Поскольку женщины продолжали исчезать, руководители полиции округов Кинг и Тарстон решили провести в отношении Мелвина Фостера «превентивную» операцию, то есть задержать его и подвергнуть жёсткому допросу, призванному морально подавить подозреваемого и заставить сознаться в преступлениях. Если верить воспоминаниям Джона Дугласа, решение о задержании и допросе Фостера принималось без согласования с ним — Дуглас тогда был занят другими делами и никак не мог выкроить время для того, чтобы приехать в штат Вашингтон для детального ознакомления с ходом расследования. Ведущий «профилёр» ФБР считал, что допрос Фостера не стоит в ряду актуальных задач следствия, поскольку подозреваемый не знал ещё в тот момент о возникших в его отношении сомнениях и охотно шёл на контакт с полицией. А это значительно облегчало слежку за ним и питало надежду, что, в конце концов, он допустит ошибку, которая его погубит.
Так это было или не так, сказать сейчас довольно трудно, поскольку книги Дугласа, при всей их занимательности, грешат известной тенденциозностью и упрощением изложения (возможно, намеренными, в целях определённого воздействия на общественное мнение и потенциальных преступников). Как бы там ни было, детективы «Целевой Группы» при помощи полицейских округа Тарстон 4 октября 1982 г. произвели задержание Мелвина Фостера и его допрос. Формальным предлогом задержания явилась неоплата Фостером нескольких штрафных квитанций за неправильную парковку. В допросе непосредственное участие принимал Дэйв Рейхерт.
Допрос, длившийся без перерыва практически сутки, провалился. Мелвин был возмущён произошедшим: до того момента он всерьёз считал, что выполняет важную гражданскую миссию — доносит на подозрительных таксистов, пересказывает полицейским скабрезные сплетни шофёров о шлюхах, информирует правоохранительные органы о ситуации в самом «сердце порока» (то бишь в среде проституток на Тихоокеанском Южном шоссе), и вдруг оказалось, что никто не ценит его гражданского порыва и даже, напротив, ставит под сомнение его невиновность! Фостер глубоко оскорбился выдвинутыми в его адрес обвинениями. Допрос постоянно срывался на крик. Тем не менее, Фостер был вынужден признать, что из 9 возможных жертв «Убийцы с Грин-ривер» (если считать таковыми 6 убитых проституток и, по меньшей мере, 3-х исчезнувших без вести) он лично был знаком с 5-ю! Что и говорить, пропорция выглядела весьма настораживающей.
Полицейские ещё больше укрепились в мысли, что находятся на верном пути после того, как Мелвин Фостер отказался пройти проверку на детекторе лжи и потребовал пригласить адвоката.
Вооружившись санкцией окружного прокурора, детективы «ЦГ» при помощи коллег из округа Тарстон устроили обыск в доме задержанного. Также тщательному осмотру была подвергнута и автомашина Фостера. Результат оказался обескураживающим — ни единого предмета или следа, способных связать Мелвина с жертвами «Зелёного Убийцы», найдено не было. Вечером 5 октября Фостер с извинениями был отпущен.
«Целевая Группа» разрывалась между разнообразными сигналами, ежедневно поступавшими с разных сторон и требовавшими немедленной реакции, как 10 октября 1982 г. поступило сообщение, сразу оценённое полицейскими как «очень важное». В тот день стало известно об исчезновении 23-летней проститутки Дэниз Буш, только, в отличие от прочих сообщений такого рода, в нём впервые появилось описание мужчины, с которым, возможно, уехала пропавшая женщина.
Согласно рассказу подруги и сутенёра Дэниз, в ночь с 7 на 8 октября 1982 г. все трое повстречались возле мотеля «Мунрайз» («Moonrise»), в котором проживала Буш. Мотель этот уже упоминался в настоящем очерке — там проживала 16-летняя Тэрри Миллиган, исчезнувшая 29 августа и не обнаруженная ко времени описываемых событий. Мотель «Мунрайз» располагался в южной части Сиэтла, в районе пересечения 144-й Саут-стрит и Тихоокеанского Южного шоссе. Сутенёр и подруга увидели Дэниз в ту самую минуту, когда та разговаривала с человека, стоявшим на противоположной стороне улицы возле своего автомобиля. Очевидно, это был её клиент. Закончив переговоры с ним, Буш подошла к подруге и подтвердила, что это её новый знакомый, с которым она условилась встретиться попозже. Поскольку к тому времени уже все знали о том, что «Убийца с Грин-ривер» «снимает» женщин на юге Сиэтла, подруга Дэниз и её сутенёр обратили внимание на мужчину. Тот, почувствовав, что его рассматривают, набросил на голову капюшон и скрылся за автомашиной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Впрочем, ничего плохого с Дэниз Буш в ночь с 7 на 8 октября не произошло. Было известно, что она возвратилась ночью в мотель, из которого вышла около полудня 8 октября для того, чтобы купить пачку сигарет.
Неизвестный мужчина, с которым разговаривала Дэнис ночью, представлял в глазах полиции немалый интерес как один из последних (или даже последний) её клиент. Его, безусловно, следовало отыскать, благо, описание, которое дали свидетели, казалось довольно подробным. Белый мужчина в возрасте 30 лет, имевший рост около 175 см, был одет в тёплую фланелевую рубашку синего цвета и синие же джинсы. Он управлял грязным грузовиком «дженерал-моторс» тёмно-зелёного цвета с регистрационными номерами штата Вашингтон. На основании показаний свидетелей был составлен словесный портрет разыскиваемого мужчины, кроме того, свидетелям продемонстрировали фотографии нескольких десятков подозреваемых. Поскольку это не дало никаких результатов, детективы «Целевой Группы» вместе с подругой Дэниз и сутенёром внимательно изучили картотеку автовладельцев зелёных грузовиков. Объём проведённой работы оказался очень большим, и потому особенно удивительным было то, что ровным счётом никаких результатов получить не удалось.
В то самое время, пока детективы «ЦГ» расследовали исчезновение Дэниз Буш, поступило сообщение о том, что пропала ещё одна женщина. Речь снова шла о проститутке, и снова с Тихоокеанского Южного шоссе. 17-летняя Шаунда Саммер исчезла где-то между 1 и 7 октября 1982 г., однако её отчим сделал заявление в полицию через неделю, только после того, как из Калифорнии приехала мать Шаунды и пригрозила ему судом. История казалась тёмной: Саммер сбежала из дома, и отчим не пытался её возвратить. Мать девушки винила во всём своего мужа, но при этом сама с Шаундой не проживала, впрочем, как и с мужем. Было ясно, что Саммер выросла в крайне неблагополучной обстановке, так что не приходилось удивляться тому, что она давно уже приобщилась к разнообразным тайнам взрослой жизни; выбор проституции в качестве источника «лёгких» доходов в этом случае представлялся очевидным. Когда детективы «Целевой Группы» принялись искать следы Шаунды, оказалось, что это не так-то легко сделать. Не удалось даже установить конкретный день, когда она исчезла. Девушка без крепких корней — дома, друзей и тому подобного — в преддверии зимы вполне могла податься в тёплые края, скажем, в Лос-Анджелес.
Случай с исчезновением Шаунды Саммер явился первым, когда руководство «ЦГ» выступило против включения его в дело. В дальнейшем полицейское руководство стремилось не принимать к рассмотрению новые заявления об исчезновениях женщин без веских оснований, за это, кстати, пресса много ругала «Целевую Группу». С одной стороны, нежелание бесконечно раздувать следственное производство выглядело обоснованным и разумным — было ясно, что «ЦГ» не может подменить собою «полицию нравов»; сосредоточиться на отслеживании перемещений проституток-трассовщиц — значит погубить прочие направления розыска. Но, с другой стороны, нежелание расследовать по «горячим следам» исчезновения женщин грозило превратить детективов в вечных аутсайдеров, постоянно отстающих от убийцы. Если приступать к розыску преступника лишь после обнаружения очередного трупа, когда с момента исчезновения человека прошли месяцы и даже годы, то в этом случае об успехе можно было забыть. «Убийца с Грин-ривер» показал уже, что он намерен обеспечивать максимально длительное сокрытие трупов (как увидим в дальнейшем, он постепенно вырабатывал всё более усложняющийся алгоритм этого процесса), а это означало, что о всяком розыске «по горячим следам» можно забыть. Если с момента исчезновения жертвы прошло полгода, то о каких «горячих следах» можно говорить? Даже самые близкие друзья не вспомнят, когда именно видели погибшего в последний раз…
