«Неужели они не мёрзнут?», — Спрашивала я себя каждый раз, наблюдая за однообразной жизнью Ред-Ривер.
Впервые я вышла на улицу через две недели. Куда идти в маленьком форте? Здесь не было больших магазинов и лавок, не было хороших портних, обувщиков, ресторанов. Я просто шла по главной улице и не заметила, как на моём пути выросла деревянная стена Ред-Ривер. Поднявшись по ступенькам на стену, я окинула взглядом этот дикий край. Осень, но так много зелени. Сплошные леса! Даже река грязновато-зелёного цвета, и го-лубое небо не отражается в ней, как в реке на плантациях моего отца.
Поёжившись от пронизывающего насквозь ветра, я стояла на стене, размышляя над названием форта, и не заметила, как подошёл Ричард. Он обнял меня, и его тепло приятной негой пробежало по моему телу. Мне больше не было так холодно.
— О чём задумалась, моя жёнушка? — после приезда в форт, он начал часто звать так меня.
— Ред-Ривер, — со вздохом произнесла я, — здесь нет ничего красного.
Разве что английские мундиры.
Он засмеялся, уткнувшись лицом мне в волосы.
— Есть, — прошептал Ричард, — но не сейчас.
Вечером мой «муж» оторвал меня от ужина и привёл на стену.
— Смотри, — сказал он, указывая на запад, — красная река.
Это была самая удивительная и волшебная картина. Садившееся солнце, словно тонуло в реке, окрашивая её в кроваво-красный цвет. Такое
125 чувство, что река горит! Глядя на эту нерукотворную красоту, я испытывала настоящий восторг.
— Ты был здесь раньше? — спросила я, не сводя глаз с заката.
— Нет, Лилия, — ответил полковник, — здесь не был, но слышал об этом чуде от своего знакомого, который был среди первых, кто построил Ред-Ривер.
Его губы потянусь к моим губам, и мы поцеловались. Сам уходящий день благословлял нас на этот поцелуй. Той ночью, впервые за две недели в форте, мы любили друг друга в тёплой постели нашего дома. А с лучами утреннего солнца моя хандра исчезла. Больше я не видела в Ред-Ривер грязь и серость. Он стал для меня началом новой жизни. Я каждый вечер ходила полюбоваться на красную реку. Ведь такого сказочного заката я никогда и нигде больше не увижу.
Глава 24. Знакомства
Среди жителей Ред-Ривер в основном были солдаты и поселенцы.
Из благородных только мой «муж» и капитан Литл с женою. Я себя к благородным не причисляю. Моя мать была чернокожей рабыней. Правда, я получила превосходное образование и воспитывалась, как настоящая ле-ди. Дочери четы Литл таким воспитанием похвастаться не могли. Учителей и гувернанток на краю английской колонии нет. Даже за хорошее возна-граждение сюда из цивилизованного города не рискнёт поехать никто.
Я сама не заметила, как быстро научилась ориентироваться в форте.
Это не Сет-Огастин, и не плантации моего отца. Ред-Ривер небольшое поселение и, как вы уже поняли, жителей в нём не так много.
Жена трактирщика Анет. Она испекла пирог с капустой и пришла, при-хватив собою двоих сорванцов. Близнецов Чарльза и Генри. Мальчикам по десять лет. Они почти одного возраста с Натаном. К тому же были знакомы и, встретившись вновь, сразу убежали играть на улицу. Их мать осталась развлекать меня на два часа.
Анет женщина средних лет в теле. Не скажу, что красавица, но довольно милая. Её главное достоинство чувство такта. Несмотря на наши душевные посиделки никогда не засиживалась в гостях. Приходила два раза в неделю по утрам и уходила до обеда, ссылаясь на занятость. Мол, Майк-лу, её мужу, нужна помощь в трактире. Ближе к вечеру посетителей у них очень много. Солдаты заходят выпить и поесть.
Общество Анет мне очень нравилось. Провожая её, я просила загляды-вать в гости чаще. Она довольно улыбалась, говоря, что обязательно придёт. И приходила не чаще, а как положено два раза в неделю.
126
Ещё я познакомилась с тремя жёнами офицеров: миссис Бимс, миссис
Брюс, миссис Кавендиш. Тоже милые особы. Весёлые хохотушки. Сначала заходили ко мне в гости на чай. Потом уже я приходила к миссис Брюс по выходным на совместное вышивание.
У миссис Брюс была красивая дочь моего возраста — Элоиза. Она собиралась замуж за сержанта Флинстоуна.
Счастливого жениха мне тоже представили. Довольно симпатичный молодой человек. Он не мог надышаться на свою ненаглядную невесту.
Вместе они казались такой чудесной парой. Всегда уединившись на диване у окна, тихо о чём-то шептались, вокруг никого не замечая. На них нельзя было смотреть без улыбки, наполненной умилением. Хоть день свадьбы уже был назначен и до долгожданного события оставались каких-то два месяца, влюблённые всё равно томно вздыхали, глядя друг на друга. Настоящая любовь в жестоком крае!
Ещё один приятный житель форта — падре Фишер. Мужчина пятидесяти лет. Живой блеск в глазах падре очаровал меня сразу же. Хоть я редко посещала богослужения в часовне форта, но, встречаясь на улице с падре
Фишером, не могла пройти мимо. Он умел найти общий язык со всеми, да-же индейцы уважали его, как честного и доброго человека. Падре выступал за мир с дикарями и взаимопомощь. Говорил, что все люди дети бога, но верят в него по-разному. У индейцев в Америке не было возможности учиться, поэтому они не знают слова господне, а наш долг, как образован-ных людей, донести до них смысл учения Христа. Донести не оружием, а словом. Поверьте, падре Фишеру это удавалось. В лоно истинной веры многие индейцы пришли сами. По воскресеньям ворота форта открыва-лись именно для новоприбывших верующих.
Я всю жизнь была изгоем. Наверное, поэтому изгои тянутся ко мне.
Чувствуют родную душу. Жена кузница Сара была из местных и избегала близких отношений в форте. Она посвящала себя домашним делам и че-тырём маленьким детям. Четыре ребёнка в двадцать два года. Три мальчика и одна красивая трёхлетняя девочка. Сара звала её Галчонок. От матери ей достались чёрные волосы, смуглая кожа, а от отца большие синие глаза.
Она соединила в себе два мира, как и я. Самое лучшее взяла от родителей.
Причиной моего знакомства с затворницей Сарой была Галчонок. Она убежала от мамы и спряталась под верандой нашего дома. Эту маленькую проказницу я заметила сразу, стоя у окна и попивая чай. Бедная мать бегает по улице, заглядывая в каждый закоулок, а Галчонок и не думает выби-раться из своего убежища. Мне стало жалко жену кузница. Поставив чашку на стол, я вышла на веранду.
— Миссис Дане, — позвала я её, указывая под веранду, — я, кажется, знаю, кого вы потеряли.
Она, вздохнув с облегчением, подошла ближе. Нагнувшись, посмотрела под веранду.
— Галчонок вылезь оттуда, — строго, но с улыбкой сказала мать.
127
— Нет! — послышалось в ответ. — Я не хочу, есть бобы! И я хочу к бабушке с дедушкой!
Разогнув спину, Сара посмотрела уже на меня.
— Вся в отца, — развела руками она, — всегда добивается своего.
Я засмеялась. Да, милая девочка, а характер совсем не девичьей.
— А у меня есть вкусное печенье, — громко сказала я, всё так же улыбаясь, — но вот досада, я съесть так много не смогу. Кто бы мне помог?
— Я! — Галчонок громко закричала.
— Тогда вылезай!
Малышка мигом выползла из своего укрытия. Хлопая длинными рес-ничками, протянула пухлую ручонку.
— Дай! — она потребовала.
— Но к печенью нужен чай, — подмигнула я упрямой девочке. — При-глашаю вас в гости, маленькая мисс Дане.
Мы быстро нашли общий язык с Галчонком, а Сара стала мне лучшей подругой.
Сара хрупкая девушка, а на фоне своего мужа Саймона она казалась ещё миниатюрной, словно куколка. Когда я увидела чету Дане, то удивилась. Настолько сильно они не подходили друг другу. Сара выглядела нелепо в английском платье. Ей больше шла индейская одежда, чем сдав-ливающие тонкое тело корсажи и длинные юбки. Тусклые цвета платьев придавали некую серость дочери гуронов. А вот когда она облачалась в одежду из тонко выделанной кожи оленя, мокасины, заплетала волосы в две тугие косы, украшая их различными перьями, то тут же преобража-лась. Увидев её в такой одежде, я рассмеялась:
