— Ты знала, что тут город?
— Догадывалась. Гибернийцы строили города группами, а на поверхности в точке, где он должен был бы стоять, я ничего не нашла.
— Интересно, как это случилось.
— Думаю, тогда же, когда образовалось озеро, — я решительно пошла вперёд. Чтобы эти "геологи" ни искали, оно здесь. И Магда тоже. Возможно, ведьма нашла-таки что-то интересное в руинах, недаром она три года подряд сманивает с раскопа учёных.
Мне стало не по себе от мысли, что придётся столкнуться с разъяренной вторжением Магдой. Это на поверхности она милая и ласковая. А здесь ее владения, и по договору мы не имели права являться сюда без приглашения. Ну ладно, в деревню мы могли заезжать по делам, а вот шарящихся по лесу Магда, если была не под землёй, чуяла, как кошка мышь. На что она способна, я не знала, но старик Рахаил не от трусости соблюдал договор между Магдой и Орденом.
Коридор закончился внезапно. Сначала пропал потолок, потом, через несколько шагов, земляные стены. Мы оказались в огромной, просто невероятно большой пещере. Мой фонарик взмыл ввысь и погас, отдалившись от меня на недопустимое расстояние.
— Охренеть, — прошептал Ферах. — Как это вообще возможно?
Я не знала, как. Мелькнула мысль, не мог ли город изначально быть построен под землёй?
— Майя… Анатеш…
— Майя достаточно.
— Где их искать?
Хороший вопрос. Итак, время вспомнить, что я вообще-то, волшебница, даже несмотря на то, что Тиара оставила меня. Я выдохнула и закрыла глаза. Как же давно я этим не занималась!..
Короткий импульс разошелся от меня кругом. Поиск был грубым, но если Камалин жива, она откликнется. А Берг… пусть знает, что я тут и я хочу его убить.
Отклик пришел, как я и предполагала, из центра.
— Девчонка ещё жива, — я выдохнула и достала свой топор, а Ферах надел шлем. Линзы личины полыхнули желтоватым и погасли. — Погнали.
13
Что бы ни случилось с этим гибернийским городком, он стоял, как если бы его покинули несколько лет назад. Целые дома под черепичными крышами, целые окна, затянутые пыльными то ли стёклами, то ли пузырями. Я бы и подумать не могла, что у древних могло быть столько стекла. Ну правда же, оно дорогое. Даже сейчас, когда стеклянные пузыри выдувают машины, и машины же прокатывают стеклянную массу огромными валами, стекло дорого. И это я не вспоминаю, что не всякая земля может дать для него сырьё.
Я понятия не имела, что тут надо наёмникам. Причём настолько надо, что они припёрлись зимой в эту задницу мира, фактически вторглись во владения Ордена, оскорбили сестринство Тиары, похитив Каму, и теперь рискуют связаться с самой опасной тварью на всех окрестных землях. Но видимо, куш был большой.
Я вспомнила видение Берга.
Башня до самого Извечного огня и ощущение бесконечной ярости и силы.
Может быть, в этом дело? Они хотят найти какое-нибудь крутое оружие древних?
Я не верила в чушь про древние могущественные артефакты. Во-первых, потому что тогда нами бы правили студенты-историки или их чудаковатые профессора со склонностью к копанию в земле. Во-вторых, долгие зимы располагали не только к нарезанию кругов по лесу и копании в снегу, но и к самообразованию. А благодаря историческим головастикам каждое лето в крепостной библиотеке оседало немало тематической литературы. Головастики сообразили, что рыцарям скучно и нечем заняться, и, подкинув им чтения, можно завести с ними дружбу и облегчить себе работу. Но догадаться привезти что-нибудь более разнообразное, хотя бы сборник кроссвордов или злосчатные "Королевские тайны"…
…я придираюсь. "Королевские тайны" у нас и так были, привозили месячную подшивку в составе ежемесячного снабжения. Мы их с нетерпением ждали. Верить в ту чушь, что мейндцы сочиняли про своих аристократов и лично королеву, разумеется, не верили, но читать любили. Не во всяком остросюжетном романе найдёшь такие страсти и сюжетные повороты, как в фирменных "расследованиях" этой газеты…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Разумеется, некоторые могущественные вещи имели вековую историю. Но древние предметы силы слишком сильно влияли мир и своих владельцев, чтобы ускользнуть от всеобщего внимания. Судьба практически каждого из них известна, свойства изучены и определены, не говоря уж о местоположении и степени охраны. Большая часть, конечно, до наших времён не дожила. Увы, судьба крутых вещей — это постоянно переходить из одних рук в другие, а в конце — уничтожение, чтобы не доставались они никому. Есть пропавшие в Океане, как например, камень земли Раки, но скажем честно, сколько из них вернулись к людям? Три, и то неясно, не фальшивка ли они.
Так что же тут можно найти?
Мы с Ферахом спешили следом за нашими огоньками, ориентируясь на мои ощущение и на реакцию ножа Фера. Дома становились всё выше, улицу теперь обрамляла целая и невредимая колоннада с остатками лавок, истлевшими остовами деревьев и плюща, и редкими статуями. У меня засосало под ложечкой, когда я прикинула, где именно мы сейчас находимся.
— Впереди, — коротко прошептал рыцарь, когда огоньки уперлись в стену. Я скорее почувствовала, чем увидела, что это было за препятствие. Я разослала огоньки в разные стороны и сглотнула, разглядев ступенчатую башню.
В основании она была не меньше, чем башня Шеркела. Пятьдесят на пятьдесят саженей поднимались почти отвесно вверх и заканчивались ступенью, от которой поднималась новая, меньшая секция. Вершина скрывалась в толще земли. Вдоль стен башни шли лестницы. Часть была монументальными и основательными пандусами, облицованными глазурованными кирпичами. Одна была простой и даже грубой, и представляла собой деревянную лестницу, подпёртую тяжелыми деревянными лесами. Я завороженно смотрела на это зрелище. Огоньки отдалились от меня, пытаясь высветить всё сооружение, и один за другим гасли. Я же стояла, пораженная открывшимся зрелищем.
Потом я сообразила, что вижу потолок пещены.
— Башня светится, — озвучила я очевидное. Башня действительно светилась, а ещё на второй ступени постоянно что-то вспыхивало.
— Наверх? — Ферах проверил свой пистолет.
— Сколько у тебя патронов?
— Обычный магазин, девять. И два в карманах.
— Не стреляй в Каму, а?
— Не буду.
Мы погасили все фонари, кроме одного светлячка, освещающего нам путь, и побежали наверх по деревянным лесам.
Что такое гибернийцы на самом деле, никто не знал. Их города выглядели похожими на города Первых людей, из-за чего некоторые считали, что это были два родственных народа. Последнее время в Мейнде и Альдари, по слухам, учёным настоятельно советовали склоняться к мнению, что гибернийцы были отдельным народом, а Первые люди просто пришли на их руины и присвоили себе их достижения, сами ничего не достигнув.
Кто-то вообще считал их нелюдью и утверждал, что Первые Люди просто вырезали их под корень. Кто-то утверждал, что гибернийцы были богами, и мы им до сих пор поклоняемся. Кто-то верил, что в их времена земли были единым целым или вообще была всего одна земля. Кто-то верил, что тогда стояли великие башни богов, на которых восседали гибернийские волшебники и правили миром. От них остались города, дома, посуда, утварь, статуи и бронзовые колоссы. От них остались тысячи надписей и каменных плит, но ни одной целой книги, если они вообще когда-либо существовали.
Я видела гибернийскую колоссальную статую в Альдари. Скованная невидимыми нитями истуканша стояла, вцепившись стопами с птичьими пальцами в камень и вытянув руки вдоль боков. Грубо обозначенные мышцы из чёрной бронзы бугрились от вечного напряжения. Её широко распахнутые фаянсовые глаза смотрели в пустоту. Её мощное тело, торчащая чёрная грудь и затерянные под потолком безумные глаза пугали меня в детстве. Она стояла в храме Элени в Альдари и считалась изображением богини. Милосердная Мать выглядела устрашающей и даже злобной. Я плакала, когда мама подводила меня к ней, и потом ещё раз, когда мама ругала меня за неуважение.
