— Миссис Монтгомери, это безумие, — говорил он. — Через два ча-са начнёт темнеть, а вы в лес собрались. Да ещё и по такому снегу!
— Я иду не одна, а с вами и Сарой, — возмущалась я.
Времени и так мало, а мы его тратим на пустую болтовню.
— Сержант Виллоу, вашему командиру очень плохо. Если есть надежда спасти его жизнь, то я готова бежать за помощью даже на край света.
А вы?
134
Он должен был жить. За эти месяцы Ричард стал мне ближе, чем были мои родные. Я узнавала полковника, и он мне уже не казался таким высокомерным, как в нашу первую встречу. Я хотела его спасти не потому, что от его жизни зависела моя свобода. Это было уже что-то другое. Наверное, я полюбила Ричарда намного раньше, чем сама это поняла. Он был для меня загадкой, которую я не пыталась разгадать. Мой «муж» сам открывался мне.
— Я пойду с вами, — наконец-то согласился сержант.
Опустив виновато глаза, добавил:
— А если с вами что-то случиться, как я посмотрю в глаза вашему му-жу?— Если мы не поспешим, то его глаза закроются навеки, — сказала я, бросившись догонять Сару.
Идти пешком по глубокому снегу и вправду было равносильно безу-мию. Подбирая юбки, ставшими тяжёлыми от налипшего на них снега, я чуть шла за Сарой. Моя подруга, одетая в одежду своего племени, двигалась с лёгкостью кошки. Даже перепрыгивала через невысокие препят-ствия в виде коряг и пней в лесу. Сержант Виллоу, как положено военному, спокойно и без жалоб шёл позади нас. Иногда наш охранник останавливался и прислушивался к шорохам зимнего леса. Сара улыбалась, говоря, это пока звери, её народ встретит нас дальше. Она оказалась права. Когда сумерки окутали собой лес, на нашем пути из ниоткуда появились три воина-гурона. Направив на названных гостей луки, один из них подошёл ближе. Я узнала в нём своего спасителя. Опуская лук, он спросил у Сары, что нам нужно. Пока моя подруга объясняла причину нашего визита, я, от-бросив всякий стыд, рассматривала Железное Перо. Как же он красив.
А это голос! Гортанный и с хрипотцой, действовал на меня завораживаю-ще. Он разговаривал с Сарой и бросал острые взгляды в мою сторону.
Сержант Виллоу нервничал, крепко сжимая ружьё.
— Мне не нравится, как этот дикарь смотрит на вас, миссис Монтгомери, — тихо сказал верный солдат.
— Сейчас это не имеет значения, сержант. Главное, здоровье моего му-жа, — успокоила я его, а сама улыбнулась индейцу.
Глаза Железного Пера загорелись, а вот лицо так и осталось бесстраст-ным.— Они проводят, — сказала Сара, после разговора с сыном вождя. —
Мой народ мне не очень рад. Ещё больше разозлиться, когда увидит вас в поселении.
Историю, как приняли родители выбор дочери, я знала. Отец и мать
Сары долго не могли смириться, что она ушла к бледнолицему из форта.
Племя её принимало, когда Сара наведывалась с детьми, но вот чужа-ков нет.
— Я буду говорить с вождём, — сказала я Саре.
Без согласия вождя, мать Сары не пойдёт помогать врагу. И пусть то-135 пор войны гуроны и англичане закопали несколько лет назад, но всё равно недоверие и натянутость чувствовались в отношениях. Ещё и бывший комендант подлил масла в огонь ненависти. Не спасали и браки между нашими народами. Зачастую такие семьи были вынуждены жить обособ-ленно и своими силами.
Всю оставшуюся дорогу мы прошли молча. Железное Перо шёл впереди и недоглядывался. Я заметила, он никогда не оглядывается назад. Лес был его домом. Он знал здесь всё. Каждое дерево, овраг, яму, ручей и, наверное, каждого зверя. И только присутствие чужих нарушало симфонию тишины в родном лесу Железного Пера. Это он способен был расслышать за десятки миль. Сейчас незваные гости шли рядом и наши шаги уже были ему знакомы.
Перед самым поселением я споткнулась. Железное Перо, подхватив меня под руку, не дал упасть. Наши глаза снова встретились. Как и тогда в лесу, мой спаситель на целое мгновение завладел моим сознанием. Время словно остановилось для нас и если бы не голос сержанта Виллоу, я б ни вернулась из страны грёз так быстро.
— Миссис Монтгомери, с вами всё в порядке? — подбегая к нам, громко спрашивал солдат.
Я пришла в себя, и, переведя взгляд на сержанта, заверила его, что не стоит беспокоиться. Индеец с неохотой передал меня в руки заботливого военного. Глубоко вздохнув, я пошла под руку с Виллоу до самого поселения.
Сара оказалась права. Нас приняли нерадушно. Столпившись гуроны, придирчиво рассматривали гостей. Кто-то из толпы даже грубо что-то сказал Саре. По интонации, я поняла, что это упрёк. Ладно, сама приходит с детьми, так ещё и жену коменданта привела с солдатом. Подруга также ответила. Потом оказалось, претензию высказала мать бывшего жениха.
И Сара особо не переживала над словами женщины.
Железное Перо сказал Саре идти за ним в дом совета племени. Там с нами встретится вождь. Признаться, я ожидала увидеть в поселении вет-хие хижины, а не длинные массивные бревенчатые дома, разделённые широкими улицами. Их жилища походили на цилиндр. Такой необычной формой деревянные строения обязаны крыше и изогнутым балкам. Дома были очень большие. И как я поняла, в них жили сразу несколько семей.
Если честно, то наш форт по обороне уступал селению гуронов. Деревянные стены свыше десяти метров с башнями защищали индейцев от врагов.
Не так уж они примитивны, как мне говорили. Чтобы построить такой го-родок надо быть не только сплочёнными, но и иметь простейшие представление о строительстве.
Дом советов, куда нас привёл сын вождя, был ещё больше чем обычные постройки. Указав жестом нам обождать, Железное Перо вошёл внутрь. Сержант Виллоу снова занервничал. Быть одному в логове врагов, да ещё с двумя беззащитными женщинами, тут не только не занервнича-136 ешь, сума сойдёшь. Когда мой дикарь вышел и шепнул что-то Саре, солдат ринулся вперёд. Встав между мной и входом в дом, сказал:
— Я не пущу вас одну туда, миссис Монтгомери.
— Всё хорошо, я сама пришла к ним за помощью. Не думаю, что у гуронов нет законов гостеприимства, — успокоилась я сержанта.
Сара взяла меня за руку и повела за собою в темноту. Солдата не пустил Железное Перо, встав у дверей.
Мои глаза не сразу привыкли к полумраку внутри. Очаг в центр дома не освещал и почти не согревал. Запахи дерева, выделанных шкур животных, трав и гари сливались воедино, отчего было с непривычки трудно дышать. Оглядевшись вокруг, я заметила, что дом разделен на несколько комнат и в каждой горит такой же очаг. Люди там были, но они так тихо сидели и смотрели на меня, что мурашки пробежали по моему телу. Эту почти мёртвую тишину, разрезал хриплый голос в темноте.
— Сама Чёрная Лилия пришла, — выходя из мрака к огню, говорил вождь.
Он знал английский. Переводить Саре не пришлось.
Чёрная Лилия, странно звучит из уст старика. Я была белой и моё происхождение держалось в тайне для всех жителей Ред — Ривер. Почему он так меня назвал? Неужели дикари способны видеть то, что скрыто для белых.— Чёрная Лилия? — переспросила я, посмотрев на вождя.
Весь седой. Лицо в глубоких морщинах. Выцветшие карие глаза, в которых была видна вся мудрость прожитых лет. Старик, но стоит прямо. Да-же тяжёлые шкуры не тянули его к земле. Он гордо взирал на меня. Я также старалась смотреть на него. Без страха.
Когда мы шли сюда, Сара дала совет: «будь смелой, трусость мы осуж-даем и в женщинах». И я запретила себе бояться, ради Ричарда. От моего разговора с вождём зависела жизнь полковника и моя свобода.
— Ты красивая, как водяная лилия, но цветёшь не в чистой воде, а среди чёрной грязи форта, — сказал он и опустился к очагу. — Садись.
Я села напротив его и нас разделили языки огня, освещая всполохами лица. Сара тоже опустилась на шкуру возле очага.
— Красный Лис болен, — озвучил вождь сам причину моего визита, —
и ты пришла просить помощи.
— Да, — подтвердила я. — Он умрёт, если ваш шаман не поможет.
Вождь показал головой.
— Красный Лис убил много моих людей, — он говорил без ненависти, — а ты просишь помочь. Нет, пусть умрёт.
