очков и увидел Комза, бешено строчащего в блокноте.
— Вот, Ричард, — сказал он, подавая ему страницу. — Вы можете взять оригинал.
Это были первые слова, сказанные им по-английски.
— Благодарю вас, — сказал Комз. — Я немедленно это отошлю.
— Именно так, — сказал Воронцов, объявив таким образом аудиенцию законченной.
Комз и Реми вышли из здания и направились к машине.
Пока их не было, гаишники успели перегородить проезд черному «Шевроле». Один из милиционеров высунулся из окна и показал на знак, запрещающий стоянку.
— Господа, я прошу убрать вашу машину, — вежливо сказал Комз по-русски. — Вы препятствуете проведению дипломатических мероприятий. — И, не слишком учтиво, добавил по-английски: — Прочь с дороги, болваны!
Постояв еще несколько секунд, патрульная машина лишь слегка сдвинулась с места, так что «Шевроле» мог едва проехать в образовавшийся проход. Комз хотел было протаранить их, но потом решил, что с сообщением, лежавшим у него в кармане, в эту субботу в мире и так было слишком много неприятностей.
Ситуационный центр при Белом доме
Президент Рейган прервал свой полет в Кемп-Дэвид и вернулся в Вашингтон ко времени ланча. Вертолет морской пехоты сел на лужайку, на которой его ждал заместитель помощника по национальной безопасности Джон Пойндекстер.
Капитан третьего ранга Бой видел из окна Ситуационного центра, как они быстро прошли по направлению к кабинету Пойндекстера, находившемуся в западном крыле. У Бона была пачка новых фотографий, сделанных с Р-ЗС, кружившего над поврежденной советской подлодкой. Той действительно приходилось несладко: дыра в ракетной палубе была настолько большой, что туда мог провалиться «Фольксваген», и из нее клубами выходил желто-оранжевый дым. Стабилизаторы на боевой рубке торчали перпендикулярно воде, говоря о том, что подлодка лишилась всех своих источников энергии. На другом фото был советский сухогруз, спешивший на помощь.
Бону было интересно, доложит ли Пойндекстер президенту о сумасбродной идее отбуксировать советскую подлодку в американский порт.
К столу Бона подошел помощник с листом бумаги в руках. Это была копия послания, врученного поверенному в делах Комзу в Москве, с оригиналом на русском языке и переводом на английский. Послание передал дежурный сотрудник Госдепартамента. Копии также были направлены в Пентагон. Как только Бон принялся за чтение, раздался телефонный звонок.
— Капитан третьего ранга Бон слушает.
— Говорит Пойндекстер. Президент желает выслушать доклад по ситуации с подлодкой. Вы готовы?
Бон пробежал глазами перевод сообщения и воскликнул:
— Вот это да!
— Что вы сказали, капитан?
— Прошу прощения, сэр. Да, я готов. У меня послание от Михаила Горбачева.
— Сообщение по горячей линии?
— Нет, сэр. Оно пришло из Госдепа.
— Мы сейчас будем.
Бон перечитал послание Пойндекстеру. Почему Горбачев не воспользовался горячей линией? Чтобы успокоить нас? Усыпить? О чем говорилось между строк? Это случилось за неделю до встречи на высшем уровне. Что это: случайность или стратегия? Вновь зазвонил телефон. На этот раз это был капитан второго ранга Херрингтон из Пентагона.
Бон прямо чувствовал жар, исходивший от бумаги, когда зачитывал сообщение Херрингтону.
Тот спросил:
— А эта записка действительно от Горбачева?
— Насколько мне известно, капитан.
— Почему они не воспользовались горячей линией?
— Мы все ломаем над этим головы. А что вы думаете о тексте послания?
— Горбачев пудрит нам мозги. Он не знает, в каком состоянии ракеты, — сказал Херрингтон. — Он не может об этом знать.
— Что вы хотите этим сказать?
— Если уж мы не знаем, что с ними, — сказал Херрингтон, — то как Горбачев может об этом знать?
Бон ощутил появление президента прежде, чем увидел его; воздух неожиданно стал словно наэлектризованным. Сначала вошла Кэти Осборн, личный секретарь президента, затем Джон Пойндекстер и, наконец, президент Рейган.
— Сэр, — сказал Бон президенту, — это только что доставили из Госдепартамента. Послание от генерального секретаря Горбачева.
Прочитав документ, Рейган взглянул на Пойндекстера.
— Кажется, этот парень исправляется. Может, Чернобыль преподал ему хороший урок?
— Фотографии у вас? — Взгляд Пойндекстера пронизывал собеседника насквозь.
— Да, адмирал. — Бон открыл папку с фотографиями и разложил их на столе.
— В огне и ядовитых газах. Боже мой. Мы можем чем-нибудь помочь этим ребятам? — спросил Рейган.
— Туда направляется наш спасательный корабль, — сказал Пойндекстер, бросив быстрый взгляд на Бона. — Это «Паухэтэн». Из Норфолка также вышел корабль со специалистами по радиации на борту.
— Это хорошо. Когда они будут там? — спросил президент.
— В течение часа, как мне было сказано.
«Там уже находится наша подлодка», — подумал Бон.
— Ну что ж, очень хорошо. Я хочу, чтобы Горбачев знал: мы делаем все, что в наших силах.
Адмирал Пойндекстер молча кивнул. «Бог мой, он вообще ничего не сказал о нашей подлодке», — подумал Бон.
— Насколько это опасно, Джон? — спросил Рейган у Пойндекстера.
— Не знаю. Мы впервые столкнулись с этим, господин президент.
— Нам известна причина?
— Мы думаем, что взорвалась одна из ракет. Возможно радиоактивное заражение. Мы проводим дозиметрический контроль. Если что-то обнаружится, придется закрыть для навигации весь прилегающий район.
— Туда идут три торговых судна русских, — сказал Бон. — Одно должно уже быть на месте.
Пойндекстер посмотрел на него и сказал:
— Пускай сами облучаются, если хотят. Это их дело.
— А «Паухэтэн»? — спросил президент.
— Он предназначен для буксировки/тушения пожаров и устранения течи, но не для борьбы с радиоактивным загрязнением. Если наш воздушный разведчик что-то обнаружит, то придется отозвать свои корабли и заново оценить обстановку, если загрязнение окажется сильным. Возможно, придется объявить карантинную зону вокруг подлодки. Мера предосторожности.
«Карантинную зону? — подумал Бон. — Чтобы защитить мир от радиации или чтобы без посторонних глаз захватить К-219?»
— А русские сосуды… — оговорился президент.
— Сосуд — это то, в чем хранятся горячительные напитки, — сострил Пойндекстер. — Ракеты, господин президент. Полагаю, вам следует выразить свою обеспокоенность и посоветовать господину Горбачеву не рисковать жизнями своих людей.
Рейган кивнул:
— Составьте проект и покажите мне перед отправкой. — Рейган еще раз просмотрел фотографии и перевел взгляд на Бона. — Похоже, дело серьезное. Надо предложить Горбачеву любую помощь с нашей стороны.
Адмирал Пойндекстер улыбнулся:
— Вы выразились как нельзя лучше, господин президент.
Самолет ВВС США над Анкориджем, Аляска
«Боинг-707» поднялся на высоту десять с лишним километров и взял курс на северо-запад, к Берингову проливу, чтобы затем повернуть к Японии и Южной Корее. Каспар Уайнбергер сидел в обитом плюшем салоне для заседаний, который находился сразу же за носовым камбузом. Звукоизоляция в салоне была очень хорошей, здесь было намного тише, чем в салоне третьего класса, зарезервированного для журналистов, сопровождавших министра обороны. Он прочитал сообщение, которое принес его помощник по военным делам, генерал Гордон Фарнелл. Текст был намного полнее, чем в простой записке, предназначавшейся президенту, его расширили из источников, лично
