— Недостатки могут возникнуть, если наш план известен белогвардейцам…
— Такая вероятность существует? — внимательно взглянул опытный комиссар ВЧК в глаза молодого командира. Комиссар знал, что и Семенов начинал свою службу в Царской армии. — Значит любая утечка секретных сведений об операции может привести к разгрому орловского красного кавалерийского полка и вашего отряда?
— Так точно. О плане операции еще знали некоторые сотрудники ВЧК…
— Все, ясно, вы товарищ Семенов, намекаете на арестованных. Что будет, если мы отменим операцию?
— Вряд ли белая контра поступит так же, и они все равно штурмуют город.
— Значит, белые атакуют именно со стороны юго–восточного направления, а почему не с севера?
— Со стороны севера, они вряд ли смогут пробиться через весь города. Конница весьма уязвима в городских кварталах и может быть перебита из окон и укрытий. Кроме того у нас со стороны северной дороги будет несколько заградотрядов, да и на мосту через Оку мы поставили два артиллерийских орудия, броневик и четыре пулемета…
— Так, товарищи хорошие, — спокойно рассуждал Артузов, понимая, что от исхода завтрашнего боя зависит и его дальнейшая судьба. — Значит все же будем сосредотачивать основные силы с юго–востока.
— Так точно! И надо в полночь собраться все силы на вокзальной площади и двинуть на юго–восточный рубеж города, там где проходит железная дорога…
С проходной Губернского дома послышался людской шум. Кто‑то хотел пройти наверх к военным командирам. По мраморным ступеням лестницы к военным руководителям и московскому чекисту стали подниматься люди. Впереди двух неизвестных торопился начальник орловской милиции Денисов.
— Товарищ военком, товарищ комиссар, — снял с себя кожаную фуражку Денисов, — Тут пришли к Григорию Семенову, говорят по срочному делу.
— Пусть проходят.
— Тут такое дело, товарищ военный командир, — обратился уже немолодой красноармеец к Семенову. — Вы меня помните, я из вашего отряда, моя фамилия — Егор Лешкин… Так вот, этот отважный солдат бежал от белых и был задержан на северном заградотряде. Потом туда белые нагрянули, ну вот, этот солдат бился с красноармейским отрядом отважно, говорят, убил более пяти белых офицеров, стрелял без промаха.
— Молодец, отважный боец, таким у нас место, — подхватил чекист Артузов и внимательно присмотрелся к высокому молодому парню с развитой мускулатурой под кожаной курткой. Густые рыжие волосы в беспорядке падали на вытянутое и благородное лицо. — Как звать тебя и что у тебя за дело к товарищу Семенову?
— Звать меня Григорий, а дело у меня к Григорию Семенову, а вас как звать?
— Нас не зовут, — рассмеялся чекист Артузов. — Мы сами приходим. Особый отдел ВЧК, комиссар Артузов, так вы будете говорить, что у вас за дело, а то у нас время мало… Эх, День долог, да век короток.
— У меня слово, только для военного командира Григория Семенова, — четко сказал оперативник и впервые встретился взглядом со своим прадедом, красным командиром Семеновым. Только сейчас Григорий рассмотрел его и даже вздрогнул, настолько бросалось в глаза их сходство: оба были рыжие, высокие, да и черты лица имели определенные сходства.
— А что, смелый солдат, видать есть, что сказать, — засмеялся такой настойчивости незнакомца чекист. — Рыжий да красный, человек опасный. Ну быть по твоему, все покиньте залу, кто пришел вместе с этим богатырем.
Когда военные командиры и комиссар ВЧК остались наедине с Григорием, Артузов встал из‑за стола и подошел ближе к смельчаку. Они долго смотрели друг–другу в глаза и молодой оперативник, бывший спецназовец, вдруг понял в чем была сила этого революционного русского народа… Семенов вдруг увидел эту революционную жестокость и неустрашимость, веру в народные идеи и силу нации, силу восточных славян, которые уже тысячи лет стоят на страже этой огромной территории, называемой Россией. Менялись века, уходили и приходили цари, но эта непоколебимая и могучая нация славян была всегда и оставалась сама по себе, готовая пойти на смерть но отстоять свое: землю, веру, идеи…
— Ну, что же ты, как конь вдруг остановился посередь дороги… Про доброе дело говори смело, — подбодрил незнакомца чекист и положил руку ему на плечо.
Григорий понимал, что разговор не простой, трудно будет объяснить ему, откуда он получил сведения, важные для предстоящей военной операции. Поэтому он решил не торопиться и сел за стол вместе с чекистом, где лежали военные карты…
— Тогда, буду краток. Завтра белые должны напасть на Орел, — Григорий вдруг остановился и снова взглянул в глаза своему прадеду.
— Х–м-м! Сказал, как узлом завязал, — усмехнулся комиссар ВЧК Артузов. — Сейчас это каждый в городе знает. Белая контра уже пустила слух об этом, что бы поднять панику среди населения. Пусть белая контра не надеется… Беда на беду наскочила, а мы победим, ни кто не уйдет от нашей пролетарской беспощадной руки и наказания!
— Стало быть, мне легче будет вам сказать, что…, — кивнул головой Григорий. Он хотел было сообщить, что завтра должно погибнуть много красных бойцов, но тут же взял себя в руки, понимая, что он для красных командиров чужой, а в глазах чекиста, возможно и более опасная фигура, с которой еще будет разбираться ВЧК. — Я бежал из плена, от банды атамана Раковского и невольно услышал их планы. Они хотят напасть завтра на город с двух сторон: с севера незначительным отрядом для отвлечения внимания и с юго–востока, захватив этой ночью бронепоезд «Грозный» на станции Стишь. Им как‑то стало известно, что вы хотите разделить силы на два отряда. Сначала они разобьют главный конный полк при поддержке бронепоезда, а затем второй отряд Григория Семенова…
Среди всех наступила вдруг тишина. Все вдруг поняли, как близко от смерти они все стояли, если бы в этот вечер вдруг не появился здесь этот рыжий незнакомец. Артузов закурил самокрутку и скрылся за клубами дыма. Он понимал, что военные операции не его задача, однако, за предательство и провал операции судили бы и его.
— Эх! На тот свет отовсюду одна дорога, — вздохнул военком Звонарев. Он тотчас понял, что завтрашний день ему готовил не славную страницу в истории, а следствие и расстрел, если ему суждено было выжить после таких событий. — У нас остается слишком мало времени до утра…
— Да, но мы можем отогнать бронепоезд на станцию Золотухино, где силы 14–ой Красной армии Южного фронта, — внес предложение командир конного красноармейского отряда Григорий Семенов. — Наши военные силы мы не будем разделять, а ударим одним фронтом по белой контре!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
