Гости выглядели озабоченными, напряженными, на лицах Басманова и Максимова отражалась плохо скрываемая тревога.
На пенсионеров сильно подействовало самоубийство Кедрова. Они, зная многое о делах покойного генерала, все же не находили убедительных причин для такого кардинального решения, что принял Кедров. И это непонимание вызывало у них тревогу, неуверенность и даже страх.
Шеленгер пригласил всех в беседку, где на столе Хоза расстелил карту с планом Максимова. Бывший полковник КГБ спросил:
– Ну что, Марк Рудольфович, рассматриваем все же мой план операции?
– Да, Леонид Максимович, – спокойно солгал Шеленгер, – вот и полевые командиры, Баркаев и Доулетхан, имеющие богатый боевой опыт проведения диверсионных акций, внимательно изучив его, признали план вполне приемлемым.
Лицо Максимова немного просветлело, он успокоился, задал вопрос непосредственно Палачу:
– Какие-нибудь вопросы за время оценки моих наработок у вас возникали?
– Незначительные. Но это, согласитесь, неизбежно. Одно дело играть в войну на карте, совсем другое – вести боевые действия в реальной обстановке. Мы по ходу акции, с вашего позволения, внесем кое-какие изменения, если этого потребует конкретная обстановка.
Максимов, польщенный, важно ответил:
– Конечно, конечно! Главное, придерживайтесь основной концепции, стратегии плана, ну а корректировка в тактике во время проведения акции будет просто необходима, я вполне согласен с вами!
Палачу не терпелось рассмеяться в лицо этому надутому индюку, но знание скорой участи отставника сдерживало чеченца.
После дифирамбов Максимову Мурза обратился к Басманову:
– Игорь Владимирович, мне нужна ваша консультация.
– Да? – встрепенулся бывший заместитель директора завода цветных металлов. Оказывается, и он еще нужен, а то сидел, словно посторонний, неодушевленный предмет. – Пожалуйста, я полностью к вашим услугам, уважаемый!
Палач спросил:
– Вам, случаем, не известен режим планового выхода на связь колонны с теми, кто отвечает за ее движение? И кто проводит сеанс?
– Как же, – с готовностью ответил Басманов, – известно и то и другое. Связь с Первым – это позывной Москвы, и со Вторым – позывной сотрудника отдела безопасности перевозок в Переславле осуществляет начальник колонны, некий Терехин Сергей Сергеевич – позывной Колонна, следующий старшим первой бронированной машины. Первый и дает команду на начало движения, и сообщает об этом в Переславль Второму, который отвечает за проезд колонны до города, следующий сеанс, как правило, в два часа пополуночи, как только машины проходят деревню Зубровка. Терехин связывается со Вторым, который в свою очередь передает информацию в Москву. Потом сеанс связи уже в городе, когда колонна подходит к УВД и делает короткий отдых. Дальше ее ведет Первый, график их переговоров мне неизвестен.
– Достаточно, Игорь Владимирович! – прервал Басманова Палач. – О связи колонны я узнал все, что хотел узнать, теперь о том же, но касаемо машин сопровождения милиции. Менты ведут плановые переговоры? Если да, то когда и с кем?
Басманов задумался, затем ответил, но менее уверенно:
– Вообще-то милиция имеет свою связь и может в любую минуту связаться с УВД Переславля, но, насколько мне известно, они больше находятся на приеме. По крайней мере, инструкция сил сопровождения предусматривает только экстренный выход на связь начальника охраны. А вот между собой милиция и внутренняя охрана бронированных «КамАЗов» общаются постоянно. По внутренней связи!
Палач кивнул:
– Спасибо за консультацию, Игорь Владимирович, у меня к вам вопросов больше нет, да и ко всем остальным тоже. Предлагаю принять план Леонида Максимовича Максимова за основу, по нему и действовать!
Участники совещания единогласно одобрили предложение Баркаева. На этом служебная часть сходки была объявлена законченной.
Банкир пригласил всех к озеру, пока Роман накрывал в беседке стол.
У воды компания разделилась.
Шеленгер о чем-то говорил с Басмановым и Максимовым, Мурза отошел к камышам с Хозой. Говорить особо было не о чем. Умаров уже перебросил своих людей на остров, он знал, что получит задачу непосредственно перед акцией, так что о службе разговаривать не имело смысла. Гадать, как сложится обстановка в ходе акции, тоже было бессмысленно.
Шеленгер в какой-то момент отошел от своей компании, подозвав Палача.
– Твой заказ насчет специального оружия будет выполнен 4 июля. Его доставят ко мне. К вечеру пятого числа присылай сюда джип. «К-701» и «КамАЗы» могут быть отправлены на место хоть завтра. Двадцатитонный полуприцеп с тягачом уйдет в карьер пятого числа. Мне пришлось выложить за все это большие деньги, Мурза!
– Вычтите их из моей доли, не обеднею, босс! – ответил Палач.
Но в Шеленгере заговорил банкир, умеющий считать деньги, он не согласился с Баркаевым:
– Зачем же так? Дело общее, навар общий, доли равные, следовательно, и расходы должны быть поделены пополам!
– Как угодно!
Казалось, финансовая часть операции, ради которой она и затевалась, сейчас меньше всего волновала чеченца. Палач задумчиво проговорил:
– Больше перед акцией мы не встретимся, но в ночь с седьмого на восьмое июля ждите меня и предупредите охрану, я могу появиться откуда угодно, когда угодно и как угодно! После отправки фургона я прибуду сюда! Пусть будут внимательны и не палят без толку, иначе сами наглотаются свинца!
– Я приму меры предосторожности, Мурза, и лично буду встречать тебя!
Сказав это и убедившись в том, что стол в беседке для обеда накрыт, Шеленгер пригласил всех на шашлык.
Обед прошел молча.
О деле больше не говорили, вспомнили и помянули Кедрова.
Басманов не выдержал и проговорил:
– Что с ним случилось? Непонятно!
Ответил банкир:
– Поступок Юры никому не понятен. Следствию в том числе. Но факт самоубийства налицо. Покойный перед тем, как сделать роковой выстрел, даже парадную форму надел. Так сказать, ритуал исполнил. Офицер, видите ли, должен платить долг чести при всех регалиях! Только в чем этот долг у Кедрова состоял? Только не в финансах!
Мурза, молчавший до сих пор, резко ответил:
– Не забывайте, господа, в каком ведомстве он служил. Мало ли что могло у него произойти на службе? Может, какой нелицеприятный разговор с начальством состоялся? И потом, он никогда настоящей опасности не подвергался, ни в одном бою не участвовал, крови не видел, а тут такое дело намечается. А у него нервы на пределе, и успокоить некому, семьи нет, тепла рядом нет, да еще чуть ли не бутылку водки проглотил, насколько я владею информацией от нашего босса. Вот в результате крышу и снесло! Такое бывает! Хотя и не принято говорить о покойниках плохо, все же позволю себе отметить то, что господин Кедров был отчаянным трусом. Я работал под его началом в Чечне. И знаю, как в каждом деле он осторожничал, в первую очередь выгораживая себя. Если бы я беспрекословно выполнял его указания, то в Чечне никакого Палача не появилось бы. А было бы непонятно что! Думаю, чем раньше мы о нем забудем, тем будет лучше для всех! Не та это была личность, чтобы о нем плакать! Пусть все, что я сказал, и прозвучало кощунственно, но я высказал свое мнение! Другие могут думать иначе, это их право! Я все сказал!
С Мурзой спорить не стали, принявшись за кофе, десерт и настоящие кубинские сигары, коробку которых раскрыл посередине стола Шеленгер.
Можно было уже и расходиться, но банкир затягивал сходняк. Он должен был выполнить еще одну просьбу Палача.
В 13-50 к беседке подошел Роман:
– Извините, господа. Марк Рудольфович, вас просит к телефону некий Соболев из мэрии, он звонит по городскому телефону.
– Что этому чинуше еще надо, – изображая неудовольствие, пробурчал банкир, – прошу прощения, я на минуту покину вас!
Шеленгер встал, быстрым шагом направился в дом. За ним неотлучно следовал Роман. Они почти одновременно зашли в кабинет. Банкир коротко спросил:
– Оружие?
– Так точно, босс! – ответил Роман.
Шеленгер открыл сейф, достал упакованный в целлофановый пакет пистолет-пулемет «клин», имеющий скорострельность до 1200 выстрелов в минуту, с магазином, заряженным двадцатью пистолетными 9-мм патронами, протянул его Роману. Помощник Палача уложил ствол в кейс, который ему тоже передал банкир вместе с перчатками, молча вышел из кабинета.
Телохранитель, другой, не тот, которого отделал ранее Роман, при виде бывшего раба подтянулся. В его взгляде не было и намека на какое-либо превосходство. Гурцев удовлетворенно хмыкнул, прошел с кейсом на выход во двор к «Тойоте».
Бросил кейс на сиденье переднего пассажира, надев перед этим на руки перчатки, стал ждать сигнала Палача.
А Шеленгер, вернувшись в беседку, произнес:
– Прошу еще раз прощения, господа, но мне надо срочно выехать в город. Да и у вас своих дел наверняка в избытке. Так что закончим совещание. Пожелаем друг другу, а в первую очередь Мурзе и Хозе – непосредственным исполнителям намеченной акции, успеха и на этом расстанемся. Следующая встреча уже после окончания операции «Богатое Наследство», по моему приглашению. Не смею никого задерживать, до свидания!
