – Не на шутку перепугалась я, бросая обрабатывать мужа и присаживаясь рядом с домовым, который продолжал плеваться. – Ну, что ты как маленький-то. Это же лекарство, оно не должно быть вкусным. Зачем ты его лижешь?
- Попробовать. – Между отплевываниями простонал домовой.
Пришлось подхватить его на ручки и унести в туалет, где с боем удалось прополоскать ему рот. Оставив Степу пить воду из-под крана и умываться, я вновь вернулась к мужу.
- Ты уже сам все сделал? – Восхитилась я, застав Йохана за последним пшиком.
- Я посмотрел, как ты это делаешь. – Отозвался он. – Ничего сложного.
- Давай я на спину еще пшикну пару раз. – Отобрала я баллон и завершила превращение мужа в снежного человека. Сейчас он как никогда был похож на Йети: несколько космато-волосатый, в чем-то белом и в широких трусах, кокетливо закатанных к бедрам, чтобы увеличить обрабатываемую площадь.
- Может быть, снимем их совсем? – Предложила я, но священник вцепился в свой последний оплот нравственности, словно утопающий в спасательный круг.
- Хорошо, хорошо. – Отозвалась. – Аааа, черт! У меня же там лекарство для меня выкипает.
Я бросилась к горелке, и принялась щедро сыпать в котелок травы.
- Надо тридцать граммов, ай, ладно, хуже не будет. – Бормотала я. – Противовоспалительное, антигистаминное, ранозаживляющее…
- Плюнуть не забудь. – Ехидно посоветовал священник.
- Зачем? – Отвлеклась я и в этот момент зелье полыхнуло!
- Да, чтоб вас всех! – Воскликнула я и в самом деле плюнула.
И в этот момент священник икнул.
- А! Нет! – Закричала я. – Только не икота.
- Ты чего орешь? – Высунулся из дверей ванны домовой, вытирая покрасневшую мордочку полотенцем.
- Ты не икаешь? – Уточнила я, переводя взгляд с испуганно замолчавшего мужа на недоумевающего домового.
- И не собирался даже. – Домовой замолчал, прислушиваясь к себе и наконец уверенно кивнул.
- Да и я просто так икнул. – Отозвался священник. – Чего ты сразу кричишь. Уже и икнуть нельзя. Мажь давай уже свое зелье и хватит своих родных пугать.
Я с сомнением посмотрела на то, что у меня получилось. В принципе, пахло оно нормально, цвет был немного не такой, как было в учебнике, но я часто варила зелья по наитию, а не придерживаясь точных дозировок, указанных в рецепте, так что результат частенько несколько отличался. Однако, сейчас, у меня были какие-то смутные сомнения.
Впрочем, я еще раз посмотрела на свое лицо и решительно засучила рукава, чтобы начать мазать лекарство тонким слоем.
Лекарство получилось мерзкого буро-зеленого цвета с какими-то бордовыми вкраплениями. Но нанесенное на лицо, начало приятно холодить.
- Ну я и образина. – Мрачно заключила я, закончив обработку лица.
- Ты у меня в любом виде красавица. – Заметил священник, целуя меня в макушку, потому что все остальное было недоступно.
- Чаю? – Опять предложил домовой, и на сей раз мы не стали отказываться.
- Необычный отдых получился. – Заметил священник, аккуратно пристраивая свои обгоревшие и обработанные телеса на стуле. – Давно у меня не было такой активной жизни.
- По-моему, она у тебя началась сразу, как ты женился на мне. И даже немного раньше.
Взгляд мужа затуманился, судя по всему, он погрузился в какие-то весьма приятные воспоминания.
- Я тут новый чай заварил. – Прервал домовой, ставя на стол пузатый чайник с орнаментом из рыбок. – С чабрецом и земляникой.
- Земляникой? Уже? – Удивилась я. – А не рано?
- У меня леший в друзьях. – Усмехнулся домовой. – Ничего не рано. Она и так скоро поспевать начнет. Местные детишки быстро поблизости все обберут, так что если хочешь вареньица на зиму, то придется дать мне выходной. Ну, или я с лешим потом махнусь на копченый окорок.
Я кивнула, задумчиво глядя, как в мою любимую белую чашку с сердечком льется чай. Домовой пододвинул мне чашку и пару мисочек с разными вареньями.
