– Да уж, от такого не сбегнешь! – тихо проворчал один из солдат, явно не желавший, да и опасающийся спорить с великаном.
– Те какую девку вытащить?! – деловито спросил второй, сплюнув на пол. – Иль с парочкой поразвлечься желаешь?! Учти, больше трех для услады дать не могу… Да и то только вот из этой и вон той, угловой, клетки… Остальные еще свежатина, с ними господа-вампиры пока не натешились…
– Выпить охота, а с этим потом, – небрежно отмахнулся Гара, вновь ухватив Аламеза за шиворот и потащив к широкой и чистой скамье, удачно поставленной как раз возле бочонка. – Не волнуйся, я крикну, коль чо понадобится…
Пожав плечами и обменявшись между собой парочкой слов, солдаты отошли, но вопреки ожиданиям Аламеза не ушли из подвала, а, подстелив теплые и толстые плащи, уселись на нижней ступеньке лестницы. От скамьи, на которой они с Гарой устроились, до стражников было всего лишь шагов пятнадцать-двадцать, но говорить тихим, вкрадчивым шепотом возможно. В куда менее выгодное положение попали герканские разведчики. Мало того, что они оказались запертыми в клетке, так еще находились на виду у рассевшихся на ступенях солдат, что делало невозможным переговариваться даже на языке жестов.
– Надеюсь, обиды на меня не держишь? – спросил великан, повернув свое туловище таким образом, что Аламез полностью скрылся за его могучей спиной от взоров иногда, да поглядывающих в их сторону часовых. – Действовал по обстоятельствам, а они так сложились, что наверху мне решение принимать следовало – нападать или обождать…
– Ты поступил правильно, никаких обид, – прошептал Аламез, доставая из-под приоткрытого плаща великана котомку с дротиками и меч. – К тому же атаковать с этой позиции намного удобней, чем из холла. Там пришлось бы сразу с шестерыми в бой вступить, да еще шестеро снаружи шум услышали бы. А коль отсюда начнем, то справимся тихо. Сперва вон той парочке на ступеньках их копья кой-куда втолкнем… – Дарк так и не смог справиться с обидой. Уж больно тычки конвоиров были болезненными, – затем наверх подымемся и с остальными расправимся.
– Ты все-таки решил сейчас действовать, а коль те двое вместе с зачарованными амулетами уйдут? – задал встревоженный Гара вполне уместный вопрос. – Учти, я в подземелье оставаться не собираюсь… Не только для вас, но и для меня ужо это верная смерть!
– Как все выйдет и обернется, бой покажет! – уклонился от прямого ответа Аламез, сам не знавший, что в этом случае делать. – Быть может, мы все в этом домище поляжем, а быть может, без потерь перережем обитателей… Смысл-то загадывать? Но зато я точно знаю другое: ждать нам особо нечего. Раз вампиры на карьер поехали, значит, трупы мастеровых обнаружены. Убить шеварийских рабочих было некому, кроме…
– Кроме герканских агентов… – быстро смекнул Гара.
– К тому же пришедших не обычным путем, а перенесшихся по старому махаканскому телепорту из окрестностей Аргахара. Следы же телепортации они, скорее всего, быстро найдут. Надеюсь, не стоит тебе объяснять, какие меры будут предприняты кровососами по возвращении?
– Ну да, ну да, – с пониманием закивал лекарь, – полк солдат, что на выходе из пещер стоит, сразу под землю загонят и рейд начнут.
– Да ты оптимист, батенька, – усмехнулся моррон, а затем произнес на полном серьезе: – Боюсь, все еще хуже будет! Боюсь, они сразу ворота цитадели так крепко запрут, что ни один амулет их открыть не поможет. Вот и выходит, что ждать нам нечего… время не на нас играет. К тому же убить сначала трех кровососов, а затем еще парочку – намного проще, чем сразу всех пятерых на тот свет отправить…
– В общем-то, особо без разницы, – пожал плечами Гара. – Когда начать собираешься?
– Да прямо сейчас, – на губах моррона появилась легкая усмешка, а его рука потянулась за дротиком, но вынуть его из котомки так и не смогла, поскольку на нее сверху легла весящая как минимум пуда два ладонь великана.
– Погодь, прежде чем начнем, я кой в чем те признаться должен… – прошептал великан, прильнув к Аламезу и почти касаясь ртом его лба.
– В чем? Неужто ты перед герканскими законам не совсем чист? – предположил Аламез, инстинктивно отпрянув назад. У Дарка вдруг возникло очень неприятное ощущение, что Гара ни с того ни с сего возьмет да и откусит ему голову одним лишь раскрытием и последующим сжатием огромных и крепких челюстей. – Не боись, коль лет двадцать назад где нашкодил, так того никто уже и не помнит.
– Да нет, не о том вовсе речь… – прошептал великан, слегка мотнув головой в сторону клетки с разведчиками, – а вон о том, то бишь, о тех! Пока мы сюда шли, они все время позади держались и жестами переговаривались. Чой-то кажется мне, что не от моих ушей вовсе, а от твоих они хоронились.
– Вот как? – изобразил удивление Аламез. – И о чем же беседовали мои коварные компаньоны?
– А мне почем знать? – в знак неведения слегка шевельнул плечищами великан. – Я вашим шпийонским хитростям не обучен. Видел только, что пальцами да ручонками все время дергали, девка в твою сторону уж больно недобрым взором косилась… Может, мы того?!.
– Что значит «того»?! – на этот раз Дарк действительно не понял, что Гара хотел сказать.
– Ну, укоротим нашу компанию на парочку подленьких голов, – внес весьма дельное, но очень несвоевременное предложение лекарь. – Кто ж потом разберет, я им шеи скрутил иль вампиры в бою постарались…
– Исключено, и думать о том забудь! – категорично заявил моррон. – Еще хоть раз подобное предложение услышу и…
– Не пужай, – хмыкнул в ответ великан, слегка отстранившись. – Смотри, как бы потом поздно не было. И советую вполглаза за спину поглядывать, не ровен час, кто в почки кинжальчиком ткнет иль еще чаго подленького сотворит…
– Непременно воспользуюсь советом, – прошептал Аламез, и поскольку ладонь Гары уже не давила на его руку, наконец-то смог достать из котомки дротик. – Внутри дома хорошо ориентируешься?
– Раз двадцать в нем ужо бывал, с закрытыми глазами проведу, – ответил Гара, зачем-то беря со скамьи глиняную чашку, наполовину заполненную одурманивающим снадобьем. – В какого из двоих метишь?
– В левого, но метаю плохо, так что и в правого могу угодить, – честно признался Дарк. – Досчитай до трех и отскакивай в сторону!
Порой встречаются люди, с которыми необычайно легко. Они как будто вылеплены из одного теста с тобой и понимают все с полуслова. Таким не надо ничего подолгу разъяснять и утруждаться объяснениями, что собираешься делать ты и чем стоило бы тем временем заняться им. Чаще всего подобная интуитивная связь между людьми возникает, если они провели вместе долгое время, но бывают и редкие случаи, когда тонкая эфемерная нить взаимопонимания объединяет соратников сразу, буквально в первом же совместном бою.
Досчитав до трех, глыба из костей и мышц по имени Гара мгновенно вспорхнула со скамьи и всего лишь одним прыжком перенеслась в центр подвала; как раз туда, где находилась клетка с разведчиками. В следующий миг Аламез вскочил на ноги и, не потратив на прицеливание ни доли лишней секунды, метнул первый дротик, как и обещал, в левого солдата. Бросок получился довольно удачным, то есть сильным, резким и точным, однако в самый последний момент, когда со свистом рассекавший воздух снаряд уже подлетал к цели, сидевший на ступеньке шевариец внезапно повернулся, и отравленный наконечник-гвоздь лишь слегка скользнул по стальному наплечнику. Рука моррона тут же нырнула в котомку за вторым смертоносным снарядом, но метать было уже бессмысленно. Став свидетелем неудачного броска, Гара не остался безучастным и сделал все, что мог; а мог великан, как выяснилось, многое…
Не успел изумленный стражник и рта открыть, как об его незащищенную шлемом переносицу разбилась глиняная чашка; разбилась с такой силой, что брызги зелья и мелкие осколки посудины разлетелись в разные стороны. Несколько из них залетели второму стражнику в глаза и лишили его способности действовать. Но даже если бы этого и не произошло, то шевариец все равно не смог бы ни оказать сопротивления, ни даже закричать. На него мгновенно налетел Гара и, прижав хилое тельце к каменным ступеням огромными ручищами, переломил хребет сразу в нескольких местах. После этого лекарь быстрым и умелым движением левой руки свернул шею другому стражнику, которого лишила сознания разбившаяся о его лицо чашка.
Кроме топота ног да пыхтения великана тишину подземелья нарушило лишь тонюсенькое и жалобное попискивание, донесшееся откуда-то из клеток. Ставшие невольными свидетельницами жестокого убийства рабыни были парализованы ужасом и просто физически не могли закричать. Впрочем, таких девиц нашлось немного. Две трети рабынь, если не более, пребывали или в бессознательном состоянии, или в полнейшей апатии, когда уже все равно, что вокруг происходит.
