– Работает? – шепотом спросил Стерх.
– Работает. – Юрий Прокопьевич даже шепот услышал. – Можно идти. Пора уже.
– Да, Сергей Ильич. Вам пора, да и мне тоже. Я только проводил. Автобус с вами остается. Будет дожидаться возвращения. Я специально попросил Ивана Ивановича, чтобы за нами поехал. Мы с ним сразу и отбываем. Даже без чая. – Комбат кивнул на термос Кравченко.
– Созвонимся.
– Да, конечно.
Шахтный ствол находился прямо под копром, на самом верху которого была установлена электрическая лебедка, опускающая и поднимающая стволовую клеть. По крайней мере, именно туда через систему подвесных блоков шли тросы от клети. Но эта лебедка имела и ручное управление на случай какого-то аварийного отключения электричества, как объяснил Юрий Прокопьевич.
Все стволовые клети устроены именно так, потому что при авариях внизу электричество часто отключают принудительно, чтобы где-то не произошло замыкание кабеля, оборванного породой. Тогда спасатели спускаются в шахту, используя силу собственных рук.
– Для этого в клеть ворот ставится. Помогите его загрузить. Вот он, у самой стены. По сути дела, это обычная ручная лебедка.
Юрий Прокопьевич с помощью лейтенанта Величко перекантовал довольно тяжелую штуковину в подъемную клеть и начал устанавливать ее на специальные анкера. Кравченко и Лесничий помогали ему, подсвечивая себе тактическими фонарями.
Лесничий по просьбе шахтера открыл створки люка в полу. Юрий Прокопьевич спустился туда, попросил фонарь и нашел на полке ключи, необходимые ему.
Он долго свинчивал гайки с длинных анкерных болтов. Потом спецназовцы ухватились за две тросовые петли и опустили лебедку на место. Шахтер закрепил болты гайками. Потом он просто отмотал конец троса, пропустил его через четыре блока и закрепил на стальном канате, проходящем сбоку клети. После этого осталось надеть трубы-удлинители на короткие ручки ворота.
Спуск начался.
Сначала клеть оказалась у какого-то другого выхода.
– Уже? Так быстро? – спросил Лесничий, посчитав, что они прибыли на место.
– Нет. Это аварийное гнездо, – ответил шахтер. – Не совсем понимаю, зачем оно нужно, но раньше такие делали. Комната с кислородными дыхательными аппаратами. Там же включается контроль за работой воздушной нагнетательной системы.
– Что за гадость такая? – спросил Величко. – Когда задыхаешься, трубу в рот суют? Не спутать бы с бытовой газовой.
Юрий Прокопьевич взялся за ствольную коробку автомата лейтенанта и направил луч фонаря за пределы клети.
– Вон та более светлая труба. По ней в современные шахты нагнетается воздух. Поэтому в шахте всегда есть легкий сквозняк. Чтобы метан нигде не скапливался. Хотя это все равно происходит. У нас на Донбассе его не так много. Вот в Кузбассе все шахты опасные. Там метана – хоть месторождения разрабатывай. Впрочем, и у нас иногда взрывается. Потому внизу лучше не курить. Когда шахтер в забой спускается, сигареты диспетчеру сдает. Чтобы даже не хотелось. На большинстве шахт имеются два ствола. Через главный уголь поднимают, через вспомогательный – людей. Обычно нагнетание воздуха идет по главному стволу. Но эта шахта старая. Здесь много чего не так, как на современных.
Спуск продолжался. Наконец-то клеть замерла. Лесничий посветил за нее. Прямо от шахтного ствола вдаль уходили рельсы.
– Прибыли, – сообщил Юрий Прокопьевич.
– А что, через эту клеть уголь поднимали?
– С чего вы взяли? – не понял шахтер.
– Рельсы для вагонеток…
– Нет. Отсюда вагонетки в горизонт загоняли. Поднимали по второму стволу. Вас же предупредили, что я с вами не пойду, да? Буду вас здесь ждать. Дальше как-нибудь сами. Предупреждаю сразу, горизонт опасный. Крепления деревянные. Тюбинг стоит не везде.
– Что такое тюбинг? – спросил Величко, имеющий желание повышать свой интеллектуальный уровень.
– Сборные крепления. – Юрий Прокопьевич опять взялся за автомат лейтенанта и провел лучом по стенам. – Видите, ствол укреплен чугунными изогнутыми плитами. Это надежно. В старом горизонте такой тюбинг стоит только в самом начале. Дальше деревом крепили. Так работали в пятидесятые годы прошлого века. И ничего, не обижались. А сейчас люди требуют, чтобы им горизонты кафелем выкладывали.
– Не будем время терять. У нас его не так уж и много, – заявил командир. – Карта у меня с собой.
– Постарайтесь, повторяю, быть осторожнее. И запомните, в горизонте опасно не только стрелять, но даже резко кричать. Никогда не знаешь, что и где может обвалиться.
В начале осмотра волкодавы передвигались настолько быстро, насколько обстоятельства позволяли им это сделать. Они шли по шпалам, сперва бетонным, потом деревянным, уже дряблым от гнили, хотя и пропитанным вонючим креозотом. Чугунный тюбинг закончился чуть позже бетонных шпал.
Сразу после этого сам горизонт сузился. Над головами офицеров навис низкий деревянный потолок, подпертый такими же балками и стойками, настолько прогнившими, что палец, напряженный до жесткости, проваливался в них. Через многочисленные дыры в досках капала вода и просыпалась сырая земля, образующая прямо между рельсами целые горки, формой похожие на мини-терриконы.
Вскоре волкодавы неожиданно для себя встретили раздвоение горизонта. Влево уходил проход, неплотно закрытый арматурной сеткой. На карте, которую привез Лесничему комбат Стерх, его не значилось. Значит, на карту особенно полагаться не следовало.
Не исключено, что они по ошибке Юрия Прокопьевича попали в другой горизонт, или же Стерх что-то напутал, вручил не ту карту. Вернее, не он, а те люди, которые выдавали ему ее. Выяснить это внизу возможности не было.
Чтобы удостовериться в своей правоте, Сергей Ильич даже посветил фонарем на карту. Нет, ничего похожего на ответвление, да еще под таким острым углом, здесь не было. Дальше волкодавам должны были встретиться боковые штреки. Но они располагались перпендикулярно горизонту и были отмечены крестом, означающим, что прохода там нет.
Однако исследовать тоннель, не отмеченный на карте, Лесничий не стал, даже задерживаться перед ним не пожелал. Он посветил фонарем и убедился в том, что арматурные прутья по краям отогнуты. Между ними и гнилой деревянной стеной вполне мог пролезть человек. Этот факт обеспокоил Сергея, но время подгоняло его.
Группа продолжила движение вперед. Компас под землей работал, кажется, вполне нормально, если проверять его, глядя на карту. Он показывал, что движутся спецназовцы в нужном направлении. Каждый поворот горизонта совпадал с тем, что было обозначено на карте. Это внушало командиру умеренный оптимизм.
Между собой они переговаривались шепотом, не отключая аппарат усиления слуха, хотя надобности в нем не было, поскольку коммуникационная система «Стрелец» обеспечивала устойчивую связь внутри группы. Но пока особой необходимости в общении не было. Даже разговорчивый Величко под землей выглядел угнетенным и помалкивал.
Скоро группа вышла на участок, где потолок полностью провалился. Проходить по горизонту дальше волкодавам пришлось с риском для жизни. Не было никакой гарантии в том, что люди не угодят под обвал, когда будут проходить под этим местом. Поэтому офицеры передвигались с кошачьей осторожностью, слегка пригнувшись, в готовности совершить резкий рывок в любую безопасную сторону, стоит только чему-то над головой угрожающе зашевелиться.
Разговоров они вообще избегали. Даже не стали обсуждать присутствие двух наглых гигантских крыс, которые спокойно сидели впереди и наблюдали за приближением людей. Когда расстояние до них составляло уже около пяти метров, твари все же проявили свое естественное и в корне правильное недоверие к людям. Они получили удары по глазам яркими лучами тактических фонарей и убрались в кромешную антрацитовую темноту решительными и энергичными скачками.
К радости спецназовцев, сложный и опасный участок горизонта не был продолжительным. Скоро они снова могли смело и достаточно быстро идти по шпалам между рельсами.
Волкодавы отклонялись в сторону только тогда, когда на их пути появлялась очередная вагонетка. Почему шахтеры бросили их здесь, никто из офицеров не знал. Скорее всего, не смогли вывезти из-за обвала, а расчищать линию путей посчитали опасным делом. Списать имущество с баланса было куда проще. Естественное советское решение.
Так они миновали несколько боковых ответвлений, точно указанных на карте. Это уже говорило о том, что горизонтом спецназовцы не ошиблись, да и карта тоже соответствовала месту. Только в самом начале кто-то забыл или не стал по какой-то непонятной причине указывать ответвление горизонта. Такой вот факт не давал покоя Лесничему, мешал думать. Ему хотелось точно знать, куда вел этот путь.
