Лицо Маши вытянулось, и она стала еще более ласковой.
- Да-да. Конечно. Ты только не волнуйся. Тебе нельзя нервничать. А то еще швы разойдутся. Я тебе верю. И я в любом случае на твоей стороне.
- Почему? – Удивилась я.
- Ну, ты же женщина. Нас и так веками притесняли. А феминизм – это не про придерживать дверь. Может быть, ты скрытая мазохистка (хотя, судя по твоему виду не скрытая), и тебе нравится быть зависимой и в подчинении?! Я все равно на твоей стороне.
- По-моему, мне надо к психологу. – Сказала я, сдала нетронутый омлет и ушла в палату.
В палате лежала старушка, которая на ужин не пошла.
- Не переживай. – Подмигнула мне она. – Вот помню, мы с дедом ругались так, что стены дрожали. Хотя, он руку на меня почитай и не поднимал. В основном я его. Он только оборонялся. Один раз сидел, газету читал, а я как обычно пилила его. А он не слушает. Так я его чайником огрела. А чайник тяжелый, эмалированный на два литра. Еще и с водой. Ох и кровь из него текла. Раны на лице и голове сильно кровоточат.
- Помирились? – Машинально спросила я, доставая вышивку и разматывая нитки.
- Да, помер он.
- От удара чайником?
- Да нет. От старости.
Я потрясла головой, но уточнять не стала. Ну их, эти чужие тайны. Тем более, что из столовой вернулась Маша и снова, подмигнув мне, шепотом спросила:
- А что твой муж в большой сумке таскает? Оно шевелилось.
- Это кот. – Тоже шепотом ответила я. – В больницу нельзя кошек, а я очень скучаю по нему.
- Кот? – Маша задумалась. – Тогда он не может быть абьюзером. Домашние тираны все плохие люди. А твой вон, котиков любит.
- Конечно, никакой он не тиран. – Согласилась я. – Видишь, на какие жертвы ради меня идет?! Если его поймают, то станут ругать.
- Я никому не скажу! – Клятвенно пообещала Маша, но глаза ее так вдохновенно горели, что я не поверила.
В общей сложности в больнице я пролежала пять дней. Я поговорила с психологом и убедила ее, что я слегка с придурью, но для общества не опасна. Вышила котенка, который получился кривоватым, но весьма милым. И в день выписки подарила котенка Маше.
Еще раз поговорила с участковым и подтвердила, что никто меня не избивает и пообещала, что больше не буду падать на ножи. Не скажу, что он поверил, но хотя бы отстал.
Из больницы мы с мамой уехали как нормальные люди – на такси. А уже из дома она помогла мне построить портал на Перекресток.
- Даша вернулась! – Первым кинулся мне на шею домовой. – Я так тебя ждал! Будешь борщ? Или щи? Или, может быть чего-то другого хочешь? А хочешь, я тебе эти твои суши накручу? Я посмотрел обучающие ролики на твоем ноутбуке. Ничего сложного.
- Степа, я тоже так рада тебя видеть! – Обняла я его в ответ.
А потом ко мне подошел Йохан.
- Я тоже скучал. – Улыбнулся он. – Жаль, что твоя мама наотрез отказалась нас постоянно туда-сюда перемещать. Я бы чаще тебя навещал.
- Ничего страшного. – Улыбнулась я. – Зато я наконец-то дома, и мы скоро сможем заняться делами поинтереснее.
- А тебе уже можно?
- Вообще я хотела предложить испечь пиццу. Но ход твоих мыслей мне нравится.
Но тут в дверь снова постучали.
- Никакого покоя. – Пробормотал священник и пошел открывать дверь.
А я улыбнулась. Я была дома. И теперь все совершенно точно будет хорошо.
- Позвать госпожу ведьму? – Спросил священник.
- Нет, святой отец, я к вам. А благословите на самоубийство?!
- Что?
- Точно дома. – Улыбнулась я и пошла на кухню помогать домовому готовить праздничный обед.
Конец.
