Французы так не думали. Вместо этого они применили эффективное орудие, из-за дальнобойности ядер которого англичане были испуганы, ведь они не могли ни им противостоять, ни нанести ответный удар.
Сражаясь некоторое время, даже несмотря на поддержку, англичане сломались, когда прибыло французское подкрепление. Они пробовали отступить, но отступление превратилось в бегство, и две трети английской армии осталось лежать на поле битвы.
Миротворческая политика Саффолка, таким образом, сломалась и закончилась поражением и позором для Англии. Он долго скитался. Был сначала выслан, а затем 1 мая 1450 года даже пытался уехать, благодаря чему страна лишилась бы еще одного убийцы. Это, однако, был еще не конец британских поражений. Кан сдался французам 6 июля, а порт Шербур — 12 августа. Это было последней точкой опоры Англии в данной области, и вся Нормандия была потеряна для англичан навсегда.
Карл VII в 1450 году, намного позже сражения при Форминьи, торжественно вступил в Руан, в том числе и в то место, где Жанна д'Арк была сожжена девятнадцать лет тому назад, и приказал провести подробное расследование этого случая. (В конце концов, он не мог позволить себе сказать, что она была колдуньей.)
Карл конечно же ожидал, что осуждение с Жанны будет снято, как и в предыдущем случае, англичане ожидали, что она будет осуждена. И конечно же трибунал, сидящий в суде, выполнил политические требования, как и в прошлый раз.
О процессе над Жанной было всем известно, все знали, что ее объявили ведьмой, не было никакого способа спасти ее, чтобы убедиться в обратном.
Была предпринята попытка направить французские армии, оснащенные артиллерией, с севера к юго-западу. Там они столкнулись с Гиенью и ее столицей Бордо, которая была английской не просто в течение тридцати лет, а почти трехсот и которая стала настолько используемой к тому времени королями Англии, что едва ли мыслила себя французской.
Англичане прилагали последние усилия, но французы устойчиво продвигались дальше. С ними все еще был Тэлбот, один из капитанов, который воевал еще в те времена, когда англичане казались непобедимыми и могли по желанию численно превзойти французов. Тэлботу теперь почти исполнилось семьдесят лет, но он все так же был одержим войной и оставался таким, каким был всегда, — храбрым и предусмотрительным.
Когда 5 июня 1451 года Бордо пал, французской армии и Тэлботу открылся путь в Гиень. Население сразу присоединилось к его правителям, и в октябре Тэлбот был способен освободить Бордо и возвратить значительную часть Гиени. Это подразумевало, что в конечном счете он должен будет столкнуться с большой французской армией, которую отправили в эту область.
Французская армия достигла английской заставы в Кастильоне, в тридцати милях к востоку от Бордо, и Тэлбот торопился оказать им помощь. Но Тэлбот оставался Тэлботом и совершил безрассудный поступок. Он, не дожидаясь поддержки артиллерии, 17 июля 1453 года начал яростное сражение. Французы, наоборот, поместили свою артиллерию позади сильной защитной линии, которую сделали в Форминьи.
И теперь это были не французы, которые попали под обстрел лучников, а англичане, которые угодили под пушечные ядра. Тэлбот руководил сильной английской колонной, которую он выдвинул против французской линии, и они попали под удар артиллерии. Тэлбот был убит, английская армия разбита, и господство лучников, которые правили на поле битвы в течение столетия, закончилось.
Вся Гиень, Бордо были снова захвачены Францией 19 октября 1453 года. Сражение при Кастильоне стало последним сражением в войне, длившейся столетие. Фактически долгая борьба с Англией, которая началась во времена Людовика VII Французского и Генриха II Английского, закончилась, и победа была за Францией.
Единственной землей на французской территории, сохраненной англичанами, был Кале и область окрест него. Даже эта территория, несомненно, досталась бы французам, если бы не Филипп Бургундский, который на всякий случай предпочел, чтобы там остались англичане.
Юридически Столетняя война, однако, не закончилась. Никакого мирного договора подписано не было. Никто из английского правительства не приехал, чтобы заключить мир с Францией и признать, что Креси, Пуатье и даже Азенкур ни к чему не привели, что Эдуард III, Черный принц и Генрих V не добились поставленной цели. Если бы англичане подписали договор с французами, это было бы перемирием. Контролируя англичан, живущих в Кале, Франция должна была еще в течение нескольких десятилетий ждать, не вторгнутся ли англичане еще раз.
Но вторжения впоследствии никогда не было, и если мы вернемся к началу нашего повествования, то сможем отметить, что сражение при Кастильоне является завершением Столетней войны, хотя и не оформленным юридически.
Конец эпохи
Сама по себе Столетняя война завершила период средневековых битв и положила начало развитию пороха. Настало время, в течение которого артиллерия была высшей силой. И такое положение сохранялось вплоть до XX столетия.
Национальное самосознание поднялось как во Франции, так и в Англии, теперь все стремились к тому, чтобы навсегда уничтожить в Западной Европе последние остатки международного сообщества христианского мира. Новый национализм должен был произвести большое впечатление и в других частях Западной Европы, особенно в Испании, Португалии, Шотландии и Скандинавских странах. Только в Германии и Италии до середины XIX столетия сохранились силы средневековой фрагментации.
Дабы подчеркнуть важность события, напомним, что 30 мая 1453 года, за шесть недель до сражения при Кастильоне, пал город Константинополь перед турками-османами. Длинная история Византийской империи была закончена.
В военном отношении падение Константинополя было фактором незначительным. Психологический эффект этого случая, однако, был огромен. Стало очевидным крушение прошлого и символичными изменения, которые происходили.
И это были изменения не только в политических и военных вопросах. Столетняя война и «черная смерть» стерли особенности экономических основ феодализма и целую структуру средневекового образа жизни. Закованный в доспехи рыцарь был теперь экспонатом музея, и канули в Лету те времена, когда рудокопы вместе с лучниками были королями поля битвы. Замки стали бесполезными реликвиями прошлого, и только король мог позволить себе чрезвычайно дорогую артиллерию, которая делала бои эффективными. Это подразумевало, что время централизованной абсолютной монархии уже близко, и аристократии предстояло постепенно превратиться из группы враждующих мятежников в общество социальных паразитов.
Снижение численности населения сделало рабочую силу настолько ценной, что рабы добились новых привилегий. Крепостничество закончилось, и началась эра свободного, до некоторой степени обеспеченного крестьянства.
Кроме политических, военных и экономических аспектов общества большие изменения происходили и в жизни интеллигенции. Даже в то время, когда шла Столетняя война, Италия сохранила культуру. Поскольку власть папства тормозила развитие искусства и литературы, возникли новые течения, которые больше не брали вдохновение от Библии и Священного Писания и уже не питали интереса к отношениям человека и Бога. Новая культура возродила интерес к классикам древнего языческого мира, которые рассматривали взаимоотношения людей. Это возрождение интереса к человеку для его собственной пользы привело к гуманизму, и процесс этот был назван Ренессансом — французским словом, означающим «возрождение».
Люди Ренессанса знали о том, что дух древнего язычника, смелого и свободного, казалось, был перерожден, воскрес, чтобы рассказать о длинном перерыве между падением древней культуры и возрождением Средневековья.
В течение более чем столетия это новое движение в культуре было ограничено в значительной степени Италией. Европа, кроме Альп, по-прежнему отставала в этом отношении. Средневековые университеты, и в особенности университет Парижа, оставались оплотом консерватизма и активно сопротивлялись влиянию Ренессанса.
Однако, как только Столетняя война закончилась и Франция восстановила силы, возникло новое поколение, которое снова увлеклось войной. Армии Франциска вторглись в Италию в 1494 году, обратно с ними вернулся Ренессанс, и через Францию распространение его пошло еще быстрее.
Это обогатило человеческий опыт и способствовало расширению географических границ. В течение Столетней войны маленькая нация Португалии без выхода к Средиземному морю, имея только атлантическое побережье, предприняла масштабную экспедицию в Атлантику и вниз по африканскому побережью. Во время сражения при Кастильоне португальские навигаторы исследовали и нанесли на карту самую западную оконечность Африки и продвигались дальше на юг. В конце 1487 года южная оконечность Африки была достигнута.
