Сенатор действительно ложился в полночь, вот уже много лет не изменяя своей всем известной привычке. С того памятного утра 19… года, когда его посетил Главный Йог мира и, взяв за консультацию восемь тысяч кларков, посоветовал три способа борьбы с болезнями и старостью: сон, глубокое дыхание и умеренность в пище, — сенатор неукоснительно пользовался дорогими советами и чувствовал себя превосходно.
Было уже четверть двенадцатого. Крафт, чему-то улыбнувшись, расстегнул рубашку и достал из медальона, подвешенного на груди, маленький золотой ключик. Затем он подошел к сейфу, стоящему в углу комнаты, и открыл его. Если бы кто-нибудь мог наблюдать в эту минуту лицо Крафта, то ни за что не поверил бы, что перед ним знаменитый Крафт, жестокость которого порождала легенды. Сейчас его лицо источало блаженство и даже одухотворенность. Говорят, с такими лицами поэты пишут свои лучшие стихи.
Крафт достал из сейфа аккуратно расчерченный лист плотной белой бумаги, карандаш и резинку. Потом отошел к столу и опустился в кресло. Вспыхнула настольная лампа, осветив молодое еще, не изрезанное морщинами лицо сенатора. И губы его зашевелились, словно он молился.
— Антарктида, — шептал Крафт. — Десять по вертикали… Запишем… Часть света, на которой живут пингвины. Это, понятно, не перепутаешь.
Он откинулся в мягком кресле и сам себе улыбнулся.
— Теперь первая буква «Э», четвертая «Ш». Восемь по вертикали. Первая «Э»… Эйнштейн! Блестяще. Как раз восемь букв. Но Эйнштейн ли? Кто-то, кажется, называл этого физика Эпштейном…
Крафт встал из-за стола и пошел к стеллажу, на котором были установлены энциклопедии всех времен и народов. «Эйнштейн, слава тебе, Господи!»
Кроссворд получался элегантным.
Пробило без четверти двенадцать. Крафт мельком взглянул на часы. Его мозг все еще лихорадочно работал, хотя он, не вызывая слуги, стал постепенно раздеваться.
— Первая «О», третья и пятая тоже «О» — всего девять букв. «Оборона»? Мало. «Орфография»? Много. «Оболочка»? Одной буквы не хватает…
Сенатор устало закрыл глаза.
— Спокойно, сенатор! — неожиданно услышал он голос и странный шорох у окна.
Крафт застыл в неподвижности, так и не открывая глаз, словно надеясь на то, что это галлюцинация и не стоит убеждаться, что происходящее — реальность.
— Откройте глаза, сенатор, — так же спокойно произнес кто-то, и Крафт осторожно приоткрыл один глаз.
Прямо перед собой он увидел человека в плаще с поднятым воротником. У окна стоял второй, у него был более интеллигентный вид, но его усы произвели на сенатора неприятное впечатление. Крафт вновь закрыл оба глаза.
— Не надо бояться, сенатор, — сказал все тот же человек. — Мы не убийцы.
Крафт посмотрел на говорящего:
— Деньги в сейфе. Вот ключ.
— Благодарим вас, сенатор. Но деньги нам тоже не нужны. Не двигайтесь и не снимайте рук со стола, иначе мы осуществим насилие.
— Вы уже и так его осуществляете, — сказал сенатор.
— Увы! — спокойно произнес человек в плаще.
— Что же вам угодно, господа? Кто вы? — преодолев первый приступ страха, спросил Крафт.
— Сенатор, — ответил человек в шляпе, — если вы тот, за кого мы вас принимаем, вы отлично знаете, кто мы такие. А если вы уже не тот человек, то знать вам, простите, не обязательно.
— Что дальше? — обретая уверенность, произнес Крафт, поняв или сделав вид, что понимает: перед ним не простые уголовники.
— Мы хотели бы прежде всего вас обыскать, — сказал человек с плащом.
От окна отделился усатый и проворно обыскал карманы сенатора. Крафт не сопротивлялся. На его лице появилось брезгливое выражение, и некая надменность позы говорила о том, что он уже вполне освоился с обстановкой.
— Скажите, что вы ищете. Я, быть может, отдам вам это добровольно.
Нежеланные гости переглянулись.
— Портсигары, господин сенатор, и серебряные часы, — сказал усатый.
— Пожалуйста! — с охотой произнес Крафт, делая движение, чтобы открыть ящик стола.
— Не двигайтесь! — почти крикнул усатый. — Я сам.
В ящике действительно лежали какие-то часы, но портсигара не было. Часы были маленькие, к тому же не серебряные, к тому же действующие. Усатый положил их назад в стол.
— Вы курите, Крафт? — спросил он.
— Нет.
— Давно?
— Какое вам дело?
— У меня есть дело ко всему, что касается вас! — резко сказал усатый, но человек в плаще остановил его незаметным жестом.
— Спокойно, господа, больше благоразумия! Сенатор, давайте говорить напрямик. Нас интересует, кто вы, и пока мы это не выясним, мы отсюда не уйдем.
— То есть как вас понимать? — удивился Крафт. — Что значит — кто я? Не я к вам пришел, а вы ко мне — стало быть, вы должны знать, куда идете!
— Кто вы? — жестко спросил человек в плаще, словно не расслышав последних слов сенатора. — Отвечайте на вопрос!
— Сенатор Крафт, господа, разрешите представиться.
— Сенатор Крафт-младший был убит четыре дня назад! Это так же верно, как то, что я стою перед вами.
— Это чушь, господа!
— И кто бы вы ни были, вы не Крафт! — продолжал человек в плаще. — Посмотрите на этого господина!
Крафт перевел взгляд на усатого и снова брезгливо поморщился.
— Вам знакомо это лицо?
— Впервые вижу.
— Это ваше лицо, сенатор Крафт!
Сенатор на секунду закрыл глаза. Потом открыл их и спокойным голосом произнес:
— Вы просто сошли с ума. Вы бредите.
«В самом деле, — подумал Гард, снимая плащ. Ему стало жарко. — В самом деле, с точки зрения нормального человека, происходящее сейчас — чистый бред. Но ведь он не может быть сенатором! И он знает это! Кем бы он ни был, профессором Грейчером или сенатором Ванкувером, он превосходный актер! Но как поймать его, на чем?»
— От вас только что уехал Ванкувер, — сказал Гард. — Вы уверены, что он не оставил здесь своего «я», а в его теле не уехали вы?
— Отказываюсь вас понимать!
«Я сам себя не понимаю, — подумал Гард. — Если Грейчер был в облике сенатора Крафта, а потом поменялся телами с Ванкувером, то, значит, передо мной сидит сенатор Ванкувер в облике Крафта, а Грейчер уехал в машине Ванкувера. Стало быть, передо мной человек, у которого сознание Ванкувера, его память и привычки, но тело — Крафта? Черт его знает, как все запутывается!»
Крафт терпеливо ждал.
«Лобовая атака явно провалилась», — сказал про себя Гард и взглянул на Таратуру. Надо было обладать потрясающей выдержкой, чтобы не свихнуться в эту минуту: Гард искал Грейчера дома у Крафта, действуя бок о бок с человеком, внешность которого и была внешностью Грейчера! Фантасмагория!
