Зелигзон, как и прочие
Kommando, агенты Абвера.
И все же… все же очень похоже на то, что альтернативная вселенная действительно существует. Как и утверждает это Захер уже полтора года. Но что творится там на самом деле? Если бы послать туда верных ему людей из Люфтваффе…
– Спешу добавить, рейхсмаршал, – продолжал Кохлер, – что решение бомбить английские города, а не радиолокационную сеть, принадлежало не вам, а фюреру. – И он воззрился на Геринга с надеждой.
Адмирал Канарис скрестил руки на груди, задумчиво прошелся по комнате и заговорил, словно обращаясь к самому себе:
– Вот уже несколько минут я обдумываю одну странную мысль. В регионах, подвластных Японии, особенно в штатах Скалистых гор и в ТША, распространяется одна книга: у нас она запрещена, но в моем ведомстве, разумеется, ее знают. Говорят, по каким-то неведомым мне причинам она очень популярна у японцев. Это роман, чистая выдумка – по крайней мере, так мы полагали до сих пор.
– «И отяжелеет кузнечик», – закончил Геринг. Он читал книгу Готорна Абендсена: на него, разумеется, запрет не распространялся. – История о том, каким был бы сегодняшний мир, если бы союзники выиграли войну.
– И анализ того, как они могли бы победить, – добавил Канарис. – Абендсен считает, что союзники выиграли бы, если бы Советский Союз сумел остановить генерала фон Паулюса под Сталинградом. Именно на этом допущении основан его вымышленный мир. Об этом же историческом условии сообщают и наши двое Kommando: это и произошло в Nebenwelt. Похоже, книга Абендсена – не что иное, как сообщение об этом другом мире.
– Не совсем, – поправил Кохлер. – И Зелигзон, и я знакомы с романом Абендсена: между миром, который он описывает, и тем, в котором мы прожили последние полтора года, действительно есть общее сходство. Однако многие детали различаются. Это ни в коей мере не точная копия. Например, в книге президентом Америки на момент вступления в войну был Рексфорд Тагуэлл, а в Nebenwelt – все еще Рузвельт…
– Тем не менее, – настаивал Канарис, – Абендсен все же что-то знает о Nebenwelt, пусть в самых общих чертах. Детали различны, но сходство налицо: игнорировать это было бы неумно с политической точки зрения.
– Почему неумно? – поинтересовался Геринг.
– Это означает, что у Захера нет монополии на доступ в Nebenwelt. Знает о нем один человек, Готорн Абендсен, – могут узнать и другие, а возможно, уже и знают. Значит, у нас нет того абсолютного контроля над порталом в иной мир, который нам нужен.
– Да зачем он нам нужен? – недоуменно спросил Геринг. Никогда он не мог уследить за хитросплетениями мысли адмирала, столь характерными для разведчиков.
Адмирал ответил, тщательно подбирая слова, с выдержанно-бесстрастным лицом:
– Любая планируемая нами военная операция должна быть тщательно прикрыта.
– Да почему? – все не мог взять в толк Геринг. – И какие-такие мы планируем военные операции?
Единственное, что приходило ему в голову – космическая программа, колонизация Венеры и Марса. До сих пор Вермахт в этом не участвовал; эмиграцией занимались только СС. Может быть, наконец решено привлечь к этому и армию? Пожалуй, от этого будет толк: СС пока что так и не удалось вывести достаточно адекватных образцов генетически усовершенствованного человека, пригодного к жизни на других планетах.
Однако Канарис, по всегдашнему своему обыкновению, быстро и ловко перевел разговор на другое:
– Необходимо провести тщательное, пункт за пунктом, сравнение воображаемого альтернативного мира Абендсена с Nebenwelt. Я хочу точно знать, в чем они схожи, а в чем различны. – Он сделал выразительный жест. – Возможно, это всего-навсего то, что японцы называют синхронистичностью, – ничего не значащее совпадение. Или, скорее, то, что называл синхронистичностью наш физик Вольфганг Паули: я и забыл, что концепция акаузальных связей – немецкого происхождения. – Канарис нахмурился. – Они постоянно обращаются к этому чертову оракулу, книге «И-Цзин», без нее не принимают ни одного решения. Меня такое смущает. Хорошо, что Партия осудила этот дегенеративный восточный мистицизм!
– Этот оракул, – подхватил Кохлер, – существует и в Nebenwelt. Мы несколько раз с ним сталкивались, хотя широкого распространения там он не имеет. А в книге Абендсена, в описанном им мире, не упоминается совсем.
– Еще одно различие, – задумчиво протянул Канарис. – Если бы мы верили этому оракулу, – сказал он наконец, – то предположили бы, что он знает о существовании Nebenwelt и что в «И-Цзин» можно найти какие-то сведения и о нем. Я читал, что оракулом пользуется Абендсен; насколько я понял, он составил сюжет своей книги при помощи гексаграмм. Быть может, поэтому его вымышленный мир так напоминает Nebenwelt? Но подумайте, какой в этом риск для Германии! Если оракул пытается сообщить тем, кто к нему обращается… – Тут адмирал, нахмурившись, оборвал себя. – Я так говорю об этой штуке, словно она живая!
– Хорошо, что мы здесь, на германской территории, ее запретили, – заметил Геринг. – Помню, как настаивал на этом доктор Геббельс: у него просто пена изо рта пошла, когда тот композитор – как бишь его? – сказал в интервью, что на основе «И-Цзин» подбирает гармонические последовательности.
– Наш Маленький Doktor пускает пену изо рта по поводу всего, чего не понимает, – заметил Канарис.
– А кто понимает этого оракула? – возразил Геринг. – Никто, даже из тех, что на него полагаются. Если не считать теорию Паули о синхронистичности, у нас нет гипотез, как он работает. Не верить же, подобно древним китайцам, что гексаграммами управляют невидимые духи!.. – Эта тема ему наскучила, и он вернулся к тому, ради чего прибыл в Олбани. – Захер, чрезвычайно важно для внешней и внутренней безопасности Германии, чтобы ваши исследования Nebenwelt оставались строго конфиденциальными. Книга Абендсена и так подняла слишком много шума: даже в Германии большинство интеллектуалов имеют общее представление о ее сюжете, хоть, разумеется, саму книгу не читали. К сожалению, читать и не обязательно – достаточно знать о ее существовании. Вы понимаете, о чем я. Если широкие массы задумаются о возможности иной жизни, о том, каким был бы мир без германского владычества, это надломит их безусловную самоидентификацию с Gemeinschaft[100], единым народом, созданным Партией в 1932 году и теперь распространившимся на половину мира. Писатель Готорн Абендсен нанес своей книгой огромный вред: всех возможностей Sicherheitsdienst, тайной полиции, оказалось недостаточно, чтобы предотвратить ее нелегальное распространение даже в центральных Gau, да что там – в самом Берлине! Особенно широкую популярность, несмотря на все усилия госбезопасности, получила книга в Гамбурге.
– Нам необходим этот Абендсен, – продолжал размышлять Геринг. – Пусть SD Einsatz Gruppe похитит его и как следует допросит.
«Как только отсюда выберусь, – решил он, – позвоню насчет этого Гейдриху. Странно, что рейхсфюрер СС до сих пор
