– Что здесь, черт дери, происходит? – процедил сквозь зубы Загулов.
– Да, похоже, соревнования какие-то, – ответил Горностай.
– Твоя работа? – Майор треснул кулаком по двери.
– Да ну! На подготовку, согласования по нескольку месяцев уходит, а у меня – одна ночь. Смешно!
– Ах тебе смешно? – Глаза майора налились кровью. – Ну ты сейчас обхохочешься!
Он резко махнул рукой и ударил Горностая по горлу. Тот застонал от боли и схватился за шею руками. Загулов выскочил из машины, распахнул водительскую дверь и нанес сильный удар в лицо. Раздался хруст сломанного хряща, из носа Горностая хлынула кровь.
– Еще смешно? – крикнул майор и заметил притянутую резинками к каркасу ручку от домкрата.
В его голове, словно в ускоренном фильме, пронеслись кадры, как он с размаху бьет этой трубой по уже бездыханному кровавому месиву.
– Чтоб вашу! Доведете до греха!
Злоба отхлынула. Загулов поднялся в кабину, убедился, что Горностай жив, с хрустом воткнул передачу и спрыгнул на землю. Машина медленно и какими-то рывками покатилась вперед и замерла, уткнувшись в толстое дерево.
– Авария! – негромко объявил майор и пошел пешком в сторону шоссе.
Гид открыл глаза. Начинало светать. В машине было холодно, но заводить двигатель не имело смысла – без нагрузки дизель прогреется через полчаса, а то и позже. Женя уютно спряталась в спальнике с головой.
Гид аккуратно, стараясь не шуметь, открыл дверь, выскользнул наружу и замер. Озеро было идеально гладким, каким бывает только ранним утром. Шумно плеснулась рыба, по воде побежали круги, потом все снова успокоилось.
До него донесся звук дизеля. Судя по постоянно меняющимся оборотам, машина двигалась не по шоссе. В каком направлении она ехала, он определить не смог, но в любом случае до нее было еще далеко.
Гид уже привык к заряженному ружью в кабине, но своим главным оружием считал телефон. Он по нескольку раз в день звонил Семенычу и Шурупу, старался задействовать свои связи и связи своих друзей и знакомых. Регулярно возникали встречные вопросы, но результата пока не было. Кто и зачем, оставалось неясным. Было несколько версий, но, чтобы действовать, нужно было знать точный ответ.
Женя держалась неплохо, но он понятия не имел, на сколько ее еще хватит. Хоть они и познакомились сто лет назад, он понимал, что знает о ней очень мало. А ведь война – не женское дело. К тому же он не знал, угрожает ли что-нибудь ей и правильно ли он сделал, втянув ее в эту авантюру.
Солнце давно поднялось над горизонтом, когда один за другим зарокотали моторы. Гид забрался на крышу машины. Вскоре он увидел старенький Чероки с криво наклеенным номером на двери, поднимающий фонтаны брызг. Неужели трофи? Он точно знал, что в ближайшее время здесь ничего подобного не намечалось.
Он позвонил Шурупу. Тот сказал, что сегодня проходит очередной «Путь Самурая», но совершенно в другом месте. Гид попросил его все выяснить.
Зазвонил телефон. Номер не определился. Гид немного помедлил, но затем ответил. Это был его старый знакомый, которому Шуруп отвозил диск со стоп-кадрами из Лосева.
– Машины мы пробили, – сообщил он, – обе висят на МВД. Один парень из спецназа, второй и мужик постарше – из «антикора».
– Откуда? – переспросил Гид.
– Из отдела по борьбе с коррупцией. Остальных вычисляем, но думаю, они тоже оттуда. Еще известно, что при «антикоре» есть своя группа захвата и группа слежки. А ты что, в чиновники подался?
– Нет. Я вообще из леса не вылезаю.
– Тогда странно, что они тобой занимаются. Но учти, у меня на этот отдел выходов нет.
– Понял. Спасибо, – ответил Гид.
Шуруп остановил на дороге знакомого, от которого узнал, что сегодня утром в месте, где должен был быть лагерь «Самурая», участников ждал большой фанерный щит с новыми координатами, ни много ни мало, в сотне километров оттуда. Правда, большую часть участников успели предупредить рано утром по телефону.
В базовом лагере он встретил Турбодеда, который рассказал ему все, что узнал накануне от Горностая.
Турбодед и Фуджи, организатор «Пути Самурая», пили кофе в шатре, служащем штабом соревнований.
– Что с тобой? Что случилось? – всполошился Турбодед, увидев входящего, всего залитого кровью Горностая.
– Мы сорвали охоту! Они уезжают, – ответил тот.
Фуджи вскочил на ноги и выбежал из шатра.
– Ка-лин-кин! – что было сил заорал он.
– Если ты слепой, это не значит, что я должен оглохнуть! – ответил остановившийся от неожиданности в метре от него врач.
Фуджи молча показал рукой на шатер. Калинкин вошел в шатер, увидел Горностая и молча начал расстегивать свой чемодан.
– Когда же вы ездить-то научитесь? – ворчал Калинкин, накладывая повязку.
Пациент промолчал.
– Теперь тебя будут называть Фантомасом, – заметил Фуджи.
Шуруп умчался на встречу с Гидом.
– Этот Горностай, он что, твой близкий друг? – спросила Женя.
– Да нет, – ответил Гид, – скорее знакомый.
– Почему тогда он все это сделал? Он что, не понимал, как рискует?
Гид вспомнил, как пару лет назад ему часа в три ночи пришло сообщение от Горностая с координатами и одним-единственным словом «Сижу». Гид, зевая, вбил координаты в навигатор, оделся и выехал со двора. До точки было недалеко, и место было знакомо, но в темноте Гид долго не мог найти выход из лабиринта дорожек, ведущих к берегу петляющей как змея узкой лесной речки. А в навигаторе, как назло, не оказалось подходящего трека.
Наконец он выехал на большое, заросшее травой поле. По полю протекал ручей, превратившийся в полосу топкой каши. Выделялось коварное место только ярко-зеленой травой, что в сумерках было заметить непросто.
В этом ручье и застрял Горностай. Лебедкой там цепляться было абсолютно не за что, и он отправил сообщение Гиду. Но оставались хай-джек, траки и богатый опыт, и пока Гид ехал, Горностай не оставлял попыток выбраться из плена. Перед самым появлением подмоги ему удалось-таки это сделать.
На поле Гид увидел огни машины. До них было метров триста, и он не обратил внимания, что, по данным навигатора, точка была гораздо ближе.
Горностай накачивал колеса, но, увидев приближающегося Гида, начал отчаянно махать руками. Гид бросил взгляд на экран навигатора и тут же нажал на тормоз, но было поздно. Машина плотно угнездилась там, откуда только что выбрался Горностай.
Более или менее похожие истории происходили с Гидом и его знакомыми и раньше, но эта запомнилась фразой, которую произнес Горностай, вытащив лебедкой машину Гида: «А вот что бы ты сейчас делал, не окажись меня здесь?»
– У вас что, считается нормальным позвонить в три часа ночи малознакомому человеку и пригласить его в гости в болото? – недоверчиво спросила Женя.
– Пожалуй, да, – ответил он, – впрочем, так же как и вытащить застрявшего соперника, пожертвовав своим результатом, а то и победой.
– Вытащить застрявшего соперника? С которым ты соревнуешься, кто быстрее едет и меньше застревает?
– Ну, да.
– А это не то же самое, что забить гол в свои ворота?
– Я бы сказал, что это – то же самое, что протянуть противнику выбитую тобой шпагу.
Кукуруза достал из конверта фотографию и положил перед инспектором.
– Смотри, какой шикарный фоторепортаж! Вот ты берешь пятьсот рублей с водителя КАМАЗа за остановку в неположенном месте. Просил тысячу, но у него больше не было. Какие эмоции! И все в фокусе, даже номер на купюре. Чувствуется рука мастера.
Инспектор хладнокровно посмотрел на полковника и взял снимок в руки. Как они смогли его подловить? Он же всегда начеку и ни за что не возьмет ни копейки, если есть хоть малейшая вероятность, что за ним следят.
Он сразу узнал это место на шоссе. Там стояла какая-то хибара, но до нее было далеко. Да, хорошая у них оптика. Служба внутреннего контроля управления ДПС такой не располагала.
Кукуруза продолжал:
– А вот парень на Додже расплачивается за осевую. Пять тысяч – не дороговато?
Инспектор промолчал.
– Ну, поехали дальше, – произнес полковник. – Вот девушка на Форестере не протерла номер тряпочкой. Да такой красотке мог бы и сам номер протереть. Нет, тысяча рублей… Дальше будешь смотреть? Кстати, здесь только те, кто согласился дать показания.
Инспектор холодно посмотрел в глаза Кукурузе.
– Чего вы хотите?
– Чего я хочу? Лично я хочу, чтобы мы с тобой сейчас оказались в Штатах. Там тебе дали бы лет двести. И таким, как ты, неповадно было бы торговать своими погонами на дорогах. Ты никогда не думал, из-за кого народ ментов не любит, из-за вас или из-за нас?
– Нет, не думал.
– А хочешь, у тебя будет возможность целыми днями только и делать, что думать? Нет? Ну тогда слушай. Интересует меня один твой приятель, некто Гид. Зову его в гости, а ему все некогда. Если ты его поторопишь, подарю тебе это портфолио.
