НЕТ!!!
- Держитесь, парни! - и исчез, только вздыбился тягучий туман над обрывом.
- Ренкр, назад! - это Одмассэн пытался отогнать юношу прочь, но тщетно. "Только не старый горянин, только не он. Я должен ему помочь! Во что бы то ни стало!"
Парень взмахнул клинком, предупреждая удар змеи, направленный в незащищенный бок Одинокого, а потом взмахивал еще много, очень много раз, заботясь только об одном - чтобы ни одно движение не пропало даром.
И все равно змей было больше. Они катились, неумолимые, как лавина, и сколько бы ты не рубил лавину мечом или секирой, она все равно пройдет по тебе, над тобой, через тебя. Дай Создатель, чтобы мимо тебя, но такого-то как раз почти не бывает.
В конце концов Ренкр поскользнулся на выпачканных в змеиной крови камнях и упал, понимая, что теперь все потеряно. Абсолютно все. Все.
Змея, нависшая над ним, внезапно ощетинилась сотней удлинившихся чешуек, и Ренкр успел удивиться: "Этого не может быть!"
Но это было - Мнмэрд успел, а то, что парень принял за удлинившиеся чешуйки, оказалось стрелами.
Снизу по тропе бежали горяне, их было много; они накатились на змей приливной волной, и пока большинство сдерживало натиск разъяренных рептилий, несколько человек вытащили израненных путников из горнила сражения.
Их отвели в селение: Одмассэна, хромающего, с разодранной щекой, заплывшим глазом и безвольно обвисшей левой рукой и Ренкра, у которого вся спина и правый бок горели яростным огнем.
В Центральном коридоре было непривычно людно. Долинщик сразу заприметил Мнмэрда - притихший, тот стоял рядом с вэйлорном и десятком воинов, которые сурово глядели на Одмассэна и Ренкра. Еще ничего не понимая, тот обернулся к Одинокому, потом перевел взгляд на Монна. При виде их ранений глаза вэйлорна на миг закрылись, будто ему стало невыносимо больно, - но Монн все-таки сохранил бесстрастное выражение лица.
- Мнмэрд Жизнерадостный, Одмассэн Одинокий и Ренкр Долинщик, вы арестованы именем Совета за нарушение Правил, - отчеканил холодно, ни на кого конкретно не глядя.
Одмассэн повернул к нему свое окровавленное лицо и долго всматривался вэйлорну в глаза. Тот отвел взгляд, по-прежнему бесстрастный... хотя нет, в этом взгляде была горечь, такая горечь, что у Ренкра вдруг подкатился к горлу невесть откуда взявшийся комок.
Одинокий устало улыбнулся и покачал головой.
- Нет, пока еще нет, - насмешливо ответил он. - Мы, все трое, уходим в паломничество к Ворнхольду. Прямо сейчас. А вот когда вернемся - что же, тогда арестуй нас!
Вэйлорн пожал плечами:
- Ты всегда был трусом, Одмассэн. Ведь тебе хорошо известно, что я арестую вас, _если_ вы вернетесь.
- Верно, Монн, - прохрипел горянин, - но _ты же_ вернулся. На сей раз, не беспокойся, мы тоже возвратимся.
- Хорошо, - военачальник снова пожал плечами. - У вас есть час на сборы; по истечении этого срока вам надлежит отправиться в Нижние пещеры. Проводить вас придет отряд моих воинов. Руны Ворнхольда на мече одного из вас будут свидетельствовать, что вы не просто скрывались в пещерах и пережидали там время. В противном случае по возвращении вас немедленно казнят.
И добавил с нажимом:
- _Если_ вы вернетесь.
Никуда не сбежать от Судьбы.
Мы - лишь хрупкий рисунок на льду.
Может статься, снега упадут
хладной тканью на наши гробы.
Может статься, травой зарастет
та земля, что над нами лежит.
Мы рассеемся, как миражи,
что видны сквозь туманы болот.
Кто-то суетно спорит с Судьбой:
"Не хочу, не хочу, не хочу!"
Ну а мы... мы-то _знаем_ с тобой
все о гамме из мыслей и чувств.
Мы-то видели, и не раз,
как скрывающийся от Судьбы
вновь проигрывал. Был? Не был?
Те вопросы уже не для нас.
И сомненья уже не для нас:
"быть нам, или опять - не быть".
Мы с тобою узнали сейчас:
никуда не сбежать от Судьбы.
Глава пятая
"...Жизнь каждого человека есть
причудливо построенный рассказ, в
котором ... соответствующая концовка
появляется в самом начале".
Джеймс Брэнч Кейбелл
1
За час, отведенный им для сборов, Одмассэн и Ренкр успели побывать у лекаря (вернее, он сам пришел к ним в пещеры, цокая языком, осмотрел раны, смазал какой-то мазью и, пожелав удачи, ушел) да собрать вещи. Они почти не разговаривали, подавленные такой неожиданной встречей. В конце концов, ради горян они рисковали своими жизнями, а кое-кто даже заплатил оными.
Приходила жена Азла - Одмассэн увел ее куда-то в угол пещеры и что-то говорил, но было и так ясно: нечего и надеяться ее утешить. Ренкр порывался спросить у Мнмэрда, кто такой этот самый Ворнхольд, но горянин отмахнулся, мол, на разговоры у нас времени еще будет предостаточно. И принялся править лезвие меча.
Ренкр вертел в руках камешек на сухожилии, на котором тот висел когда-то у входа в пещеру долинщика, - вертел и думал, что сдаваться сейчас никак нельзя. Никак нельзя складывать оружие, нужно продолжать бороться, нужно...
Потом ударил кулаком по кровати: "Разумеется, бороться! Куда ты еще можешь деться сейчас, после всего - у тебя же просто нету другого выбора. Ты должен спускаться в эти проклятые Нижние пещеры, идти к этому Ворнхольду, должен, потому что иной путь приведет тебя к тюрьме - и изгнанию. Ты хочешь оказаться в изгнании, Ренкр? Смерть будет быстрой, хотя безболезненной - вряд ли. Впрочем, неизвестно, изменится ли что-нибудь после паломничества. Вполне может оказаться, что Одмассэн всё сымпровизировал только для того, чтобы оттянуть неизбежное. ...А в общем-то, я оптимист, просто никто этого не замечает".
В пещеру заглянул Мнмэрд, чтобы сообщить: время настало. Пора было отправляться в путь.
На сей раз Ренкр ничего себе не обещал. Просто отложил камешек в сторону, забросил на плечи мешок, вложил в ножны меч и вышел в Центральный. Горяне постепенно разошлись, занятые повседневными делами, так что сейчас здесь находились только три паломника да десяток стражей - тех самых, которые должны были проводить их ко входу в Пещеры.
Они и проводили.
Эта часть коридора оказалась заброшенной: с потолка свисали клочья паутины, дорога местами была завалена обрушившимися частями стены. О светильниках никто даже не мечтал, пришлось запастись факелами, и теперь их несли в руках: чадящие, тяжеленные, к тому же почти не освещающие окружающего пространства.
Наконец они оказались у ржавой решетки, перегораживающей проход. Один из воинов подошел к массивному орнаменту металлических полос и прутьев, извлек из кармана своей куртки ключ и отпер замок. Затем сильным рывком дернул решетку вправо - она чуть сдвинулась, сварливо скрипнув. Тогда на помощь стражу поспешили еще два воина, и старая решетка нехотя повиновалась. Ее отодвинули вбок больше, чем наполовину, чтобы в открывшийся проход смогли свободно пройти паломники - что те и сделали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
