Они отдаленно напоминали мифических гоблинов — изуродованные позвоночники, серая морщинистая кожа, страшные несимметричные лица, разное количество пальцев на конечностях.
Что за отвратительные эксперименты на них ставили? Или же эти существа — собственное порождение Утилизатора?
Охотники были молчаливы. Возможно, они вообще были лишены речи, но двигались четко, прекрасно контролируя поведение «добычи» и хорошо ориентируясь на местности, несмотря на туман. Вооружены они были костяными копьями и отрезками полых трубчатых костей, очевидно приспособленных под духовые трубки. Присмотревшись, Злой с удивлением увидел и запасы «плевательных» боеприпасов: на поясах у охотников болтались гроздья использованных игл от шприцев, обкрученных у основания какими-то волокнами. Наверное, такого добра в Утилизатор сваливают предостаточно.
В какой-то момент Злого посетила мрачная мысль: ведь он может всех их убить. Без особых усилий — просто свернуть им по очереди шеи, не дав времени опомниться и воспользоваться ядовитыми стрелами. И что-то внутри стало настойчиво подталкивать: «Убей… Убей их…» Злой с трудом отогнал неприятное наваждение, а внутренний зверь еще некоторое время продолжал нащупывать слабые места его разума.
Вели его долго — не столько из-за расстояния, сколько из-за склонности аборигенов петлять по многочисленным тропкам, останавливаться и долго вслушиваться в ватную тишину тумана. Надо полагать, жизнь у Утилизаторе была непроста даже для таких приспособленных к ней обитателей.
Задумавшись, Злой не сразу заметил большую, наплывающую из тумана тень. В какой-то миг он словно пересек невидимую черту — туман растаял.
В изумлении он остановился перед впечатляющим сооружением, возведенным из костей и шкур. На длинные шесты по обе стороны от сооружения были насажены полуразложившиеся головы — звериные и человеческие (или же только похожие на людские), а несколько скелетов каких-то кошмарных монстров выполняли роль статуй — словно охраняли это место или же были призваны запугать непрошеного гостя. То ли стойбище кочевников, то ли языческое капище.
Здесь было полно человекоподобных существ — более или менее похожих на молчаливых «гоблинов», пленивших его, а некоторые выглядели совсем уж отталкивающе. В глубине сооружения на ниспадающей ступенями желтоватой пятнистой шкуре сидел невысокий толстый человек с одутловатым лицом и болезненно выпученным глазом. Вместо второго глаза зияла дыра.
— Приветствую, вождь, — с достоинством сказал один из охотников. — Смотри, кто попался в звериную яму.
— Пришелец… — с некоторым недоверием сказал тот, кого назвали вождем. — Не похож на андроида.
— Я не андроид, — подал голос Злой. Его обрадовала возможность с кем-то поговорить в этом жутком месте. — Хотя я и не уверен, что до сих пор остаюсь человеком.
— Здесь нет и не может быть людей! — нахмурился вождь, прищурив единственный глаз. — Каждый, кто сколько-нибудь походил на человека, попав сюда, обретает свое истинное лицо. Посмотри на нас — и попытайся увидеть в этих телах тех, кем мы были когда-то!
Злой счел за лучшее промолчать. Ибо голос этого маленького повелителя Утилизатора дрожал от негодования. И можно не сомневаться: уродливые «гоблины» со своими копьями и ядовитыми иглами намного опаснее любых диких мутантов.
— Или я зря тебе рассказываю? — одноглазый оскалил черные изломанные зубы. — Может, ты один из творцов этого темного мира?
Он обвел пространство изуродованными короткопалыми руками.
— О нет, я совсем не Господь Бог, — чуть улыбнулся Злой.
— При чем здесь Он? — фыркнул вождь. — Этот мир создал Сатана — руками своих демонов в белых халатах!
— Да, что-то в этом есть, — признал Злой. — Только я не из этих демонов. Я пришел сверху.
По толпе пронесся недоверчивый шепоток.
— Сверху? — вождь недоверчиво склонил голову. — Где небо и солнце?
— Да, — просто сказал Злой. — Впрочем, я уже не слишком-то помню, что это такое…
Один из охотников сделал шаг вперед:
— С ним пришел зверь…
В один миг толпа раздалась в стороны. И Злой почувствовал его тепло и звериный запах. Цербер бесшумно приблизился со спины — огромный, жуткий, как сама смерть, и легкий, как ветер. Так же бесшумно он улегся у его ног.
— Это избранный… — раздалось в толпе.
Одноглазый вождь поначалу напряженно смотрел на «оборотня» у порога своего обиталища, потом, успокоившись, задумался. Спросил:
— Как тебя звать, пришелец?
И пленник странного племени мутантов ответил, пожав плечами:
— Зовите меня — Злой.
3
Странное маленькое племя мутантов приютило его, дало ему кров и пищу.
Нужно было дойти до особого состояния духа и тела, чтобы заставить себя жить здесь, жрать и пить все ЭТО. Впрочем, на деле все оказалось не так плохо. Питались мутанты не только охотой на отвратительных обитателей гниющей помойки, но и вели странное, ни на что не похожее «сельское хозяйство»: в стыках бетонных плит здесь росли россыпи огромных, шарообразных, отвратного вида грибов, часть которых была смертельно ядовита, часть имела галлюциногенные свойства, часть же — благополучно шла в пищу. Нужно было лишь суметь приготовить.
Вообще здесь в пищу шло все что угодно. Его научили, как правильно обработать мясо мутировавшей крысы, чтобы не сдохнуть от обилия токсинов и не перенять еще более опасный штамм мутагена. Там же, на стенах, добывали и воду — драгоценный конденсат, стекавший по желобам из выделанных костей в сосуды из огромных черепов и глубоких хитиновых панцирей. Извращенное воображение какого-нибудь свихнувшегося этнографа могла бы даже умилить эта своеобразная культурная традиция. Но в действительности на жуткую эстетику смерти всем было наплевать. Этим несчастным существам с изуродованным генофондом хотелось только одного — выжить. Впрочем, никуда не деться: они жили, обрастали своими привычками и ритуалами, и теперь это действительно был их мир.
Никто не мог сказать, когда все это началось. Когда жуткий Утилизатор стал домом для обреченных.
Ведь жили эти существа очень мало. Поколения сменялись за год-другой, пришельцы извне разбавляли «население», но внешний мир давно уже стал для них, скорее, красивым мифом, чем правдой. Большинство было уверено, что мир так и устроен: Твердь — из трупов и костей, Небо — из ядовитого тумана. Иногда Небо низвергало дары в виде пищи и орудий труда. А иногда Небо гневалось. И тогда оно низвергало на головы провинившихся новых и новых Чудищ.
Все это Злой выслушивал в обители вождя, которого, как оказалось, звали просто — Сэм. Сэм некогда был лаборантом там, наверху, но почти ничего не помнил об этом — настолько губительным было воздействие здешней мутагенной среды на организм и разум.
— Каждый являющийся в этот мир проходит через Чистилище, — рассказывал Сэм, закуривая в костяной трубке мерзкую смесь из сушеных грибов.
— Что это за место такое?
Вождь снисходительно улыбнулся, ткнув кривым черным пальцем в грудь Злого:
— Это место — у тебя внутри. Твердь начинает ломать, перестраивать под себя твое тело. И только от Неба и Тверди зависит, что при этом из тебя получится. Если ты был хорошим человеком там, наверху, — станешь добрым обитателем Тверди. Если же в тебе скрывался монстр… — Сэм помолчал, почмокал губами, закончил: — То здесь твой монстр вырвется наружу. Разорвет твою плоть, вылезет и начнет убивать. Здесь не скрыть свою внутреннюю сущность. Она быстро проявит себя. Вот почему этот мир — самый справедливый мир во Вселенной…
Злой поначалу пропустил мимо ушей космологические взгляды мутантов. Единственное, что он понял, — попав сюда, каждое живое существо начинает изменяться вопреки изначальному генному плану.
Начинает мутировать.
А это значит, что Кацуми Танака права в своих мрачных предположениях. Активный мутаген существует. Здесь, в Утилизаторе, он нашел себе прекрасную почву для жизни. И только мощная биологическая защита периметра Утилизатора мешает жуткой заразе вырваться на просторы Земли.
Злой помрачнел. Сэм, очевидно, по-своему воспринял его настроение:
— Ты, Злой, особенный. Ты здесь уже двое суток — но никаких заметных изменений в тебе не происходит. Значит, ты не просто человек.
Он сделал паузу, задумался, затянувшись наркотическим грибным дымом, и сказал:
— Ты — святой.
Злой вздрогнул, во все глаза уставившись на вождя, — этот странный человечек шутит? Однако тот был совершенно серьезен.
— Ты святой, — повторил он. — И ты пришел сюда неспроста. Само Небо прислало тебя, чтобы спасти нас…
Можно было бы снисходительно возразить, начать бубнить про антидот, про мощный иммунитет, выработанный измученным организмом в процессе мучительных экспериментов…
