—Извини, — Хейли рассмеялась и потерла ладонью живот. — Похоже, ты витал где-то в тысяче миль отсюда.
—Похоже...
Пальцы вдруг стали неуклюжими, мозг превратился в желе. Солнце освещало Хейли сзади, поэтому ее лицо оставалось в тени, а когда он прищурился, вокруг ее головы появился ореол вроде нимба.
—Я прогуливалась и услышала твою музыку, — Хейли кивнула на распахнутые окна, за которыми надрывалась рок-группа «REM». — Я однажды была на их концерте. Классно. Фиалки? Они сейчас нарасхват.
—Ну, они любят прохладу.
—Я знаю. А почему в этом месте? У тебя тут вьюны.
—Клематисы. Им нравится, когда корни в тени... Ну, поэтому над ними и сажают однолетники.
—Интересно. — Хейли присела на корточки, чтобы рассмотреть получше. — А какого цвета клематисы?
—Этот лиловый. — Харпер встревожился — беременным вряд ли можно сидеть на корточках. Разве ребенок не сдавливается? — Может быть, принести тебе стул?
—Нет, спасибо. Мне нравится твой дом.
—Мне тоже.
—С этими садами вокруг он как из сказки. Конечно, большой дом очень красивый, но как-то подавляет. — Хейли скорчила гримаску. — Только не подумай, что я неблагодарная.
—Нет, нет! Я тебя понимаю. — Хорошо, что он занят цветами и может на нее не смотреть. — И все-таки дом потрясающий. Мою маму из него не выгнать даже динамитом.
—Я целую неделю избавлялась от желания ходить на цыпочках и разговаривать шепотом. Можно мне посадить одну?
—У тебя нет перчаток. Я могу принести...
—Не надо. Я не возражаю против чуточки грязи под ногтями. Сегодня была одна покупательница. Она сказала, что беременным женщинам очень полезно сажать цветы. Я думаю, это как-то связано с плодородием.
Он не хотел думать о плодородии. В этом было что-то пугающее.
—Хорошо, сажай.
—Спасибо. Я хотела сказать... — И сказать это было легче с занятыми руками. — Понимаю, как это может выглядеть со стороны, ну, что я появилась из ниоткуда прямо на пороге твоей мамы. Я не стану злоупотреблять ее добротой. Я не хочу, чтобы ты думал, будто я пытаюсь...
—Я знал только одного человека, которому это удалось, но ненадолго.
—Ее второй муж, — Хейли кивнула, приминая землю вокруг цветка. — Я спросила о нем Дэвида, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Он сказал, что бывший муж крал деньги Роз со счета и обманывал ее с другой женщиной. — Хейли выбрала еще одну фиалку. — И Роз так поддала ему под зад, что он опомнился лишь на полдороге к Мемфису. Остается только восхищаться! Но, понимаешь, как бы она ни злилась, он ее обидел.
Хейли прижала ладонь к боку, и Харпер побелел.
—Что?.. Что с тобой?..
—Ничего. Ребенок зашевелился. Для меня это до сих пор шок.
—Ты должна встать! Ты должна сесть!
—Дай мне просто закончить с этим цветком. Дома, когда появился живот, люди — некоторые люди — решили, что я залетела и парень меня бросил. Я злилась, но и стеснялась тоже. Может, отчасти и поэтому уехала. Тяжело стесняться с утра до ночи. Вот. — Хейли утрамбовала ладонями землю вокруг цветка. — Очень красиво.
Харпер вскочил, чтобы помочь ей подняться на ноги.
—Хочешь посидеть минутку? Или я могу тебя проводить.
Хейли похлопала себя по животу.
—Он тебя нервирует.
—Наверное. Немного.
—Меня тоже. Но я прекрасно себя чувствую. Ты, наверное, хочешь посадить все эти цветы до темноты. — Она посмотрела вниз на цветы, оглянулась на дом, на сады. Ее миндалевидные голубые глаза словно впитали все это и сфокусировались на лице Харпера. У него моментально пересохло горло. — Мне на самом деле нравится твой дом. Увидимся на работе.
Он стоял неподвижно, глядя, как Хейли идет — нет, скользит — по тропинке и исчезает за поворотом, словно растворяется в сумерках... и вдруг понял, что совершенно обессилел, как после хорошей пробежки. Пожалуй, лучше сначала выпить пива, успокоиться, а потом уж закончить с фиалками.
Невозможно накормить пиццей пепперони двух мальчишек и собаку и не оставить кучу грязи. Выпроводив сыновей выгуливать Паркера, Стелла навела порядок на кухне.
—Для следующего праздника пиццу покупаю я, — сказала Хейли, загружая стаканы в посудомоечную машину.
—Договорились. Когда я была беременна Люком, мне не хотелось никакой еды, кроме итальянской. Пицца, спагетти, лазанья. Удивляюсь, как Люк не выскочил, распевая: «Amore, amore».
—У меня нет особенных пристрастий. Я просто ем все, что вижу. — Хейли посмотрела в окно на мальчиков и собаку, носившихся по газону, освещенному садовыми фонарями. — Ребенок много двигается. Это нормально, да?
—Конечно. Гэвин просто устраивался поуютнее и дремал. Чтобы расшевелить моего старшего, его приходилось потыкать или выпить колы. А Люк будто месяцами занимался гимнастикой. Малыш не дает тебе спать по ночам?
—Иногда, но я не возражаю. Возникает такое чувство, будто в мире всего два человека. Я и он... или она.
—Я тебя понимаю. Только, Хейли, если тебе не спится, тревожно или ты просто неважно себя чувствуешь — что угодно! — ты всегда можешь позвать меня.
Комок в горле мгновенно растаял.
—Правда? Вы серьезно?
—Конечно. Я прошла через это дважды, а разговор с опытным человеком иногда помогает.
—Я не одна, — тихо сказала Хейли, не сводя глаз с мальчиков за окном. — Все не так, как я представляла. Я была готова справляться в одиночку... я думаю... — она заморгала, пытаясь остановить навернувшиеся слезы, и потерла глаза. — О господи!..
—Поплакать тоже иногда полезно. — Стелла погладила плечи Хейли. — И обязательно скажи мне, если не захочешь одна ехать к врачу.
—Когда я была у доктора, он сказал, что все хорошо. Все соответствует сроку. И что я должна записаться на занятия. Ну, вы знаете, по подготовке к родам. Они советуют приходить с кем-нибудь.
—Возьми меня!
Хейли замерла.
—Вы не шутите? Вы уверены? Я прошу слишком многого.
—Я с удовольствием тебе помогу. Это почти так же здорово, как самой родить еще одного.
—А вы бы родили? Если бы...
—Да. Мы планировали двоих, но, как только родился Люк, я подумала: неужели это все... и как было бы здорово попробовать родить девочку. Но я бы обрадовалась и еще одному мальчику. — Опершись о рабочий стол, Стелла тоже посмотрела в окно. — Они замечательные, мои мальчики. Правда?
—Да.
—Кевин так гордился ими, так их любил... Думаю, он не отказался бы и от полудюжины.
Голос Стеллы дрогнул, и теперь Хейли попыталась успокоить ее, поглаживая плечо старшей подруги.
—Вам больно говорить о нем?
—Теперь уже нет. Какое-то время, долгое время было больно. — Она взяла тряпку и принялась протирать уже чистую поверхность стола. — А сейчас я просто храню хорошие воспоминания. Я должна позвать мальчиков в дом...
