— Я не стану преуменьшать серьезность положения твоей подопечной, — наконец произнес он низким, ровным голосом. — У Билли множество переломов. Нос сломан в четырех местах, плюс к тому шесть ребер. Ушибы и синяки будут заживать несколько недель.
Олимпия резко откинулась назад в кресле, крепко обхватив себя руками.
— О Господи, — прошептала она. Затем, выпрямившись и собравшись с духом, попросила: — Расскажи мне все, самое худшее. В голосе ее звучала стальная решимость, глаза смотрели цепко, словно просверливая насквозь. — И не старайся задурить мне голову, Дункан. Мы слишком давно друг друга знаем. Неважно, что ты там сейчас думаешь, но духу у меня на двоих хватит.
— Это еще мягко сказано, — согласился он, на этот раз без улыбки.
— Так что я хочу услышать правду на чистейшем английском языке. Без всякого вашего медицинского трепа. Договорились?
— Что ж, все правильно, — кивнул он, оставляя за ней право взглянуть фактам в лицо. — В общем, ты понимаешь, что Билли потребуется целая серия сложных хирургических операций…
— Судя по тому, что они сделали с ее лицом, об этом нетрудно было догадаться. — Олимпия закурила. — Продолжай.
— И все же с хирургией пока придется подождать.
— Почему? — Брови Олимпии взметнулись вверх. Разве нельзя начать сразу же?
Он покачал головой.
— Невозможно, Олимпия. Она слишком много перенесла. Может, через день-другой и можно попробовать, но не раньше. Иначе она просто не выдержит.
Стараясь подготовиться к вопросу, которого она боялась больше всего, Олимпия опустила глаза, принявшись рассматривать свои древние руки. Где-то под ложечкой вызревал страх. Сигарета, зажатая в зубах, задрожала.
— Ты… Как ты думаешь, тебе удастся справиться, Дункан? — спросила она мягко. Отведя взгляд от покрытых старческими пятнышками рук, Олимпия посмотрела ему прямо в глаза. — Она сохранит свою красоту?
— Да.
— Слава Богу! — пылко выдохнула женщина.
— Не спеши с благодарностями, — остановил ее Дункан.
Олимпия вздрогнула, и столбик пепла упал с сигареты на пол.
— Дункан! — Она загасила сигарету, не сводя с него глаз. — Что ты хочешь этим сказать?
Он грустно взглянул на нее, понимая, что и ее стальные нервы могут вот-вот лопнуть. Лицо Олимпии побледнело, взгляд сделался напряженным: судя по всему, запас ее сил явно подходил к концу. Он вздохнул, решив для начала преподнести ей новости получше.
— Что касается внешности девушки, ничего особо трудного, что нельзя было бы поправить, я не вижу. К счастью, сломанные ребра не задели легких. Несколько недель восстановления после операции — и она будет как новенькая. Даже шрамов не останется.
— Тогда в чем же проблема?
— Я сказал, она будет выглядеть как новенькая. Что касается косметической стороны, об этом я позабочусь. Однако ее раны куда глубже, Олимпия. Значительно глубже. — Он помолчал. — Я говорю сейчас не в философском смысле, хотя и тут есть над чем подумать. Я говорю сейчас о ее внутренних органах.
В горле опять противно пересохло, под ложечкой шевельнулся страх.
— Матка разодрана чуть ли не в клочья, — тихо добавил Дункан.
Олимпия не могла шелохнуться, потрясенная услышанным.
— О Господи милостивый… — едва выдохнула она. Что же это за зверье, от которого ей удалось спасти девушку? — Что… Что они с ней сделали?
— Я сам бы хотел это понять, — раздраженно ответил Дункан. — Не знаю, что там произошло, но либо в нее что-то впихивали, либо мужчин было несметное количество. — Он мрачно помолчал. — Я не гинеколог, но даже мне ясно, что состояние девушки очень тяжелое. Даже при самом удачном исходе я бы не стал ручаться, что когда-нибудь она сможет выносить ребенка. — Он коснулся руки Олимпии. — Я сделал то, что мог, Олимпия. А теперь послушайся моего совета: срочно отвези ее в клинику.
Она упрямо покачала головой.
— Дункан, ты знаешь всех крупнейших медиков в этом городе. Умоляю, позвони кому-нибудь из хирургов-гинекологов и попроси приехать сюда, чтобы сделать операцию. Ты это умеешь…
— Олимпия, что тебя не устраивает в больнице?
— Я… Мне бы не хотелось, чтобы Шир… Билли попала на этот раз в обычную больницу. Поэтому я ее сюда и привезла. — Она умоляюще взглянула ему в глаза. — Пожалуйста, Дункан! Ты мне доверяешь?
— Олимпия, — произнес он жестко. — Объясни мне, черт возьми, что происходит?
Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же передумала. Поджав губы, она принялась соображать, насколько может ему открыться. Дожидаясь, пока она придет к какому-то решению, Дункан не выдержал: даже его прославленного терпения на это не хватит. Поднявшись, он направился к выходу.
— Дункан, подожди! — Что-то в ее голосе заставило его остановиться. — Как ты уже мог догадаться, Билли была связана с ужасной компанией. Но постарайся меня понять. Я обещала ей, что буду осторожна и никому ничего не скажу. Я дала ей слово, Дункан. Единственное, чего я хочу, — чтобы она как можно скорее забыла весь этот кошмар.
— После того, что она пережила, не исключено, что в ее сознании возможен провал. Но, если ты ждешь от меня помощи, я должен знать больше.
— Дункан, поверь мне, — взмолилась Олимпия. — Чем меньше ты знаешь, тем для тебя же спокойнее. Эта мразь, надругавшаяся над девушкой, не из тех, кто легко забывает, каким образом мне удалось увести ее у них из-под носа. И не из тех, кто прощает. — Она перевела дыхание, взглянула еще раз на свои руки и вновь пристально посмотрела на него. — Ты же видишь, Дункан, я боюсь не только за Билли, я боюсь также и за себя.
Казалось, ей наконец удалось до него достучаться.
Дункан повернулся и снова опустился в кресло напротив нее.
— Я слышал, что ты сказала, но я продолжаю настаивать: девушке необходима срочная операция в клинике, — повторил он. — В „Ленокс-Хилл", либо в „Докторс-хоспитэл". Возможно даже, в „Сент-Винсенте" или в городской клинике Нью-Йорка.
Олимпия затрясла головой, не желая с ним соглашаться.
— Дункан, послушай меня. — Она взмахнула у него перед носом незажженной сигаретой. — Ты хочешь, чтобы Билли умерла? Или чтобы эти бандиты превратили нас в фарш? Ну пойми ж ты хоть на мгновение, что в безопасности она будет только здесь!
— Ну, если нужна помощь властей… — начал было он.
— Властей! — Олимпия фыркнула. — Да что они могут сделать? Ну, прикроют ее на какое-то время. А потом? Не станут же они сопровождать ее всю жизнь! — Она убежденно покачала головой. — Кроме того, я не могу втягивать в это дело полицию, поскольку Билли сказала, что откажется давать показания или выдвигать обвинения. — Она опять умоляюще посмотрела ему в глаза. — Неужели ты не понимаешь? Малышка перепугана до смерти, Дункан! И, если я отвезу ее в больницу „Сент-Винсент" или еще куда, я сделаю то, что едва не сделали те ублюдки, — угроблю ее!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
