Девушка отшатнулась, пытаясь вжаться в стену, слиться с ней, сгинуть прочь. Сияние глаз угасло под опустившимися веками. Ладони судорожно вскинулись к лицу — и обреченно вернулись на колени.
— Как твое имя? — спросил я.
— Оанууг, — ответила она. Словно выдохнула.
Губы ее шевелились. Я прислушался: девушка шептала не то заклинание, не то молитву. Быть может, сейчас же ею сочиненную.
Вне всяких сомнений, она видела вургра, как меня. Знала: этой ночью он придет за ней, чтобы докончить прерванную трапезу. И никто, даже зарытый под порогом отец, ей не защита.
Но я был страшен ей не меньше, чем вургр.
Глава двенадцатая
«О том, что было в самом начале.
Никто не знает, откуда пришел Мбиргг или Паук Бездны, Вауу-Гзоннг. Но он пришел из Прежнего Мира. Никто не знает, что за мир был прежде и как случилось, что он уступил место нашему миру. Но Прежний Мир сгинул, а Мбиргг уцелел.
Когда воды Прежнего Мира сплелись с его огнем, а глина его обратилась в прах и рассеялась, не стало ничего, в чем могла бы найти опору нога. Но это был не воздух, не была вода, не был огонь, не была глина. Это был Эйоруон — смешение воздуха, воды, огня и глины воедино. И только Мбиргг мог дышать Эйоруоном, есть его и пить его, не умирая от этого.
Но даже Паук Бездны не находил в Эйоруоне опоры своим ногам. И он падал тысячу тысяч лет, размышляя над тем, как ему поступить. Ибо Мбиргг был наделен разумом, чего не скажешь о потомках его, вауу, как не скажешь того и о многих людях, населяющих этот мир.
Ничто не отвлекало Паука Бездны от размышлений; ибо свет и тьма также растворились в Эйоруоне. А значит, не стало ни дня, ни ночи, ни самого времени, Мбиргг же узнал, что лет его падения была тысяча тысяч, потому что сердце его совершало удар один раз в год. И таких ударов была тысяча тысяч.
Когда же сердце Мбиргга совершило удар сверх отмеренного срока падения, Паук Бездны придумал, как ему поступить. И он сделал то, что делал и в Прежнем Мире, что делают и по сей день маленькие вауу-амэо, живущие под крышами домов этого мира. Он стал ткать паутину, чтобы можно было передвигаться в Эйоруоне из одного конца в другой.
Теперь о паутине Мбиргга.
Мбиргг ткал свою паутину еще тысячу тысяч лет. И когда он закончил работу, то назвал паутину Йоане — Опора. Потому что отныне он мог найти опору своим ногам и передвигаться в Эйоруоне куда ему заблагорассудится. И не беда, что и сам он продолжал вечное падение, и Йоане падала вместе с ним сквозь Эйоруон. Зато теперь Мбиргг мог освободить свой разум от размышлений о бесконечности. Ибо нет ничего в этом мире, что бы не совершало вечное падение сквозь бесконечность Эйоруона. Но размышления о бесконечности — пустое занятие, способное привести лишь к безумию.
Так как Мбиргг, творя Опору, ел Эйоруон, пил Эйоруон и дышал Эйоруоном, то и Йоане была соткана из Эйоруона. Ибо в ту пору не было иного, из чего можно было бы соорудить Опору.
Там, где нити Опоры пересекались, возобладал огонь. И он вспыхнул, чтобы рассеять небытие Эйоруона. Так в этот мир вернулись свет и тьма, ибо можно сказать «темно», лишь когда гаснет свет, и можно сказать «светло», лишь когда рассеется тьма. Этот огонь горит вечно, и всегда можно видеть пересечения нитей, обратив взор к ночному небу. И не было случая, когда хотя бы одна нить перетерлась, ибо ни один огонь еще не погас от завершения Йоане.
Но Мбиргг мог бы продолжать свое занятие и дальше, если бы его силы не иссякли. Он мог бы отдохнуть и ткать еще тысячу тысяч лет, но его ноги стерлись до основания, и нечем ему было сплетать нити. Только потому он прервал работу. И потому же не сумел воспользоваться плодами своих трудов. Он создал Опору, но не мог сделать и шагу туда, куда хотел.
Тогда Мбиргг изверг из себя неистраченный клубок нитей. И огня там было больше всего, поэтому клубок сразу же ярко вспыхнул, окончательно рассеяв тьму Эйоруона.
Так родилось солнце этого мира. И в прежние времена люди часто называли солнце словом Лаиреме — Клубок.
Теперь о детях Мбиргга.
Освободив свое чрево от паутины, Мбиргг оплодотворил сам себя, ибо он не нуждался в женщине, и зачал потомство. Вскоре родились его дети — Древние Пауки, Вауу-Гнриг, и каждый из них был огромен, но никто не превзошел своего отца, ибо это было невозможно. Поэтому Древние Пауки избрали обиталищем самого Мбиргга, ибо даже для них ячейки Опоры были чересчур велики. Это значит, что род вауу древнее рода людей, ибо вауу ведут происхождение от самого Паука Бездны.
После этого Мбиргг закрыл свои глаза и заснул, надеясь, что во сне его ноги скорее отрастут и он сможет продолжить работу над Опорой. Но пройдет тысяча тысяч лет прежде, чем заживут его раны. И еще тысяча тысяч лет прежде, чем у Мбиргга вырастут новые ноги. Поэтому люди могут спокойно возделывать землю, строить жилища, ковать металл и рожать детей. Ни один из них не дождется пробуждения Мбиргга.
Теперь о мужчине и женщине из Прежнего Мира.
Мбиргг не был единственным, кто уцелел из Прежнего Мира. Так как тело его было покрыто густой шерстью, среди этой шерсти укрылись мужчина Мнуарзиг и женщина Бгардаадд. И они спали все то время, пока Паук Бездны размышлял о бесконечности и ткал паутину Йоане. Если бы они не спали, то давно бы умерли от голода и печали. Ибо эти двое также пережили свой мир.
Когда Мбиргг рассеял мрак и погрузился в сон, Мнуарзиг и Бгардаадд пробудились. И увидели, что вокруг них блуждают чудовищные Вауу-Гнриг, и укрылись от них во рту Мбиргга. Но им нужно было искать себе пропитание и возвести кровлю над головами. Так как люди Прежнего Мира не имели детородных органов и делали себе детей из глины, каких заблагорассудится, то эти двое решили продолжить свой род. Но во рту Паука Бездны не было глины, а оставалось немного Эйоруона, смешанного со слюной. Зато Эйоруон содержал в себе и глину, и огонь, и воду. Поэтому Мнуарзиг и Бгардаадд сделали себе детей из Эйоруона и слюны Мбиргга.
Дети этих двоих сразу могли ходить, говорить и сражаться. Они и нужны были своим родителям, чтобы защитить тех от от Вауу-Гнриг. Они были могущественными воинами. Неуязвимыми — ибо кто может нанести урон телу из Эйоруона? Ведь из Эйоруона создан весь этот мир. Бессмертными — ибо Мбиргг не наделен был способностью умирать, и слюна его содержала дар бессмертия. Глаза их светились в темноте, потому что в них горел древний огонь Эйоруона. Поэтому они назывались Эйорзихтан.
Того, кто был сделан первым, звали Йунри. Он был о двух ногах и двух руках, но голов у него было тоже две. Так нужно было потому, что Йунри глядел на небо, и Лаиреме-Клубок слепил его глаза. Пока отдыхали два глаза на одной голове, два других бодрствовали и неотрывно глядели на небо. Таким образом Йунри следил за тем, чтобы Вауу-Гнриг не похители Лаиреме. В руках у него был лук, а стрелы Йунри добывал себе, выдергивая шерсть Мбиргга и поджигая ее от Лаиреме.
Того, кто был сделан вторым, звали Эрруйем. Он был о двух ногах и двух руках, но головы у него не было вовсе. Так нужно, было потому, что он решил поселиться в чреве Мбиргга и охранять все его отверстия от Вауу-Гнриг. Так как свет не проникал туда, Эрруйем не нуждался в голове. Разум же его находился во всем его теле, а врагов он находил по запаху. Оружием Эрруйема был молот, который он смастерил себе из зуба Мбиргга.
Того, кто был создан третьим, звали Йогелдж. Он был без ног, но рук у него было восемь и еще одна голова с клювом вместо носа. Так нужно было потому, что он сидел в западне, и Вауу-Гнриг по ошибке принимали его за себе подобного. Когда они приближались, чтобы поговорить с ним, Йогелдж хватал их и раздирал на части. К тому же, он умел понимать их язык и даже подзывал их в свою западню.
Того, кто был создан четвертым, звали Яо-Денг-Вадд. У него было шесть ног и две руки, а голова была одна. Так нужно было потому, что он бегал быстрее мысли и нападал на Вауу-Гнриг, когда те вовсе не ожидали нападения. В каждой руке Яо-Денг-Вадд держал пучок молний, чтобы ослеплять и оглушать Древних Пауков. Позже, когда стало некого больше поражать, Яо-Денг-Вадд освободил свои руки от молний, забросив их на небо. И они блуждают там, разыскивая себе новую жертву, но так как Яо-Денг-Вадд больше не направляет их силу, то они часто ошибаются в своей охоте.
Ту, кто была сделана пятой, звали Гемиуадд. У нее были две руки, две ноги и одна голова — все, как у обычного человека. Но у нее было четыре лона, чтобы удовлетворять прихоти старших братьев, ибо все Эйорзигган были оснащены детородными органами. Гемиуадд не сражалась с Вауу-Гнриг: предназначение женщины — только в служении мужчинам. То, чем занималась Гемиуадд, не было кровосмесительством, так как Эйорзигган не были рождены из одного лона, а всего лишь сделаны одними руками.
Когда же Эйорзигган разошлись в разные стороны, Мнуарзиг сделал из остатков Эйоруона еще одного сына и назвал его Яуйм-Зюгру. Больше во рту Мбиргга не оставалось ничего, из чего можно было бы делать новых детей. И потому Яуйм-Зюгру оказался отлучен от женского лона. Иногда его называют еще Вандиа, что означает «Обделенный». То, что Мнуарзиг снабдил его детородным органом, было ошибкой, но это впоследствии привело к возникновению людей. Поэтому можно сказать, что люди появились на свет по ошибке.
