— Подгони вон к тому дому, — я указала на избу Магды, к которой вели следы.
— Куда делись люди? Они ушли на зимовку? — спросил Ферах, пока я прятала нож за пояс. Лир мягко въехал прямо в ворота и подрулил к крыльцу.
— На зимовку, но не ушли, — бросила я. Искоса посмотрела на рыцаря. Мда, он же даже не представляет, во что ввязался. Дурак он всё-таки. Вырос, поумнел, но дураком остался. Тоже мне, рыцарь, бросившийся на спасение бедной девочки. — Фер, пойдём со мной, достань пистолет, мечом там не замахнуться. Лир, выезжай на площадь, если нападут или ещё какая чертовщина случится — жими по прямой до сигнальных камней, как осенью, и поднимай крепость, — велела я.
— С саней не сходить?
— С саней не сходить. И не геройствуй.
— А вы?
— Как-нибудь.
Мы спрыгнули на крыльцо. Дверь была распахнута, на заснеженном крыльце остались следы наёмников и Камы.
Внутри дом был пуст и выморожен. Я зажгла маленький фонарик и повесила его на грудь. Ферах сделал то же самое.
— Куда ушли все деревенские?
— Потом, — я оглядела избу. Где-то здесь был вход. Я знала вход в лавке, но, раз им пришлось идти сюда, Магда старый вход заделала. Я осмотрела горницу, потом две комнаты за печкой.
— Что ты ищешь?
— Вход в подпол, — я наконец-то нашла перспективную половицу в деревянном полу, подцепила её топором и подняла крышку.
— А там что?
— Приглуши свет, — я встала на деревянную лестницу, ведущую вниз.
На первый взгляд подвал был самым обычным деревенским подполом. Тут было холодно, сухо, справа и слева были деревянные закрома для овощей, небольшие полки с какими-то старыми горшками и банками. Все пустые. То, что я искала, находилось в дальних закромах и без света лаз в подземелья было не увидеть.
— Это что ещё?
— Короче, дальше начинается всякая хрень и срань, молись Тиаре и слушайся меня, что бы я ни приказывала. Понял? — внутрь я не хотела категорически. Моя предшественница оставила крайне короткое описание своего путешествия в эти подземелья. О физических проявлениях она писала мало, сосредоточившись на метафизике.
…А то я не знала, что нам надо усердно молиться Тиаре и уповать на её защиту.
Ферах кивнул.
Лаз был достаточен для того, чтобы прошел один человек, пусть и крупный. Воздух здесь был спёртый и даже немного тёплый. Я принюхалась. Пахнет просто землёй и сыростью. Стены лаза аккуратно поддерживали деревянные крепи. Если бы я не знала, где мы находимся, решила бы, что мы в какой-нибудь маленькой шахте. Через десяток шагов лаз стал полноценным ходом, в крепи появились крюки для ламп. Здесь же мы нашли разряженную арбалетную ловушку. Болт пропал, крови тоже не было.
— Не слишком ли монументальный погреб для лесной семейки? — тихо спросил Ферах.
— Сейчас должна начаться чертовщина, — я проигнорировала вопрос. — Если услышишь какие-нибудь голоса, скажи мне.
— Понял. Скажи хоть, чего ждать.
— Магия. Очень сильная магия. Если что, хватай мою дуру и валите с ней наверх. Я сама отобьюсь, там… в общем, по моей части магия.
Ферах ничего не ответил. Я понадеялась, что за те пятнадцать лет, что прошли с нашей первой встречи, мозги у него всё-таки отросли. Он всё-таки рыцарь, хотя кто в наше время рыцарями только не становится. В своих силах я не была уверена, но меня и моих амулетов точно хватит задержать похитителей на достаточное время, чтобы Фер успел утащить Камалин на поверхность.
Подземный ход постепенно расширился до полноценного коридора. Тут могли бы пройти пять человек в ряд, или проехать крестьянская телега. Судя по отметинам в земляном полу, так оно и было.
— Впереди что-то есть, — тихо сказал Ферах. Я подула в ладонь и отправила вперёд маленький светлячок. Он высветил вход в земляную камеру. Ферах направил следом свет своего фонаря, и мы увидели, что все три стены камеры заполнены деревянными полками, на которых лежали длинные, в человеческий рост, ящики. Гробы, как оказалось, когда Ферах подошел ближе и посветил внутрь. В каждом ящике лежало по человеку. Они не были мертвы, или мертвы совсем недавно, тела не остыли и не окоченели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Они спят, — пояснила я. — И не опасны. Идём дальше.
— Какого хрена они тут спят?
— Зимуют так. Тебе говорили же, что тут чертовщина творится? Вот это она и есть.
Мы прошли мимо ещё пяти таких камер. В каждой лежало по семь-девять тел. После пятой попалась развилка. Я принюхалась. Сладковатый запах вёл влево. Через полдюжины шагов стало ясно, что я не ошиблась.
Посреди камеры, где вдоль стен лежали ещё три гроба, стояла жаровня, полная углей. Рядом валялась тренога и опрокинутый медный котелок. Варево, что было в котелке, растеклось по полу, но из-за узкого горлышка внутри кое-что ещё осталось. На вид зелье было отвратительным. Как коровья жвачка, приправленная хорошо протухшим дерьмом — и капелька блевоты. Я поморщилась и краем пальца, за ушко котла, подняла его, убедилась, что осталось достаточно, и установила его обратно на треногу
— Ты чего делаешь?
— Без зелья они начнут просыпаться. А я не знаю, что тогда будет, — я поворошила угли короткой кочергой, чтобы зелье не выкипело слишком быстро. Моя предшественница считала зелье источником сна, и у меня не было причин ей не верить. Вот только когда сюда спускалась сестра Рахила, у котелка сидела Магда.
Куда эта ведьма делась?
— Дальше что?
— Нам надо найти ход в то, что закрыто землёй и где молчат древние голоса, — процитировала я сестру Рахилу. Раньше я не понимала смысла этих слов, считая, что под Берлогой спрятан какой-то источник силы. Но сегодня мозаика сложилась, и мои старые догадки подтвердились.
Один из учёных с раскопок, желая произвести на меня впечатление, преподнёс мне для чтения свою статью о городах-спутниках гибернийцев. Эти древние маги никогда не строили один город, а исходя из своего представления о течении жизни и воли Амазды, ставили несколько поселений на определённом расстоянии друг от друга. Посреди каждого поселения стояло здание на мощном фундаменте, возможно, башня, а возможно, храм. Ни одно из них целыми до наших дней не сохранилось, и мой ухажёр считал, что их разрушили намеренно.
Мой тогдашний друг привёл схемы расположения гибернийских поселений относительно друг друга, и указал, где может находиться наше недостающее звено в цепи.
Я тогда сказала, что он наверняка ошибается и, разумеется, ни словом не обмолвилась о столике на чердаке башни.
Недостающее звено Шеркела.
И мы сейчас приближались прямо к нему.
Как город оказался под землёй, я не знала, и даже не могла строить загадки, как именно случился этот катаклизм. На поверхности его не было точно. В прошлые зимы я так же несколько раз брала снегоход и объезжала запретные летом угодья Магды. Возможно, без снега я бы что-то и нашла, но таких руин, как около Станции, в окрестностях Берлоги не было. Я довольно точно определила место, где должен был быть город с карты, и, если я не потеряла ориентацию в лазе, мы к нему приближались.
Первым знаком стала каменная кладка, выглянувшая из стены хода.
— Гибернийцы? — коротко спросил Ферах, направив луч фонаря на камни.
— Они самые, — меня больше беспокоило, какого хрена мои догадки подтвердились. На нераскопанных руинах в лесу и в горах я натыкалась на следы пребывания там мордоворотов Магды. Следы стоянки, длинные чёрные волосы на ветвях, огрызки, потерянные ножи и стоптанные лапти. Лесная зараза испытывала большой интерес к гибернийским руинам Шеркела. Я не знала, верна ли догадка учёных умников, что Шеркел когда-то был одной из столиц древних, но в руинах явно было что-то интересное и нужное Магде. Возможно, что-то знал Рахаил, но… Магда была не единственной, кто имел свои секреты, которые не касались любопытной сестры Анатеш.
Мы прошли ещё немного. Земля кончилась. Крепь поддерживала чёрные каменные стены с забитыми землёй проёмами окон и дверей. Я не была большим специалистом по древним народам, но пять лет на раскопе Шеркела не прошли даром. Я узнала резные наличники на проёмах — такие же были на сохранившихся домах Шеркела. Мы с Ферахом стояли посреди древней узкой улочки. Я зажгла ещё два огонька и пустила их вперёд. Свои фонари на одежде мы выключили. Огоньки высветили коридор из чёрных камней. Крепь поддерживала грунт, засыпавший дома во время неизвестного катаклизма.
