спросила я дрогнувшим голосом.
Коловертыш нехорошо посмотрел на оборотня и буркнул:
- Говори уж, раз начал.
Чародей помялся немного и продолжил. При этом он взял меня за руку, и я не сопротивлялась, более того, как-то даже приятно было ощущать тепло его ладоней, как бы говорящее мне «не верь, этого просто не может быть, какие еще упыри и упырицы, это просто россказни, сказки, ты здесь и я здесь, мы оба живы и нам ничего не угрожает».
- Для того чтобы магиня превратилась в упырицу, надо ее держать под полом, на цепи из особого сплава, и морить голодом и жаждой, только раз в седмицу подносить сырое, еще теплое мясо и стакан крови. Через четыре седмицы можно приводить уже живое существо, к тому моменту начнется мутация, и полуупырица сама умертвит свою жертву. Сначала приводят домашнюю птицу, скот, потом… потом сажают к ней маленького ребенка.
Я онемела от ужаса. И это у нас что, Светлая Сторона империи? Мама дорогая, что же нас ждет в Темной?!
Сударь Лиодор, тем временем, продолжал:
- Когда полуобращенная упырица убивает ребенка, ее умертвляют саму – для окончательной мутации она должна испытать болевой шок: ей надрезаются сухожилия на ногах и руках, а затем с помощью особых приспособлений ломаются кости. Медленно умирая от боли, упырица встает из своей могилы уже настоящим орудием. И орудием очень злым и кровожадным.
- Светлые боги! – я открывала и закрывала рот, от ужаса даже перехватило дыхание, но сударь Лиодор нажал на какие-то точки на ладони и воздух со свистом ворвался в легкие.
- Сударыня, мне жаль, что расстроил вас этой информацией, - виновато пробормотал он. - Я и подумать не мог, что вы настолько впечатлительны…
Настолько? Магиня жизни, целительница, преклоняющаяся перед чудом рождения, рассвета, начала… Узнает о том, какие существуют надругательства над этим волшебным, неведомым никому, таинством!..
По щекам текли слезы, и я не заметила, как оказалась на сиденье чародея, прижатая к его боку, а рука с платком с уже знакомыми мне инициалами вытирала мои слезы.
Коловертыш сидел нахохлившись, хмуро наблюдая за нами.
- Теперь скумекала, почему я был супротив того, чтобы ехать через Менферу?
У меня не было сил даже, чтобы кивнуть ему.
- Перестань, - попросил его маг, - Сударыня Хессения, то, что вы сейчас услышали, является не более чем ознакомительной лекцией, экскурсом в историю, а точнее в предвестие Смутной Войны. Подобных случаев, - он запнулся, но продолжил. - Было всего… несколько, и с тех пор повторений не фиксировалось.
- А что же тогда Даня говорит?
- Это просто россказни. Я лично знаю чародеев, посещавших графство Менфера, и все они вернулись живыми и здоровыми, и не заметили никаких изменений магического фона.
- Это как вы намедни не заметили наличие светлой целительницы в пригороде Штольграда? – ядовито, но каким-то дрожащим голосом, поинтересовалась я. Коловертыш был со мной солидарен. Он больше не ругался на нас, а был непривычно серьезен. И это вызывало еще большую тревогу.
- Сударыня Хессения, - предпринял иную попытку достучаться до моего здравого смысла чародей, - А как же почтенный Хориус, выдавший нам подорожную к своему родственнику? Он, по-вашему, послал бы нас на верную погибель?
Эти слова немного утешили меня. По крайней мере, стучать зубами о край стакана с водой, услужливо подаваемого мне чародеем, перестала. Да и Данька не нашелся, что возразить. По всему было видно, давешний хозяин ему понравился. А интуиции коловертышей смело можно доверять. Недаром они представляют особую ценность, в качестве помощников ведуний.
Вспомнились пухлые щечки Демки и родинка над губой Йожки… Голубые, доверчиво распахнутые глазенки малышей… Нет, решительно надо все эти страхи… Перешагнуть через них надо, вот что!
***
- Уважаемые! Потрудитесь-ка приостановиться!
- Проверочка, господа, проверочка!
- С вещами на выход!
Просьбы остановиться прозвучали, как приказы – уверенно, нагло, даже как-то издевательски, что ли. Мне понадобилась секунда, ну ладно, десять, чтобы взять себя в руки. Чародею надо отдать должное – ни один мускул не дрогнул на его красивом, аристократичном лице. Коловертыш спрятался в свою корзинку.
Въехав на территорию графства, мы все втроем поразились открывшейся нам картиной. Как будто дверь между мирами прошли. Если за спиной остались цветущие, ароматные, зеленые луга и веселая извилистая дорога, кокетливо виляющая, огибающая холмы, то сейчас оказались в каком-то царстве серости, затхлости, мрака и общей, какой-то крайне неуютной атмосферы.
И дело даже не в том, что мы въехали в лес. Я, Йагиня, знала, какими бывают леса, пусть даже не Лес Йагинь, но этот не поддавался никаким описаниям. Такое ощущение, что сами сумерки были здесь единым живым организмом – плотным, хищным и опасным, как будто высматривающим – кто первый высунется из по ошибке попавшего сюда экипажа, кто чужой посмел вторгнуться в это серое сумеречное царство.
Стражники появились так внезапно, как будто возникли прямо из воздуха, были сотканы за мгновение из тумана светлым шутником Колядой, известным пристрастием к несколько темному юмору.
Только их приказы прозвучали в этом странном спокойствии серого леса еще более жутко, нежели была сама эта тишина, окутавшая экипаж, как только мы въехали на территорию графства Менфера. Удивительно, что мы перестали слышать даже бодрый перестук копыт наших шайров, и если мне было жутко до нытья в зубах, то что говорить о нашем кучере, сидящем снаружи, на облучке?
Быстрота, с которой чародей распахнул дверцу экипажа и выскочил наружу, сделала бы честь тени самого алконоста – священной птицы светлого бога Хорса. Мы с коловертышем остались стучать зубами внутри.
- Я тебе сейчас покажу уважаемых с вещами на выходе, - раздался тихий, ровный тон наследного герцога Дарнийского.
- Не признал, ваш высокблагородие, - уже менее уверенно ответили ему. - А карету вашу проверить мы все-таки обязаны, служба как-никак.
